Кириги выдвинулся вперед:
— О чем ты говоришь? Ты же служишь в его армии. Как так — угнетает?
Самидар дотронулась до плеча своего младшего сына, и он снова замолк.
— Ты носишь форму солдата Риотамуса, — указала она.
— Каждому человеку хочется есть. — В его словах послышалась горечь. — Я познал голод, матушка, я испытал это, когда его челюсти терзали мой пустой желудок. Король хорошо платит своим людям. И поэтому я служу ему.
Он еще выпил и отставил пустую кружку в сторону.
— Все, что происходит в столице, нас почти не касается, — сообщила она ему. — Дашрань — тихий городок, и Риотамус по большей части даже не замечает его. Здесь уже давно нет своего гарнизона. Ворота города стоят открытыми, на стенах нет часовых. — Она посмотрела на свои руки и затем взглянула прямо ему в глаза: — Но до нас дошли тревожные слухи, да и солдаты недавно рыскали здесь.
— Искали мятежников, — поделился секретом он. — Сообщили, что их предводитель находится где-то здесь, это колдун по имени Ороладиан.
Она подняла бровь:
— Колдун?
Кел наполнил свою кружку водой из кувшина.
— Об этом предводителе известно немногое. Мы даже не знаем, как он выглядит. — Он пожал плечами. — И все равно Риотамус охотится за ним. Это просто безумие.
— Почему ты не оставишь службу? — наивно спросил Кириги, беря еще кусок мяса.
Кел посмотрел на него, сощурив глаза.
— Возможно, я скоро так и сделаю, — сказал он и припал к кружке.
— Матушка! — Рука Кириги с куском мяса застыла в воздухе. — Ты побледнела! Что случилось?
Самидар встала и, пройдя через всю комнату к двери, устремила взор на далекие горы, полностью освещенные теперь взошедшим солнцем.
— Ты сказал «колдун»?
Кел обернулся к ней со скамьи:
— Кириги прав. Ты выглядишь так, будто только что заглянула в бездну.
Она обхватила себя руками и прислонилась к косяку, крепко зажмурив глаза, охваченная смутным страхом.
— Мне приходилось заглядывать в бездну, — сказала она, — но даже тогда мне не было так страшно, как сейчас, когда ты сообщил эту новость. — Она открыла глаза и сквозь слезы пристально посмотрела на сына: — Ты не спросил о своем отце.
Кириги медленно привстал.
— Я решил, ты уже рассказала ему, — мягко произнес он. — Для этого я так надолго оставлял вас наедине.
— Рассказала о чем? — спросил Кел. — Где отец?
Время успокоило боль, но все еще оставался шрам — грубый, воспаленный и болезненный. Она ударила по стене кулаком:
— Мертв. Мы с Кириги похоронили его там. — Она указала на горы. — Он, бывало, любил там бродить или охотиться. Говорил, что это самое спокойное место на свете. Когда был чем-то расстроен, уходил туда, чтобы побыть одному. Возвращался всегда в приподнятом настроении. — Она обернулась и встретилась взглядами с Келом. — Он больше никогда не вернется. — В ее голосе послышался лед.
— Его убили, — продолжил рассказ Кириги. — Мы с матушкой отправились с повозкой в город. Нужно было починить колесо, от которого отскочил обод. — Он поднялся с места, прошел на середину комнаты и встал между двумя столами. — Мы нашли его здесь, на этом самом месте. Видишь, какие гладкие эти половицы? Я оттирал пятна несколько дней.
Он вглядывался в указанное им место, затем внезапно схватил скамейку и швырнул ее изо всех сил. Стена содрогнулась от удара.
— Кириги! — воскликнула Самидар.
Разбитая скамейка валялась на полу. Глубокая отметина на стене свидетельствовала о силе удара. Кириги дрожал всем телом, его вены и мускулы вздулись от напряжения.
— Я думал, все уже позади, — резко бросил он.
Самидар подошла к нему и взяла его за руку, но он вырвался и вернулся к своему месту за столом, где они завтракали. Мрачно уставился в кружку, не говоря ни слова.
— Я не знал, — запинаясь, произнес Кел.
— Тебя здесь не было. — Она прикусила язык. Ей вовсе не хотелось упрекать его, но слова прозвучали именно так. Она подошла к открытому окну и выглянула. Из ворот Дашрани как раз показался караван. Он должен будет проходить мимо таверны, и она поспешила закрыть дверь. Этого будет достаточно, чтобы все поняли, что здесь не обслуживают.
— Ты упомянул о колдуне, — сказала она, снова повернувшись.
— Ороладиан, — произнес Кел с некоторым раздражением. — Ты все время спрашиваешь о нем.
— С убийством твоего отца связано еще кое-что, — пояснила она стальным голосом. — Он был изуродован. На правой руке были отрезаны четыре пальца. Убийца, должно быть, забрал их с собой, так как их нигде не нашли.
— О темные боги! — Кел закрыл лицо руками.
— Возможно, — прошипела она, — это и были темные боги. Или, что более вероятно, кто-то из тех, кто служит им. Я думала об этом, но всем известно, что в этих землях нет колдунов и волшебников. И тогда я решила про себя, что это дело рук сумасшедшего, потому что из ценных вещей ничего не пропало. — Она шагала между столами и скамьями. — А теперь ты говоришь, что существует какой-то колдун.
— Но зачем ему это было нужно? — упорствовал Кел, разглядывая собственные пальцы. — Зачем кому-либо из людей совершать такое?
— Существуют обряды, — холодно ответила она, — для которых необходимы части человеческого тела. Эта магия называется «некромантия», но я не знала, что в Келед-Зареме есть те, кто практикует ее. Люди, живущие здесь, очень мало знают о волшебстве.
— Какие обряды? — продолжал расспрашивать Кел. — Откуда ты знаешь о них?
Она отвела взгляд, пряча от него глаза.
— Ты же знаешь, я — эсгарианка. И ты знаешь, что это такое.
— Но ведь ты не обладаешь подобными навыками, — настаивал он. — Ты говорила, что давно уже утратила их.
— И все же меня обучали! — Она посмотрела на него в упор. — У меня осталось знание. Я помню!
— Я убью его, — буркнул Кириги, вмешиваясь в разговор. Его голос звучал угрожающе и ожесточенно. — Этот Ороладиан достанется мне, кем бы он ни был.
— Кириги… — начала было Самидар, но юноша не стал слушать. Он поднялся и скрылся за задней дверью, не говоря ни слова.
Кел проводил его взглядом.
— Ты воспитала его несдержанным, — отметил он, когда дверь с шумом захлопнулась.
— Он похож на своего отца и брата.
Кел поднял свою кружку:
— Нет, матушка, ни на меня, ни на отца он не похож. Я сдержан и расчетлив, а отец всегда зависел от настроения: он мог быть как спокойным и нежным, так и свирепым. — Кел отпил воды. — Он похож на тебя, он твой сын.
Самидар подошла к нему сзади и стала массировать ему плечи сквозь красный шелк его туники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
