- Товарищ капитан, я считаю, что новый начальник на своем месте. Дело не в роже, а в подготовке.
- Смотрите сами, но я вас предупредил.
Новая головка ракеты требовала изобретательности. По ее данным я понял, что она даст мощные потоки электромагнитных излучений. На полигоне был построено старое убежище, разбитое под землей на два этажа. Я дал команду строительному батальону очистить эти помещения и надстроить еще два этажа, сварных бетонных плит над ними. Быстро завозили технику, вычислительные комплексы, узлы связи, телефонные станции и радиостанции. Не вытерпел городской скуки, приехал сам Мирон Иванович.
- Ну что у тебя здесь? Показывай.
Я повел его по стройке. Он облазил все четыре этажа постройки.
- Впечатляет, - закончил он осмотр. - Как ты смотришь, кто будет их обслуживать при взрыве?
- Никто. Это же электромагнитные излучения, они вредны для человека.
- Кто тебе это сказал?
- Я прочел инструкцию, там везде подчеркивается, что действие бомбы опасно для жизни.
- Не загибай. Там на странице 17 и 34 говорится, что вырубается только связь, при этом люди на расстоянии более двести метров не страдают.
- А меньше?
- Никто нам этого не сказал. К тому же мы их засовываем под землю и в здание,..
- Что вы хотите Мирон Иванович?
- Посадить во время испытаний военных, пусть тренируются и им полезно и нам полезно. Армию я уговорю, они сразу согласятся.
- Но... Они же... люди...
- Все мы люди. Я считаю, что таким методом, мы сразу получим все интересующие нас сведения.
Похоже мой начальник закусил удила, теперь его не свернуть.
- Я могу иметь свое мнение?
- Естественно.
- Я против.
- Я это ожидал. Поэтому решил, что на время испытаний, вам предоставлю отпуск. Вы продумали все хорошо, но логическую цепь не закончили. Отправляйтесь на пару деньков домой, а потом возвращайтесь для решения следующей задачи.
Скобелев положил Машу в больницу. Когда я приехал к нему, он угостил меня стопочкой коньяка и только после этого начал разговор.
- Я сейчас провожу анализы, и картина получается неприглядная. Машу надо лечить, но весь вопрос от чего. Ясно, что непонятный микроб действует на печень и его надо быстро локализовать. Вся беда в том, что ни лекарств, ни методов лечения от него нет.
- Может ты поговоришь с Машей и она сама тебе о микробах кое что скажет. Дело в том, что она наверняка занималась не только их размножением, но и способами торможения развития...
- Я уже беседовал с ней на эту тему. Те химические препараты, которыми она пользовалась, для человека опасны. Но... идейка одна есть.
- Время для нее несется как метеор, сделай что-нибудь.
- Ты прав, еще бы месяца два и ей конец.
- С ней можно встретиться?
- Почему же нет. Завтра приемный день, приходи.
- Меня завтра не будет. Я должен вернуться на полигон.
- Ладно, иди сейчас. Я договорюсь с глав врачом, он тебе разрешит.
Ой, Андрюша, - она соскочила с кровати и бросилась ко мне. - Тебя отправили сюда?
- Нет, выгнали на время испытаний, завтра необходимо возвратиться обратно.
- И ты сразу же ко мне.
- А к кому же. Покажи мне свой носик.
Я осторожно целую ее.
- Кругом люди... Пойдем туда... в коридор.
В конце коридора мы усаживаемся на матрацы и начинаем целоваться.
- Ты поругался с Мироном? - вдруг спрашивает она.
- Так и вышло. Не сошлись в технических вопросах.
- Он опять подставил людей?
- Откуда ты все знаешь?
- Я просто знаю с кем работаю. Знаешь, что я думаю, ты с ним не сработаешься.
- Естественно. Но я не хочу уходить с этой работы.
- Тебя тогда уволят или куда-нибудь затолкнут.
- Чего раньше времени гадать. Посмотрим.
Мы проговорили до самого ужина и только тогда дежурный врач предложил мне покинуть стены этого учреждения.
Я вернулся на полигон вечером и в своей комнатке в спорт комплексе обнаружил Вырви Глаза.
- Привет. Ты чего здесь?
- Тебя жду.
- Ясно. Рассказывай, что произошло.
- После твоего отъезда меня сняли с руководителя испытаний.
- Мирон?
- Он. Его натравил капитан Самсонов.
- Так... с. Хорошее начало. Дальше что?
- Мирон сам встал за пульт и ошибся на сто метров. Надо было совмещать крест наводки с самой высоты, а он это сделал где то со средины траектории, ракета стала выправляться и не дотянула до цели на сто метров.
- Но это наверно не повлияло на результаты эксперимента. Как прошло испытание?
- Вроде ничего, вырубились все электронные системы, не только двух подземных этажей, но похоже и всего района, включая Дзержинск. По крайней мере, вся наша аппаратура и ни один монитор, подключенный к полигону, в течении часа не смогли работать.
- А люди как? Я про тех, кто обслуживал технику...
- Эти то? Вроде ничего.
- Что еще?
- Тобой интересовался зам министра.
- Ну и...
- Мирон сказал, что ты плохо чувствуешь.
- Вот это мне нравиться. Теперь увидишь, больше он меня в краткосрочный отпуск не пошлет.
- Ты был у Маши?
- Да. Плоховато с ней. Врачи пытаются что то предпринять. Но пока у них у самих нет четкого представления, как это делать.
- А что будет теперь со мной?
- Будешь работать. Завтра переговорю с Мироном, там решим твою судьбу...
- Значит, я не вернусь на должность руководителя испытаний?
- Я постараюсь, чтобы ты там был.
Мирон Иванович был в хорошем настроении.
- А, появился, гулена. Как там в институте, все в порядке?
- Не совсем. Директор института подал в министерство докладную, с просьбой, чтобы мы разделились. Он считает, что тематика института не соответствует нашей деятельности здесь. Завтра директор вылетает в Москву.
- Так, - сразу посерьезнел мой начальник. - Надо бы и мне слетать в Москву. Ты, Андрюша, сейчас бери все дела в свои руки и готовь тему "Океан", представители фирмы приедут завтра.
- Хорошо. Я еще хотел спросить, у вас были какие-нибудь претензии к руководителю испытаний?
Мирон задумчиво смотрит на меня.
- А ты ведь настырный, Андрюша. Я понимаю почему ты задаешь этот вопрос. Все равно сделаешь по своему, не так ли?
- Так.
- Ну и черт с тобой, делай. Сам без меня будешь воевать с Самсоновым. Смотри, я делаю тебе уступку, но в замен больше не подставляй меня, вот такими демаршами.
- Это какими?
- В самый ответственный момент, бросить испытания.
Я чуть не задохнулся от такого вранья, но быстро пришел в себя.
- Я учту ваше замечание.
- С тобой чудесно работать. Я как раз сообщил зам министра, что твоей невесте стало плохо и ты вынужден отправить к ней. Горюнов очень переживал за тебя, просил, если что нужно он поможет.
С этими словами мой шеф вышел из кабинета. Ну и сволочь.
Странное название темы, "Океан". Морем и не пахнет. Такую гадость можно только придумать изощренному уму. В инструкции указано, что специальные химические реагенты, после взрыва бомбы, в виде тумана распространяются над землей во все стороны, на большой площади. За какие то доли секунд, туман затекает в окопы, блиндажи убежища, заполняет все ямки и щели и вдруг... вспышка. Температура такова, что все живое испаряется.
Представители института с жаром уверяли меня в гуманности такого оружия. Все живое погибает, не надо хоронить, не будет эпидемий, ни каких забот. Будь моя воля, я бы их самих в эти блиндажи...
Надо строить целый оборонительный рубеж. Я вызываю командира строительного батальона и мы начали планировать новое испытание.
Вырви Глаз уныло сидел передо мной.
- Андрюша, я от тебя получил заказ, на выполнение тепловых экранов и установку их перед видеокамерами, а также герметизацию бронеколпаков...
- Ну и что?
- Ни хрена не выходит. Прислали прямые термостекла, а колпаки круглые, ни одно в окно не подходит.
- Слушай, мне ли тебя учить. Сделай футляр, вырежи по нему стекло и ввари футляр в бронеколпак.
- Нет уж, дай мне официальное разрешение. Этот капитан ходит за мной попятам и все цепляется к каждой запятой...
Я понимаю о ком он говорит. Самсонов действительно не дает проходу парню.
- Ладно. Я напишу тебе бумагу.
- Страшно мне стало здесь, Андрюша. Не потому что этот, секретчик, топором нависает, а то что мы делаем. Ты сегодня видел в столовой молодых лейтенантов?
- Нет. А что?
- Они все лысые. Да так, что головы их сверкают как биллиардные шары. Их пятнадцать человек, все молодые ребята... и у всех за три дня волосы вылезли
- Они сидели на объекте при испытании электронной бомбы?
- Они. А еще солдаты, сержанты, что там были... эти то к нам в столовую не ходят. Представляешь какой ужас. Они еще не знают, что смерть уже вползла в их кости и будет медленно подтачивать организм. Через несколько лет эти молодые старики сгниют в своих щелях, выкинутые из армии за ненадобностью обществом. Я не только про них, а разве не существуют теперь целые отравленные микробами поселки, в которых люди как Мира пожелтеют от испорченной печени. А потом вспомни, раздавленных, сожженных и обожженных операторов при взрыве вакуумной бомбы, этот нескончаемый поток невидимых и видимых жертв... Ты не находишь, что мы убийцы?
