Но у нас с Форбсом не совсем нормальные отношения.
Он господин, а я – так, бесплатное приложение.
Не отрывая от меня глаз, он продолжает заниматься сексом с девицей, и улыбка на его губах превращается в ухмылку. Потом взгляд его вспыхивает. Что-то новенькое. Такого взгляда я еще не видела. Хотя в постели с другой я тоже его не видела.
Однако в его взгляде, обращенном на меня, есть нечто такое, что наводит на меня ужас. Вид у него деспотичный, словно он наконец-то обрел абсолютную власть надо мной.
Я похолодела, по спине побежали мурашки.
– О боже, кончаю! Кончаю! – вопит девица, не ведая о том, что в данный момент происходит между мной и Форбсом.
Уходи, Мия, немедленно! Уходи!
Оторвав взгляд от его лица, я отступаю на шаг. На два. И срываюсь с места. Бегом спускаюсь по лестнице, вылетаю из дома.
Добежав до машины, бросаю сумку в нишу для ног, сажусь за руль, уезжаю.
Перед глазами все расплывается. Я их тру и понимаю, что плачу.
Почему? Сама не знаю.
* * *
Я еду в мини-супермаркет, паркуюсь далеко от входа, захожу в магазин и покупаю продукты – столько, сколько в состоянии унести. Картофельные чипсы, конфеты, печенье, мороженое – хватаю все, что попадается под руку.
Возвращаюсь в машину, вскрываю упаковки и начинаю есть. Как всегда. Хотя в моем случае «есть», пожалуй, слишком благородное слово: я не ем, а пожираю.
Наевшись до отвала, так что живот чуть не лопается, я на мгновение испытываю облегчение. Потом смотрю на пустые упаковки и контейнеры, и меня охватывает тошнотворное, позорное чувство вины.
Я складываю упаковки в пакет, озираюсь по сторонам. Поблизости никого. Иду к урне, бросаю в нее пакет. Потом быстро иду к аллейке деревьев, высаженных по периметру магазина, прячусь за ними, опираясь на ствол одного из них. Сую два пальца в рот и опорожняю желудок.
Возвращаюсь к своей машине, влажной салфеткой начисто вытираю руки, сую в рот мятный леденец.
Наконец-то самообладание вернулось ко мне. Я завожу машину и еду домой.
Мне невдомек, что Форбс уже ждет меня – его машина не стоит перед домом. Возможно, он специально припарковался в другом месте: Форбс любит, чтобы превосходство было на его стороне. Увидев его у своей двери, я пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку, тянет назад.
– Ну уж нет, не убежишь.
От него пахнет духами.
И сексом.
Сексом, которым он только что занимался.
Даже душ не удосужился принять.
Закончил трахаться на стороне и пришел сюда. А может, это я «на стороне». Может, его постоянная девушка как раз та.
Форбс выхватывает ключи из моей руки, отпирает дверь и заталкивает меня в мою квартиру.
Я спотыкаюсь, но быстро принимаю устойчивое положение. Почему-то мне очень важно, чтобы сейчас я не упала перед ним.
Отступая, я прижимаюсь к спинке дивана, кладу руки на ее верх, пальцами впиваюсь в нее.
Мне не ведомо, что у Форбса на уме, но я должна быть готова к худшему.
Он кладет ключи на столик у двери, прислоняется к ней, сложив на груди руки. Я смотрю, как играют его мускулы. Первое время, когда мы только начали встречаться, я любила смотреть на его сильные руки. Мне казалось, они такие надежные.
Теперь, глядя на его руки, я вижу только уродливую силу, причиняющую боль. Страх, который они мне внушают. Тот самый страх, с которым я выросла, – по милости человека точно такого, как он.
Все, с меня хватит. Я больше не хочу ни боли, ни страха.
Не теперь.
Вообще никогда.
На меня словно снизошло озарение. Словно мой свет наконец-то зажегся.
Почему именно теперь? Не знаю. Но свет зажегся, и будто тяжесть свалилась с моих плеч. Я никогда не вернусь к прежней жизни. Сейчас же положу ей конец, чего бы мне это ни стоило.
При этой мысли я расправляю плечи. И словно становлюсь выше.
Глаза Форбса прикованы ко мне.
– Подружка твоя? – спрашиваю я, стараясь придать голосу ясность и твердость, хотя сердце едва не выскакивает из груди.
Он удивлен. Видимо, ожидал чего угодно, но только не такого вопроса. А что он надеялся услышать?
– Нет. Эту привилегию я оставляю за тобой, – процедил он сквозь зубы.
– Часто ее трахаешь?
Он прищурился.
– Выбирай выражения, Мия.
– Извини. – Я улыбаюсь, мило так… враждебно. – Ты регулярно занимаешься с ней сексом?
– Нет. Она новенькая.
Новенькая?
– Значит, были другие?
– Да. – Он ухмыляется, и его ухмылка ранит меня сильнее, чем я ожидала.
На глаза наворачиваются слезы. Не из-за его измены, не из-за побоев. От злости на себя. От злости на свою слабость.
– С ними ты пользуешься презервативами? – Со мной – не пользуется.
– Да.
Слава богу. Но мне все равно надо будет провериться.
Вижу, что в нем закипает гнев: глаза потемнели, кожа на скулах натянулась, руки сжаты в кулаки.
Мои вопросы его раздражают.
Еще хватает наглости злиться! Хотя чего еще от него ждать?
Обычно, когда Форбс такой, я всячески стараюсь его ублажить. Успокоить. Но сейчас у меня одна цель – разозлить его еще больше.
Не знаю, зачем, чего я добиваюсь, кроме того, чтобы он навсегда исчез из моей жизни, но я сделаю что угодно, лишь бы избавиться от него.
Задавая следующий вопрос, я склоняю набок голову, оценивающе смотрю на него. Мне правда любопытно узнать ответ, потому что смысл мне не ясен.
– Форбс, вот ты хотел переехать ко мне. А как же ты намерен заниматься сексом с другими женщинами? Не будет ли для тебя это несколько затруднительно?
– Нет, – самодовольно заявляет он, опуская меня ниже плинтуса. Складывает на груди руки. – Просто пришло время перевести наши отношения в следующую стадию. На мои остальные занятия это никак не повлияет.
Боже, я знала, что он бессердечный мерзавец, но сейчас вижу: он – мерзавец, который предстал передо мной в новом качестве. Очевидно, Форбс Чандлер более многогранный подонок, чем я полагала.
Я обхватываю себя руками. Пытаюсь согреться.
– То есть у тебя будут все твои девицы и я. Зачем тебе это?
– Я могу себе это позволить, – с ухмылкой отвечает он. – Всех вас вместе. Ты тоже будешь принимать в этом участие.
У меня вытягивается лицо.
– Что2? – выдавливаю я.
Я не сомневаюсь в том, к чему он клонит: пусть я и не особо искушена в сексуальных забавах, но я не тупица. Просто не хочу в это верить. Прежде он никогда не проявлял интереса к подобным извращениям. Мы всегда занимались только обычным, традиционным сексом. Он даже никогда не овладевал мною сзади, как той девицей.
