не поливай, — сурово сказал Бакус, — меня таким не проймёшь. Тебе уже Архитектор должен был всё рассказать. Эта каракатица любит поболтать и во время боя, и во время своих пыток, и просто так. Уж я-то хорошо знаю.
— В смысле — откуда? — удивился Сареф, — ты что, попадал к нему под скальпель?
— Конечно, — Бакус удивлённо посмотрел на Сарефа и, увидев его ошарашенный взгляд, рассмеялся, — не, не в том смысле, что ты подумал. Он же на своём участке ещё и лекарь, латает пострадавших. Мне целых три раза брюхо зашивал.
— И… каков он как лекарь?
— Как лекарь, он просто отменный, — ответил Бакус, — ничего сказать не могу, когда он своим Скальпелем работает — такое ощущение, что моя туша становится легче пёрышка, и мясо перед его ножом само раскрывается. Короче, если ты к нему под нож попал, то можешь быть спокоен: больно больше не будет. Но как же он любит трепаться. Лежишь ты, пальцем пошевелить не можешь, а он гундосит и гундосит через свои щупальца, ну прямо оторвал бы, только бы он заткнулся!
— А… этот Хаос, с которым вы воюете… или который сдерживаете… что ему вообще нужно?
Бакус в ответ одобрительно посмотрел на Сарефа и негромко рассмеялся.
— Хороший вопрос, парень. Потому что уже долгое время никто из наших не может найти на него ответ. Они, видишь ли, не разговаривают.
— В смысле? — возразил Сареф, — разговаривают, я сам слышал.
— С нами — не разговаривают, — пояснил Бакус, — только дерутся, причём до последнего вздоха. Так что да, парень, вот такая история. Мы здесь дерёмся и кровь свою проливаем, чтобы Хаос дальше не прошёл и не стёр весь наш мир с лица Системы, а потом работаем главными монстрами в подземельях и смотрим, как жадные, мерзкие ходоки глотки друг другу готовы рвать за побрякушку.
— А ты что, сам когда-то был монстром подземелья, который охранял сокровища?
— Проклятье, парень, ну ты мог бы и сам догадаться, — рассердился Бакус, — для чего, по-твоему, Система дала мне это тело, эти силы и вообще всё остальное?
— Ну… наверное, потому что ты классный парень, который сделал много достойных дел, и тебе всё это было положено? — невинно поинтересовался Сареф. Бакус с раздражением посмотрел Сарефа, после чего не смог-таки сдержать улыбки.
— Какая же ты всё-таки хитрая тварь, Сареф, — со смесью раздражения и одобрения сказал он, — неудивительно, что ты даже самого Грозового Герцога с носом оставил. То-то он рвал и метал, когда попадал сюда последний раз. Нет, парень. Такие силы кому попало не даются.
— Но ведь ты не был именно монстром подземелья, — мягко сказал Сареф, — а глава Ханства Глубинных охотников говорил, что ты был хранителем их поместья.
Реакция на эти слова была вполне ожидаема. Бакус на несколько секунд остановился на месте, глядя в одну точку. После чего процедил:
— Странно, что они ещё это помнят.
После чего посмотрел на Сарефа и мягко сказал:
— Твоя способность вынюхивать информацию просто поражает воображение, парень. Мне кажется, ты и здесь с поисками прекрасно справишься сам, без посторонней помощи. Так что всего тебе самого хорошего…
— Нет! — Сареф тут же вцепился в руку Бакуса, который собрался было уйти, — не надо, не уходи… пожалуйста. Я… я больше не буду, — тихо закончил он. Бакус снова повернулся к нему и, оценивающе посмотрев, вздохнул.
— Ты не представляешь, парень, сколько раз за свою жизнь я слышал эти слова. И сколько раз меня после этого обманывали. И, что самое страшное, почему то каждый раз после этого всё равно хочется верить. Ладно уж, не брошу. А то, вон, — он кивнул на Сарефа, — из тебя жизнь и так утекает. Задержишься здесь — потом вообще не вернёшься.
— Ты про что, — Сареф удивлённо осмотрел себя, и только несколько секунд спустя понял, что Бакус имеет в виду пламя Одержимости, — а, нет. Это мой хилереми меня страхует. Чтобы, наоборот, свести плохие последствия к минимуму.
— Вон оно как, — Бакус с уважением посмотрел на Сарефа, — вы уже до такой степени сработались, что можете вот так? Приятно видеть. Ну что ж, твоему хилереми повезло с хозяином. И тело своё ему готов доверить, и кровь пожертвовать… по крайней мере, хотя бы его ты любишь и ценишь. Уже это стоит того, чтобы помочь тебе.
— Так что, мы сейчас пойдём… случайно прогуляться куда-нибудь?
— Нет, — покачал головой Бакус, — уже поздно, и объект поздних прогулок ушёл отдыхать. А… парень, извини, но туда я тебя никак не могу отвести. Ты и так узнал слишком много… если ты ещё и там увидишь лишнего, то… эти знания тебе уже не позволят вынырнуть. Ты же помнишь, о чём тебе говорил Председатель?
Сареф кивнул. Он, в принципе, был совершенно не против, потому что уже узнал куда больше, чем рассчитывал. Поэтому он был бы счастлив найти Анейраша, увести его и больше никогда в жизни сюда не возвращаться.
— Что же мы тогда будем делать? — спросил Сареф.
— Перекантуемся кое-где ночку, — ответил Бакус, — я знаю хорошее место. Там тебя беспокоить не будут. Да и кутерьма эта уляжется после вторжения хаоситов. Завтра Дикобраз и его монстры будут ходить по Приграничью, задрав нос — глядишь, тогда ты тайком и провернёшь то, что тебе нужно…
Несколько минут они шли вдоль стены. На них иногда поглядывали монстры, но, видно, Бакуса здесь хорошо знали, поэтому с вопросами никто не приставал. Хотя Сареф, разумеется, вызывал колоссальное любопытство у всех без исключения. Что, впрочем, и неудивительно: ведь это было то же самое, если бы монстр подземелья вдруг решил появиться в городе или клановом поместье. Да даже тот же Хим вызывал у непосвящённых неконтролируемый интерес и неуёмный восторг.
И в этот момент Сарефу пришла в голову очередная мысль. И потому он осторожно спросил Бакуса, готовясь к тому, что ему услышанное не особо понравится.
— Слушай, Бакус… а может же иногда такое быть, что в Системе появляются артефакты, в которых есть… истоки Хаоса?
От этого вопроса Бакус споткнулся и едва не упал. После чего с усталым раздражением посмотрел на Сарефа.
— Ну а об этом-то ты откуда узнал, мальчишка? Есть в Системе
