31 июля 1912
Бегство в Египет
По лесам бежала Божья Мать,Куньей шубкой запахнув Младенца.Стлалось в небе Божье полотенце,Чтобы Ей не сбиться, не плутать.
Холодна, морозна ночь была,Дива дивьи в эту ночь творились:Волчьи очи зеленью дымились.По кустам сверкали без числа.
Две седых медведицы в лугуНа дыбах боролись в ярой злобе,Грызлись, бились и мотались обе,Тяжело топтались на снегу.
А в дремучих зарослях, впотьмах,Жались, табунились и дрожали,Белым паром из ветвей дышалиЗвери с бородами и в рогах.
И огнем вставал за лесом мечАнгела, летевшего к Сиону,К золотому Иродову трону.Чтоб главу на Ироде отсечь.
21 октября 1915
Вечерний ангел
В вечерний час над степью мирной,Когда закат над ней сиял,Среди небес, стезей эфирной,Вечерний ангел пролетал,Он видел сумрак предзакатный,Уже седел вдали восток…И вдруг услышал он невнятныйВо ржах ребенка голосок.Он шел, колосья собираяИ васильки, и пел в тиши,И были в песне звуки раяНевинной, неземной души.«Дитя, – сказал посланник Бога,И грусть и радость затая, —Куда ведет твоя дорога,И где сложилась песнь твоя?»Ребенка взор был чист и светел,Но он в смущении стоял.«Не знаю…» – робко он ответил.«Благослови меньшого брата, —Сказал Господь, – благословиМладенца в тихий час закатаНа путь и правды и любви!»И осенил дитя с улыбкойВечерний ангел, – развернулСвои воскрылья в сумрак зыбкийИ на закате потонул.И как алтарь весенней ночи,Заря сияла в вышине,И долго молодые очиЕй любовались в тишине.И в созерцании впервыеДитя познало красоту,Лелея грезы золотыеИ чистой радости мечту.
1891
Петр Быков
(1844–1930)
Рождественская звезда
На волнах голубого эфираРодилась на Востоке звезда —Дивный светоч спасения мира,Не светивший еще никогда.
Над пастушьей пещерой убогойЗасверкала впервые она —Отражение южного Бога,Пробудившего землю от сна.
С мира ветхого сбросив оковы,Возвещая Христа Рождество,Пронизала она мрак суровый,Чтоб сияло любви торжество.
Чтобы солнце Христова ученьяСогревало, бодрило сердца,Грубой силы смягчая мученья,Чтобы кровь не лилась без конца.
Чтобы воронов алчная стаяНе терзала сердца и тела…И в хоромах и в избах святаяЛучезарная правда цвела!
Константин Вагин
(1899–1934)
* * *
Палец мой сияет звездой Вифлеема.В нем раскинулся сад, и ручей благовонный звенит,И вошел Иисус, и под смоквой плакучею дремлетИ на эллинской лире унылые песни твердит.Обошел осторожно я дом, обреченный паденью,Отошел на двенадцать неровных, негулких шаговИ пошел по Сенной слушать звездное тленьеНад застывшей водой чернокудрых снегов.
* * *
Грешное небо с звездой ВифлеемскоюМилое, милое баю, бай.Синим осколком в руках задремлешь —Белых и нежных девичьих гробах.Умерла Восточная звезда сегодня.Знаешь, прохожая, у синих воротВетер идет дорогой новогодней,Ветер в глазах твоих поет.
Максимилиан Волошин
(1877–1932)
Реймская Богоматерь
Марье Самойловне Цетлин
Vuе de trois-quarts, la Cathedrale de Reims evoqueune grande figure de femme agenouillee, en priere.
Rodin[2]
В минуты грусти просветленнойНароды созерцать моглиЕе – коленопреклоненнойСредь виноградников Земли.И всех, кто сном земли недужен,Ее целила благодать,И шли волхвы, чтоб увидатьЕе – жемчужину жемчужин.Она несла свою печаль,Одета в каменные ткани,Прозрачно-серые, как дальСпокойных овидей Шампани.И соткан был Ее покровИз жемчуга лугов поемных,Туманных утр и облаков,Дождей хрустальных, ливней темных.Одежд Ее чудесный сон,Небесным светом опален,Горел в сияньи малых радуг,Сердца мерцали алых роз,И светотень курчавых складокСтруилась прядями волос.Земными создана руками,Ее лугами и реками,Ее предутренними снами,Ее вечерней тишиной.…И, обнажив, ее распяли…Огонь лизал и стрелы рвалиСвятую плоть… Но по ночам,В порыве безысходной муки,Ее обугленные рукиПростерты к зимним небесам.
19 февраля 1915. Париж
Хвала Богоматери
Тайна тайн непостижимая,Глубь глубин необозримая,Высота невосходимая,Радость радости земной,Торжество непобедимое.Ангельски дориносимаяНад родимою землейКупина Неопалимая.Херувимов всех Честнейшая,Без сравнения Славнейшая,Огнезрачных Серафим,Очистилище чистейшее.Госпожа ВсенепорочнаяБез истленья Бога родшая,Незакатная звезда.Радуйся, о Благодатная,Ты молитвы влага росная,Живоносная вода.Ангелами охраняемый,Цвет земли неувядаемый,
Персть, сияньем растворенная,Глина, девством прокаленная,—Плоть, рожденная сиять,Тварь, до Бога вознесенная,Диском солнца облаченная,На серпе луны взнесенная,Приснодевственная Мать.Ты покров природы тварной,Свет во мраке, пламень зарныйПутеводного столба!В грозный час, когда над нами,Над забытыми гробамиПротрубит труба,В час великий, в час возмездья,В горький час, когда созвездьяС неба упадут,И земля между мирами,Извергаясь пламенами,Предстанет на Суд,В час, когда вся плоть проснется,Чрево смерти содрогнется(Солнце мраком обернется),И как книга развернетсяНебо надвое,И разверзнется пучина,И раздастся голос Сына: «О, племя упрямое!Я стучал – вы не открыли,Жаждал – вы не напоили,Я алкал – не накормили,Я был наг – вы не одели…»
И тогда ответишь Ты:«Я одела, Я кормила,Чресла Богу растворила,Плотью нищий дух покрыла,Солнце мира приютила,В чреве темноты…»В час последний в тьме кромешнойНад своей землею грешнойТы расстелишь плат:Надо всеми, кто ошую,Кто во славе одесную,Агнцу предстоят.Чтоб не сгинул ни единыйКом пронзенной духом глины,Без изъятья, – навсегда,И удержишь руку СынаОт последнего проклятьяБезвозвратного Суда.
1919
Тварь
Отрывок
А медведь вот Серафиму служит…Радуйся! Чего нам унывать,Коли нам лесные звери служат?Не для зверя, а для человекаБог сходил на землю. Зверь же раньшеЧеловека в Нем Христа узнал.Бык с ослом у яслей ВифлеемскихДо волхвов Младенцу поклонились.Не рабом, а братом человекуСоздан зверь. Он приклонился долу,Дабы людям дать подняться к Богу.Зверь живет в сознанье омраченном,Дабы человек мог видеть ясно.Зверь на нас взирает с упованьем,Как на Божиих сынов. И звериВеруют и жаждут воскресенья…Покорилась тварь не добровольно,Но по воле покорившего, в надеждеОбрести через него свободу.Тварь стенает, мучится и ищетУ сынов Господних откровенья,Со смиреньем кротким принимаяВесь устав жестокий человека.Человек над тварями поставленИ за них ответит перед Богом:Велика вина его пред зверем,Пред домашней тварью особливо.
1929
Зинаида Гиппиус
(1869–1945)
Наше Рождество
Вместо елочной, восковой свечибродят белые прожекторов лучи,сверкают сизые стальные мечивместо елочной, восковой свечи.
Вместо ангельского обещаньяпропеллера вражьего жужжанье,подземное страданье ожиданьявместо ангельского обещанья.
Но вихрям, огню и мечупокориться навсегда не могу.Я храню восковую свечу,я снова ее зажгу
и буду молиться снова:родись, Предвечное Слово!Затепли тишину земную.Обними землю родную…
Декабрь 1914. СПб.
Белое
Рождество, праздник детский, белый,Когда счастливы самые несчастные…Господи! Наша ли душа хотела,Чтобы запылали зори красные?
Ты взыщешь, Господи, но с нас ли, с нас ли?Звезда Вифлеемская за дымами алыми…И мы не знаем, где Царские ясли,Но все же идем ногами усталыми.
Мир на земле, в человеках благоволенье…Боже, прими нашу мольбу несмелую:Дай земле Твоей умиренье,Дай побеждающей одежду белую…
Декабрь 1915. СПб.
Второе Рождество
Белый праздник – рождается Предвечное Слово,белый праздник идет, и снова —вместо елочной, восковой свечи,бродят белые прожекторов лучи,мерцают сизые стальные мечи,вместо елочной, восковой свечи.Вместо ангельского обещаньяпропеллера вражьего жужжанье,подземное страданье ожиданьявместо ангельского обещанья.
Но вихрям, огню и мечупокориться навсегда не могу,я храню восковую свечу,я снова ее зажгуи буду молиться снова:родись, Предвечное Слово!Затепли тишину земную,обними землю родную…
Федор Глинка
