– И это ты называешь обычной жизнью? А как же замужество? Дети?
Может быть, для некоторых женщин это и была «обычная жизнь», но не для Фейт!
Ей удалось понаблюдать за течением семейной жизни многих своих знакомых. Несмотря на искреннюю привязанность к Вейлу, она не обманывалась предположением, будто брак – залог счастливой жизни. Мужчины не отличаются верностью.
Даже мужчины, дающие обещания, а Вейл не из тех, кто дает обещания.
– Женщины, стремящиеся сделать блестящую карьеру, не должны признаваться боссу, что хотят иметь семью, – ответила она в надежде повернуть разговор в другое русло. – Иначе они рискуют потерять к себе чисто профессиональный интерес!
– Ты думаешь, я бы перестал уважать тебя, если бы ты сказала, что хочешь иметь семью?
– Я думаю, ты бы скорее стал продвигать ту, которой не нужен отпуск по уходу за ребенком и которая постоянно отпрашивается для визита к педиатру. – Боже правый, кто-то действительно влил ей сыворотку правды! Она не могла замолчать. – Для меня на первом месте – моя карьера! Я сказала тебе это с самого начала.
– Да, ты выразилась весьма красноречиво.
Почему ей показалось, будто он смеется над ней?
– Смейся, если хочешь, но я говорю серьезно. – Она пожала плечами. – А когда я достигну пика своей карьеры, я подумаю о замужестве.
Нельзя сказать, чтобы ей очень хотелось замуж. Она была более чем счастлива с Йодой. Песик никогда не покинет ее ради другой женщины… за исключением разве что миссис Бисли и ее красавицы Мисс Капкейк.
Он, похоже, переваривал ее откровения.
– Ты планируешь выйти замуж и иметь детей только после того, как достигнешь пика карьеры?
– После того, как я достигну своей цели, – утомленно повторила Фейт, указывая рукой на сменившийся цвет огня светофора, которого не заметил Вейл, – я займусь устройством своей личной жизни.
Фейт уже решила, что не даст запугать себя богатством Уэйкфилдов. Однако она не была готова к тому, что увидела. Конечно, она знала, что эта семья стоит в одном ряду с Вандербильтами, Кеннеди и Фордами, но Уэйкфилды были такими же людьми, как и она. Не лучше и не хуже.
Говорить себе это и проследить за тем, чтобы не отвисла челюсть, когда Вейл повернул свой низкий красный авто на аллею, окружающую дом, похожий на отель, – не одно и тоже. Святые мощи! Вот это дом!
– Это и есть ваш загородный дом?
Она во все глаза смотрела на неуклюжий трехэтажный бежевый дом с балконами на каждом этаже.
– Да, на Восточном побережье. Моя мать велела снести старый дом, а этот построен несколько лет назад. Лично я предпочитал прежний.
У них загородный дом на каждом побережье? Велела снести старый дом, чтобы построить новый?
Она почему-то сомневалась, что дом на Восточном побережье был снесен из-за того, что превратился в развалины. Что ж, Фейт еще предстояло это осмыслить.
Конечно, у Вейла есть деньги, много денег, но она всегда его знала как работящего врача, а не как сына родителей, ворочающих миллиардами.
Если не считать фотографий, сделанных на светских раутах с женщинами, вьющимися вокруг него. На которых ей было наплевать.
Вейл выключил зажигание, но выходить из машины не торопился. Он обхватил руль и глубоко вздохнул.
– Напомни мне еще раз, зачем я на этой свадьбе?
Задавая себе тот же вопрос, Фейт оторвала взгляд от монстра, возле которого они стояли, и дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности.
– Потому что твоя кузина Шерон хочет тебя видеть на своем бракосочетании.
– А Шерон всегда получает то, чего она хочет.
Так ли это? Фейт никогда не видела родных Вейла, но могла лишь представить, что они, наверное, привыкли к тому, чтобы весь мир склонялся к их привилегированным ногам, обутым в высококачественную итальянскую обувь.
От одного взгляда на этот огромный дом у нее подгибались колени. Она чувствовала себя не в своей тарелке.
– И должна главенствовать в семье, – задумчиво произнесла она.
– Должна. – Он широко улыбнулся, открывая дверцу машины, которая, вероятно, стоила три ее годовые зарплаты. – Пойдем в дом. Багаж я заберу позже.
Проинспектировав свое лицо в зеркале пудреницы, чтобы не допустить мелких оплошностей вроде зубов, измазанных помадой, Фейт потянулась к дверной ручке и удивилась, когда дверь открылась прежде, чем она успела до нее дотронуться.
– Что ты делаешь? – заморгав, спросила она Вейла. Господи, когда это он успел обойти машину!
– Открываю твою дверцу.
– Зачем?
– Я уже сказал тебе, – с нарочитым терпением произнес он. – Затем, что на этот уик-энд ты моя девушка. Джентльмен открывает двери своей девушке.
Внутри ее словно вспорхнула тысяча птиц.
– Нет, Вейл. – Она говорила так быстро, как могла, чтобы между ними не было непонимания. – Условимся, что я не твоя девушка, а ты не джентльмен.
Подавая ей руку, чтобы помочь выйти, он с насмешливым сочувствием посмотрел на нее.
– Все твои усилия тщетны. Мы ведь уже договорились, что мы, Уэйкфилды, всегда добиваемся своего.
Это правда, но присутствовать здесь в качестве его коллеги на рабочем уик-энде – одно, а играть роль его девушки или чего он еще там хочет от нее – совсем другое. Даже при том, что отчасти она хотела быть его девушкой. На самом деле.
– И, для полной ясности, – он одарил ее снисходительной улыбкой, – я всегда джентльмен, когда имею дело с леди.
Выйдя из умопомрачительной спортивной машины, она повернулась к нему лицом, твердо решив дать ему понять, что к чему.
– Вейл, я не буду…
Потянув ее за руку, он так плотно прижал ее к себе, что она не могла вздохнуть. Дыхательные центры ее мозга фактически закрылись, и у нее закружилась голова.
– Разумеется, будешь, и хорошо развлечешься. Я обещаю.
Глядя в его блестящие глаза, Фейт верила ему.
Быть его девушкой, пусть и на один уик-энд, будет забавно. Как бы ей только не пришлось потом горько расплачиваться за это развлечение.
И, боже правый, ну как набрать в легкие кислорода?
– Ты сейчас не оглядывайся, но на нас смотрят.
Она попыталась повернуться к дому, но Вейл прижался лбом к ее лбу и, широко улыбнувшись, сказал:
– Я просил тебя не оглядываться, потому что мои мать и тетя стоят у окна.
– Да, но если это не рабочий уик-энд, то ты не мой босс, правда? – выпалила она, пытаясь не глотать воздух.
Он хотел что-то ответить, но она ему не дала.
– Я не делаю того, чего не хочу делать, и ты не можешь меня заставить, потому что я не обязана тебе подчиняться. Мы не на работе. А если я не поступаю так, как угодно вашему высочеству, то вы должны знать, что имеете дело с леди, у которой есть свой характер, и она его ничуть не стесняется. – Она отошла от него, сама закрыла дверцу машины и мило улыбнулась, испытывая легкое головокружение, особенно когда он немедленно снова заключил ее в объятия. – Ты же джентльмен, а я леди, забыл?
Глава 4
Вейл признавал, что Фейт вправе заинтересоваться, почему он вдруг нервничает, как во время своей первой операции? Почему для него имеет такое значение, что она подумает о его родне, и почему он считает, что поступает правильно, держа ее в объятиях, хотя им обоим ясно, что за его действиями нет никаких чувств. Он посмотрел на ее соблазнительные губы.
– Я всегда твой босс, Фейт. Всегда.
Широко раскрыв глаза, она сглотнула.
– Твоя семья родом из Филадельфии, не так ли?
Ей хочется сменить тему? Что ж, пускай, но он все равно ее не отпустит, даже если она изо всех сил будет стараться высвободиться. Вообще-то ему надо было бы отпустить ее, потому, что она отчаянно сопротивлялась, а он легко возбуждался. Что ж, разговор о его семье пойдет им на пользу.
– Да, их дом в Филадельфии, но большую часть времени мы проводим вместе здесь. – По-прежнему обнимая ее за талию, он бросил взгляд в сторону дома, который его мать построила несколько лет назад.
Он скучал по более традиционному загородному дому, который мать снесла, построив на его месте этот, очень современный и очень просторный. После смерти отца мать не могла смотреть на старый загородный дом, и Вейл должен был согласиться с тем, что им нужно больше места.
– Впрочем, в наше время семья редко собирается вместе, – продолжал он. – Но праздники – особый случай.
– В прошлое Рождество ты работал, – напомнила она ему, больше не пытаясь освободиться и изумленно глядя на него.
Он готов был поклясться, что мог бы часами напролет смотреть ей в глаза, и это его ничуть не утомит. Чего стоят постоянно меняющиеся золотистые точечки и глубокие кольца под зеленой радужной оболочкой глаза.
– Я летал в Филли в Рождество утром и провел весь день со своей семьей. – Он положил ладони на ее талию, наслаждаясь тем, как она выгнулась под его руками, как внутри у него все напряглось от желания ощутить ее обнаженное тело.
