Под его оценивающим взглядом Фейт залилась румянцем.
– Абсолютно ошеломляюща!
С довольной улыбкой она взглянула на него:
– Ты правда так считаешь?
Вейл засмеялся: девушка явно напрашивается на комплименты!
– Еще никогда я не получал столько удовольствия всего лишь за несколько сотен долларов!
Сказав это, он сразу же понял, что сморозил глупость. И снова надо налаживать отношения с этой своенравной Фейт!
– Почему ты всегда прячешься под этими нелепыми тряпками, когда твое предназначение – восхищать мир?
Не произнеся ни слова, она шмыгнула мимо него и открыла дверь квартиры. Понимая, что он непроизвольно обидел ее, но не понимая, чем именно, Вейл прошел за ней, схватил за запястье и развернул лицом к себе:
– Я не хотел обидеть тебя! Ты – красавица, Фейт! Всегда! Если мои предыдущие слова заставили тебя подумать иначе, ты не права! Сейчас я говорю тебе истинную правду!
Не глядя на него, она пожала плечами:
– Ладно.
Подняв пальцем ее подбородок, Вейл заставил девушку взглянуть на него, и тут его сердце закрутилось в водовороте чувств, вызванных огромными зелеными глазищами, напомнившими ему прозрачные зеленоватые леденцы, которые он так любил в детстве. Еще никогда в жизни он не видел таких удивительных, выразительных глаз!
– Нет, это нехорошо! Я все же обидел тебя!
– Я вовсе не хрупкая дурочка, которая обижается на всякую ерунду! И не надо со мной нянчиться, Вейл! Мы с тобой коллеги, просто едем на свадьбу твоей кузины. Тебе совершенно незачем объясняться со мной по поводу твоих высказываний. Я знаю, что поразила тебя преображением своей внешности, как бабочка, вылупившаяся из кокона.
Вейл почувствовал себя униженным: в этом чудесном превращении он все же сыграл, пусть и маленькую, роль! И теперь ему хотелось, чтобы она сама убедилась в том, что превратилась в ошеломляюще красивую женщину! Большим пальцем руки он погладил ее подбородок, лаская мягкую кожу, отмечая появившийся на щеках румянец и приоткрывшиеся губы. Сердце в его груди учащенно забилось, когда он наткнулся на удивленный взгляд ее глаз.
И тут Вейл не сдержался. Он нагнулся к Фейт и потянулся к ее губам. Колени у нее задрожали, а в груди вспыхнул фейерверк чувств, готовых молниеносно вырваться наружу.
Неужели Вейл целует ее?
Если поход в салон и в элитный бутик – все, что требуется, чтобы его губы потянулись к ее губам, то почему она не совершила этот поход еще несколько месяцев назад? Чтобы ее волосы заструились золотистыми прядками, а опытный профессионал сделал ей правильный макияж?
О чем она думает? О Вейле. О своем боссе.
Не стоило ей позволять ему целовать ее.
Когда он нежно прижал ладони к ее щекам и прикоснулся к губам, она поняла, что он не тот неприступный человек, за которого себя выдает.
Она стояла как вкопанная, руки по швам, уверенная, что, если она пошевельнется или даже вздохнет, волшебство, о котором она мечтала, но не думала, что такое возможно, исчезнет.
Восемнадцать месяцев Фейт задавалась вопросом: что собой представляет этот человек, каково почувствовать на своих губах его губы? Поэтому, поддавшись бушевав-шему в ней желанию, она поцеловала его в ответ, приоткрыв рот, чтобы впустить его в себя, надеясь, что он никогда ее не отпустит и никогда не перестанет ее целовать.
Дрожь охватила тело Фейт, когда его язык проникал в ее рот.
Теперь он положил руки на ее ягодицы, прижимая к своему потрясающе крепкому телу, которое всегда восхищало ее. О господи!
Как бы ни хотелось Фейт распахнуть ему свои объятия, взять то, что он мог ей предложить, придется остановить его, пока она окончательно не потеряла голову и не стала одной из многих женщин, появляющихся в его жизни и так быстро исчезающих из нее. Пока он не понял, как она его хочет.
Ведь Вейл хочет от женщин только одного. А она должна думать о своей карьере.
Она толкнула его в грудь:
– Прекрати.
Он поднял голову, веки едва прикрывали его полные желания глаза. Он хотел ее. Он целовал ее, хотел ее, и, если бы она его не остановила, отнес бы ее на диван и занялся бы с ней умопомрачительной любовью.
У нее кружилась голова. В глазах помутилось. Она едва стояла на ногах.
Ее охватило сожаление оттого, что она его остановила, оттолкнула, ей так хотелось, чтобы он отнес ее в спальню. Но, как бы то ни было, она не была одной из его игрушек. Она была его подчиненной, врачом, собирающимся сделать феноменальную карьеру в его неврологической клинике и добиться этого вовсе не через постель.
Хотя при полном отсутствии опыта секс с Вейлом мог привести скорее к ее увольнению, нежели к продвижению!
– Зачем ты это сделал? – Проведя ладонью по губам, она сделала шаг назад, думая о том, удастся ли ей скрыть, что ее трясет, что ей хочется, чтобы он снова целовал ее. Ей пришлось взять себя в руки прежде, чем он понял, что она жаждет вновь оказаться в его объятиях.
– Тебе нужно было, чтобы тебя поцеловали.
Если он думает, что после его горячего поцелуя ей меньше хочется, чтобы ее целовали, то он глубоко ошибается.
Все, что ему удалось, – это показать, чего ей не хватало в жизни и чего ей отчаянно хочется. Его поцелуев.
Твердо решив спасти свою гордость, она нахмурилась, всем своим видом требуя, чтобы он отнял свои руки.
– Кто тебе это сказал?
Он провел большим пальцем по ее нижней губе.
– Я сам догадался.
Легкая дрожь прошла по всему ее телу.
– Даже если мне действительно нужно было, чтобы меня поцеловали, тебя это не касается. В тот день, когда я согласилась на эту поездку с тобой, сказала тебе, что не собираюсь становиться «одной из твоих девочек».
Он, казалось, некоторое время обдумывал ее замечание.
– Ты ошибаешься, Фейт! Целовать тебя – это именно мое дело. И на этот уик-энд ты моя девушка!
Глава 3
Более высокомерного замечания Фейт еще не слышала!
Она не была девушкой Вейла. То, что она согласилась в этот уик-энд спасти его от матримониальных нападок родни, еще не делало ее его собственностью или одним из тех драгоценных украшений, которые он выставляет напоказ на светских раутах Нью-Йорка.
Она мельком взглянула на его сильный профиль. Глядя прямо вперед, наблюдая за движением на шоссе, ведущем в Кейп-Мэй, он выглядел точно таким же, как обычно. Чуть выгоревшие на солнце светло-каштановые волосы, блестящие голубые глаза, пронзающие душу своим взглядом, красивое лицо. То же самое невозмутимое спокойствие, словно не было в их жизни того поцелуя.
Он оживленно насвистывал какую-то мелодию, медленно сводившую ее с ума.
Уф-ф. Он разочаровывал ее. Приводил в бешенство. Поцеловал страстно и нежно. Следовательно, принимал во внимание, что она принадлежит к противоположному полу.
Да она непременно должна была остановить его. Но ей хотелось, чтобы он заключил ее в объятия, признался, что был глупцом, не замечая, какое сокровище находится прямо перед его носом, и молил о прощении.
Но это всего лишь ее фантазия, а не реальность. Надопризнать, что мужчины, подобные Вейлу, ее еще не целовали. По крайней мере, ничего подобного с ней раньше не происходило.
– Ты продырявишь мне голову своим взглядом.
Откуда он знал, что она смотрит на него? Ведь он ни разу не отвлекся от дороги, проезжая по улицам Нью-Джерси.
– Невозможно.
Он широко улыбнулся, словно она только что не метнула на него взгляд.
– Я выразился фигурально, а не буквально.
– Я поняла, – заметила она, твердо решив не позволять ему взять над собой верх. – Я говорила о твоем упрямстве, а продырявить тебе голову невозможно ни в какой форме. Ни фигурально, ни буквально.
Его хриплый мужской смех согрел ее изнутри.
– Понятно.
Прищурившись, она поерзала на сиденье и с легким вызовом взглянула на него:
– Ты смеешься надо мной?
Она готова была поклясться, что он насмешливо скривил губы. Что тут смешного? Он поцеловал ее и перевернул весь ее мир, а теперь смеется над ней? Если бы он не вел машину, она бы… она… наверняка придумала бы для него какое-нибудь ужасное наказание! Но в данный момент ее жизнь в буквальном смысле находилась в его руках.
– Расслабься, Фейт! – Он отвлекся от дороги и пристально взглянул ей в глаза. – Может быть, нам не следовало брать с собой снимки пациентов?
– Почему же?
– Это ведь, в конце концов, будет не рабочий уик-энд?
Она задержала дыхание.
– Почему? – вздохнула наконец она.
– Потому что я слишком жестоко тебя эксплуатировал и тебе нужно расслабиться, приятно провести время.
– А я приятно провожу время. – Ей не хотелось, чтобы он считал ее занудой. Даже если она и в самом деле зануда, большую часть времени отдающая работе и, чтобы произвести на него впечатление, уделяющая ей значительную часть своего драгоценного свободного времени.
