площадки. Они хотели просто тихонько поиграть в дом.
Здравый смысл говорит нам, что мальчики и девочки ведут себя по-разному. Мы своими глазами видим это дома, на детской площадке и в классах. Но культура не говорит нам, что эти различия в поведении обусловлены строением мозга. Импульсы детей настолько сильно «врожденны», что вырываются на свободу, даже если мы, взрослые, пытаемся подтолкнуть их в другом направлении. Одна моя пациентка давала своей дочери трех с половиной лет множество унисекс-игрушек, в том числе ярко-красную пожарную машину вместо куклы. Однажды, зайдя в комнату дочери, она увидела, что та завернула машину в детское одеялко и укачивает, приговаривая: «Не бойся, маленькая машиночка, все будет хорошо».
Это не результат социализации. Маленькая девочка укачивала «машиночку» не потому, что окружающая среда определенным образом сформировала ее бесполый мозг. Бесполого мозга не существует. Она родилась с женским мозгом, уже обладающим определенным набором импульсов. Девочки рождаются уже запрограммированными как девочки, а мальчики – запрограммированными как мальчики. Их мозг различается уже к моменту рождения, и именно мозг влияет на их импульсы, ценности и саму их реальность.
Мозг определяет, что мы видим, слышим, чувствуем на запах и вкус. Нервы идут от наших органов чувств прямо к мозгу, а мозг занимается интерпретацией сигналов. Если вас хорошенько ударить по определенному месту головы, вы утратите чувство запаха или вкуса. Но мозг умеет еще много чего. Он оказывает огромное влияние на наши представления о мире: на то, считаем мы человека хорошим или плохим, довольны или нет сегодняшней погодой за окном, хочется ли нам вообще заниматься сегодня хоть какими-то делами. Чтобы знать все это, не обязательно даже быть нейробиологом. Если вы не в духе и решаете выпить стакан вина или съесть вкусную шоколадку, ваше настроение может измениться. Серый пасмурный день может вдруг показаться ярким, а раздражение из-за какого-то поступка близкого человека может тут же исчезнуть – вот так химические вещества действуют на мозг. Ваша реальность может измениться буквально за мгновение.
Если химические вещества, действующие на один и тот же мозг, могут создавать разные реальности, что же случится, когда они подействуют на два мозга с разными структурами? Несомненно, эти реальности будут разными. Повреждения мозга, инсульты, лоботомия и травмы головы могут заметно изменить приоритеты человека. Измениться может даже характер: из агрессивного стать кротким или из доброго ворчливым.
Но вся штука в том, что уже в самом начале жизни структуры нашего мозга разные. Мужской и женский мозг отличаются уже по самой природе. Подумайте: что, если в одном из этих мозгов крупнее центр, отвечающий за общение? Центр, отвечающий за эмоциональную память? Что, если один из этих мозгов лучше читает невербальные сигналы людей, чем другой? В этом случае вы получите человека, в реальности которого основными ценностями являются общение, связь, эмоциональная чувствительность и отзывчивость. Такой человек будет ценить эти качества выше любых других и его будет искренне удивлять другой человек, который не понимает всей важности этих качеств. Иными словами, вы получите женский мозг.
Одни и те же химические вещества по-разному действуют на мужской и женский мозг.
Мы – врачи и ученые – когда-то считали, что гендер – это чисто культурное явление, которое есть у людей, но не у животных. Когда я училась в медицинской школе в 1970-х и 1980-х гг., уже было известно, что мозги самцов и самок животных формируются в утробе по-разному – это говорило о том, что такие импульсы, как спаривание, вынашивание и вскармливание молодняка, изначально запрограммированы в мозге животного[23]. Но при этом нас учили, что у людей половые различия зависят в основном от того, как их растили родители, – мальчиком или девочкой. Теперь мы знаем, что это не совсем правда, и, если вернуться туда, где все началось, картина становится совершенно ясной.
Представьте на мгновение, что вы – микрокапсула, которая несется по влагалищу и первой врывается в шейку матки, опередив целое цунами других сперматозоидов. Оказавшись внутри матки[24], вы увидите огромную колыхающуюся яйцеклетку, ожидающую того самого удачливого и смелого «головастика», который сумел прорваться внутрь. Давайте представим, что сперматозоид, который возглавил гонку, нес в себе X-, а не Y-хромосому. Вуаля, оплодотворенная яйцеклетка – это будущая девочка.
Всего за тридцать восемь недель мы увидим, как эта девочка вырастет из кучки клеток, которая может поместиться на булавочной головке, в младенца, который весит в среднем три с половиной килограмма и обладает всеми необходимыми механизмами, чтобы выжить вне материнского тела. Но по большей части этап развития мозга, на котором формируются специфические для женского пола структуры, длится первые восемнадцать недель беременности.
До восьми недель мозги всех зародышей выглядят женскими; женский – это своеобразный «пол по умолчанию» в природе. Если бы вы посмотрели ускоренную запись развития мужского и женского мозга, то увидели бы, как их принципиальная схема строится в соответствии с чертежом, составленным генами и половыми гормонами[25]. Огромный скачок тестостерона, который начинается на восьмой неделе, превращает «бесполый» мозг в мужской, убивая некоторые клетки в центрах общения и выращивая дополнительные клетки в центрах секса и агрессии. Если же скачка тестостерона не случается, то женский мозг развивается беспрепятственно. В мозге женского зародыша устанавливается больше связей в центрах общения и областях обработки эмоций[26]. Как влияет на нас эта развилка на зародышевой дороге? Во-первых, благодаря более крупному центру общения девочка вырастет более разговорчивой, чем ее брат. В большинстве социальных ситуаций она будет использовать намного больше различных форм общения, чем он[27]. Во-вторых, это определяет нашу врожденную биологическую судьбу, раскрашивая стекла очков, через которые мы смотрим на мир и общаемся с ним.
Чтение эмоций – это чтение реальности
Чуть ли не первое осознанное действие, которое женский мозг заставляет сделать новорожденную девочку, – изучать лица[28]. Кара, моя бывшая студентка, приходила в гости ко мне на работу со своей маленькой дочерью Лейлой. Нам очень нравилось наблюдать, как Лейла растет: по сути, мы видели ее чуть ли не с самого рождения до детского сада. В возрасте нескольких недель Лейла уже внимательно изучала все лица, появлявшиеся перед ней. Мои сотрудники и я сама много смотрели ей в глаза, и вскоре она начала улыбаться нам в ответ. Мы подражали лицам и звукам друг друга, общаться с ней было очень весело. Я хотела забрать ее к себе домой, в частности, потому, что у меня не было
