- Андрюша, присмотри за Машей. Она, конечно, не робкого десятка, пол Союза объехала, была в десятке экспедиций, кроме работы ничего не видела, но как и каждая женщина, нуждается в твердой руке и поддержке.
- Она случайно не может... заболеть, как ты...?
- Я этого боюсь тоже... Мы с ней работали вместе и одинаково надышались этой заразы. Не дай бог, чтобы это задело Машу.
- Я постараюсь ей помочь во всем.
- Хорошо. Проводи меня до машины.
- Разве Маша с тобой простится не придет.
- Мы с ней уже попрощались. Она сама на взводе, так что вдруг забьется еще здесь в истерике. Нет. Пусть Машка переживет стресс в тренерской, где обосновалась... Пошли.
Я довожу ее до машины и она целует меня в губы.
- От пожара спас, а я себя сама спасти не смогла. Прощай, Андрюша.
- Только хочу одного, живи. Хочу чтобы ты вылечилась и была живой. Живи Мира.
- До свидания.
На сборочном участке, как всегда бедлам. Вырви Глаз ругается с Игорем Колывановым.
- Здесь нет по схеме обогрева, а ты припаял контакты на стык.
- Я не отступил от чертежей...
- На кой хрен эти чертежи, если мы не ставим старый объект. Сейчас нам прислали новое изделие, на вид обыкновенная банка из металла со взрывателем. К нему никаких проводов, никаких стыков.
- А это что? - Игорь тычет пальцем в чертеж.
- Радиолокационный взрыватель.
- Правильно, а провода к нему идут с этого разъема тоже... Значит, я все выполнил как надо.
- Эй, вы, - я останавливаю их. - Никакой самодеятельности, есть в чертеже, делайте как требуют.
- Ну вот, видишь, - торжествует Игорь.
Я беру его под руку и отвожу в угол.
- Как твои дела?
- Это с пожаром?
- Да.
- Хрен его знает. Не вызывают и ничего не говорят.
- Я тут покопался кое в чем. Поковырял СНИПы. Гостиница построена с отклонениями от нормы, ты бы посмотрел на документы. Вдруг вызовут в суд, а тут хоть аргумент есть.
- Спасибо, Андрей, обязательно посмотрю. Хочу спросить тебя, ребята говорят, что солдаты, которые прошли по полигону, это... получили инфекцию. Правда?
- Пока это слухи. Я сам не знаю.
Что еще можно сказать.
Маша сидит у меня в комнатке и рассказывает.
- Мирон Иванович пришел к нам в лабораторию, посмотрел на штампы и стал кричать, что мол дуры неотесанные, как так можно работать с микробами и не защищаться. Мира пыталась ему доказать, что все микробы делятся по классу опасности, но у нас все уж слишком засекречено и когда мы получили неизвестные микробы, класс опасности им присвоили не вышестоящие организации от микробиологии, а руководители первого отдела. Вышло секретно, но безопасно.
- Это было после того, как Мира призналась ему в болезни?
- Да. Мирон Ивановичу об этом сообщили сначала врачи. Потом он вызвал Миру и она рассказала все...
- Почему же он пришел к вам опять?
- Военные решили не раздувать историю с болезнью солдат. Тем более, что на следующий день боли в желудке прошли и они все выписались. И только немного людей знают, что солдаты больны основательно и погибнут не сразу, а через некоторое время, может быть даже после службы в армии. Вот он и явился к нам с требованием не разглашать тайну.
- Слушай, ты не хочешь отвлечься, давай махнем в клуб.
- Ой, с удовольствием. Пойдем куда-нибудь, Андрюша.
Опять полигон. Мирон Иванович везет меня показать новую цель. На аэродроме уже все убрано. Нет самолетов, изуродованных машин и танков, нет масляных озер. Аэровокзал приведен в порядок.
- Так где цель?
- Вот она.
Мирон Иванович показывает на здание аэровокзале.
- На верху здания, - продолжает он, - на самой крыше, нанесен краской большой белый крест, это твоя цель.
- Какой же смысл, разрушать такое отличное здание?
- Это не нашего ума дело. Знаю только одно. Вокруг здания будут стоять танки и бронетранспортеры. Так что тебе ошибаться нельзя, вложишь ракету тютелька в тютельку.
- Смотрите, бронеколпаки остались...
- Естественно, операторы должны запечатлеть, все, что произойдет.
Все по прежнему. Собираются генералы и чиновники. Командный пункт светится экранами мониторов.
- Внимание, начинаем отсчет времени, - объявляю я.
Огромные часы начали отсчет времени. На экранах мониторов показалась ракетная установка. Ствол пополз наверх и застыл, грозно направив головку вверх. Расчет убрался в укрытие.
- Четыре..., три..., два..., один... Пуск.
Нажимаю кнопки и все видят как установка вздрагивает и ракета нехотя набирает скорость по направляющей. Тот час же мониторы переключаются на полигон, где видны здание аэровокзала, техника окружившая его. Теперь к прицелу. Все ждут, когда на центральном экране появится изображение крыши здания. И вот постепенно проявляется слабый след креста. Свожу прицел головки с этим крестом. Крыша растет на экране и я корректирую сведение крестов. И вот цель заполнила экран, вспышка и все пропало. Зато на других мониторах видно, как здание пропало в облаке и тут... часть экранов погасло, а на других полное замутнение. В командном пункте немая тишина и я стараюсь разъяснить увиденное .
- Спокойно товарищи. Это пыль, сейчас она разойдется и мы все разглядим.
- Почему другие экраны погасли? - задал кто то вопрос.
- К сожалению, это технические поломки.
И тут муть стала распадаться. Проявились унылые формы танков и смятых бронетранспортеров.
- Где здание, где аэровокзал? - сразу вскрикнуло несколько голосов.
- От здания осталась одна воронка, - дополняет мои пояснения Мирон Иванович.
- Но это же... метров двести... Само здание... из бетона...
- Увы. Вокзала нет. Желающие посмотреть все вблизи есть?
- Да, да, - раздалось несколько голосов.
- Тогда собираемся на улице, там уже поданы машины.
На месте гибели аэровокзала стоит несколько санитарных машин. Когда мы подъехали, их как раз загружали носилками, прикрытыми темно-синими солдатскими одеялами. Мирон Иванович подвел всех гостей к одной из машин.
- Постойте, - потребовал он у санитаров. - Откуда пострадавшие?
- Из под бронеколпаков...
- Откиньте одеяло.
Мы увидели голову человека с выпученными неподвижными глазами. Из ушей и открытого черного рта, на коже лица, растянулись засохшие струйки крови.
- Где стоит колпак? Откуда вы его брали? - опять спрашивает Мирон Иванович у санитаров.
- Вон. Метров двести отсюда.
Санитар махнул рукой на дальний бронеколпак.
- Товарищи, - теперь обращается ко всем главный, - помните многие экраны на командном пункте погасли, это после взрыва нашего устройства погибли операторы. Вот один из них. Взрыв был от этого колпака на пятьсот метров и представьте силу нового оружия, от которого почти нет спасения, так как ни окопы, ни блиндажи, не могут помочь солдатам и офицерам от удушья...
- Неужели ничего нет, а эти танки, бронетранспортеры?
- К сожалению, мы не загрузили эти боевые машины живым материалом и не сможем вам конкретно ответить на этот вопрос... Но теоретически спастись можно, если спрятаться в бункер или убежище под землей, причем абсолютно герметичные. Сейчас подойдемте к самому вокзалу, танкам и бронетранспортерам.
Мы подходим к бывшему грандиозному сооружению аэровокзала. Лишь только по краям бывшего длинного здания вывороченные бетонные блоки, по центру же мелкий бетонный щебень, проваленный в большую воронку.
- Куда же делся бетон? - недоумевает кто то.
- Новейшая начинка головки ракеты, это необычный состав аэрозоли - это миллиардная система маленьких микровзрывов, который возникают под действием возбудителей... Это величайшее достижение наших ученых...
- Разве за границей таких не?
- Таких нет. Из серии аэрозольных, есть вакуумные бомбы, кислородные, химические, биологические. Но вот эта красавица перещеголяла по свойствам поражения все. Вы взгляните только на этот бронетранспортер.
Теперь мы подошли к необычно уродливому корпусу, стоящему недалеко от воронки. Бывшая грозная машина раздавлена чудовищной силой.
- Ого, - восхищается один из генералов.
- Вы видите, эта машина попала почти в эпицентр взрыва, ее не отбросило взрывной волной, не разорвало, а просто как под прессом раздавило...
- Мини атомный взрыв, - предположил один из гражданских.
- Не атомный, но близок к нему, это страшное свойство новых аэрозолей.
Похоже Мирон Иванович переключился с нашей тематики и поет дифирамбы аэрозолям.
- Ну как поездка на полигон? - спросила меня Маша.
Мы сидели с ней в столовой и ужинали роскошными котлетами с жаренной картошкой.
- Мы вступили в новую стадию войны.
- Что это значит?
- Наступила эра аэрозолей.
Маша запивает котлету чаем.
- А мне Мирон Иванович приказал готовить новый контейнер с микробами. Завтра присылают нового упаковщика вместо Сашки. Так что эра аэрозолей продолжается.
- А когда запуск не говорил?
- Вроде через неделю. Чего ты сегодня вечером планируешь делать?
