Он в очередной раз неприязненно повел плечами и оглянулся. В паре десятков шагов за спиной воинов расположились пять обозников, которые сейчас удерживали заводных коней. Хотя они также были облачены в кольчуги, упрятанные под камуфлированные чехлы, и надо заметить, кольчуги эти были ничуть не хуже тех, что были на воинах, из оружия у них имелись только боевые ножи и арбалеты. Впрочем, при ближайшем рассмотрении было видно, что обозники весьма молодого возраста, не старше четырнадцати лет, поэтому какое-либо более серьезное оружие им не под силу, но сжимаемые в руках арбалеты были силой весьма грозной. В случае опасности эти мальчишки могли достаточно эффективно поддержать своих старших товарищей, а пять болтов, пущенных умелой рукой, иной раз решали очень многое. В отряде их было всего шестеро, но шестой сейчас остался на хозяйстве в крепости: кто-то же должен присмотреть за имуществом отряда. Оно, конечно, в дальних гарнизонах воровство не процветало, но инциденты имели место, а экипировка у отряда была хорошей. Там же находился и кузнец, который решил отправиться вместе с отрядом, разумеется, за солидное вознаграждение, но больше все же по вассальной клятве. Без кузнеца воину никак нельзя: железо постоянно требует правки и ремонта, тем паче если походы нескончаемы.
Бросив взгляд влево от себя, Андрей посмотрел на падре Томаса, прикомандированного к его отряду святой инквизицией. Невысокого роста крепыш с кривыми ногами, кривизну которых не способна была спрятать даже ряса, весьма уверенно восседал на высоком скакуне, хотя и считалось, что более приличествует святому сану осел, ну в крайнем случае мул. Впрочем, при более внимательном рассмотрении инквизитора в глаза сам собой лез бывалый воин. Об этом говорило все – и осанка, и экономные выверенные движения, и уверенная посадка, и даже ряса, полы которой очень напоминали Новаку кавалерийские шинели, так как спереди и сзади имели длинные разрезы, что позволяло вполне комфортно чувствовать себя в седле, под рясой угадывались крепкие кожаные штаны. Одним словом, бывалый кавалерист да и только. Только глаза выдавали ярого фанатика – Андрей не взялся бы объяснять, чем взгляд фанатика отличается от взгляда обычного человека, но отличать их уже мог безошибочно: был в этом взгляде какой-то негасимый, все пожирающий огонь и неистовая вера.
То, что из святого отца во все щели пер воин-ветеран, как раз не было удивительным. Падре в свое время был великолепным кавалеристом, лучшим бойцом в конной дружине графа Форволка, а впоследствии и пограничья, но потом он вдруг проникся верой в Господа и решил, что может служить только ему. Церковь благосклонно приняла в свои объятия нового брата и, проведя с ним небольшой ликбез, направила нового служителя Господа на южные рубежи, – а как они еще могли использовать бывалого воина, на которого снизошла благодать Господня? – только в борьбе с порождениями сатаны.
Андрей был несказанно рад, что к ним приписали именно этого представителя святой инквизиции. Избежать назначения в отряд соглядатая не было никакой возможности, так как все кавалерийские отряды в крепостях на южных рубежах имели таковых, – Церковь объясняла это тем, что воинам, непрестанно находящимся на территории исчадий ада, необходим духовный отец, который бы сумел оберегать их от происков сатаны. Правда, были два момента, которые для Новака оставались загадкой. Почему это распространялось только на южные рубежи, когда в приграничных поселениях с лесными орками зачастую не было никаких священников, не говоря уж об инквизиторах? И почему этим священником был инквизитор? – уж кто-кто, а проповедники из них были еще те, они безгранично были преданы христианству, но нести свет этой веры были способны только посредством костров, в крайнем случае – епитимий, накладываемых на паству.
Но назначение именно падре Томаса он одобрял целиком и полностью. Падре оказался неисчерпаемым кладезем премудрости ведения кавалерийских боев, и в частности в степи. Именно благодаря ему за прошедшие два месяца отряд стал одним из лучших на границе. Впрочем, заслуга в этом была и Андрея, так как, понимая, что его жизнь напрямую связана с боевой эффективностью отряда и его самого, он каждую свободную минуту нещадно гонял своих бойцов и себя родного, повышая боевую подготовку. Нет, его бойцы конечно же были весьма неплохими пехотинцами и могли достойно встать в строй с другими воинами, но тут-то им предстояло служить совершенно в ином качестве, – Андрей предполагал, что такая епитимья ему и его людям была назначена с умыслом. Дело в том, что до семидесяти процентов потерь в гарнизонах пограничных крепостей несли именно патрульные конные отряды, а к Андрею у инквизиции был свой счет, хотя и негласный: спасенный практически из самого костра падре Патрик, и хотя не удалось доказать связи Новака с гибелью отряда инквизиторов, но и это ставилось ему в вину: направлялись-то они в село Новак.
Вскоре одна из фигур на вершине склона немного сползла вниз и, когда опасность быть замеченным миновала, поднялась и бодрой рысцой рванула к отряду.
– Что там, Джеф?
– Сэр Андрэ, как мы и предполагали, те два отряда нашли друг друга. Они сейчас на равнине гоняются друг за другом и мечут стрелы.
– Как успехи?
– Так себе, – разочарованно проговорил ветеран. – И те и другие опытные бойцы, так что потери пока вроде как равные и небольшие. Они оттягиваются от нас в сторону южных холмов.
– Ну что же, это уже радует: по меньшей мере, движутся они от нас, а не к нам.
– Как вы можете радоваться тому, что исчадия ада движутся от нас, а не к нам? Так они избегнут заслуженной кары от христианского оружия!
– Но мы ведь не собираемся оставлять их в покое, – поспешил заверить падре Андрей. – Мы только дадим возможность им самим немного уменьшить свое количество, а потом нанесем завершающий удар. – Нет, объяснять падре Томасу прописные истины, благодаря которым, кстати, они пока выходили победителями, он не собирался, тот и сам все прекрасно понимал. Мало того, большинство из того, что они применяли в бою, они приобрели именно благодаря инквизитору, но иногда его накрывало. Вот как сейчас.
«Блин. Ну чисто комиссар в сорок первом, который имел полное право отменить приказ командира, если тот казался ему неверным. Командирам Красной армии приходилось быть не только командирами, но еще и политиками, местечковыми такими, но от лояльности комиссара зависела порой их жизнь. И этот туда же. Ублажай его, чтобы потом не аукнулось».
– Значит, мы не побежим, как в прошлый раз?
– Падре, вы же прекрасно понимаете, что мы не могли сражаться с тем отрядом: там было две сотни всадников. Но зато мы предупредили гарнизоны крепостей, и орков встретили. Ведь именно это наша основная задача – отслеживать перемещение отрядов степняков. – Андрей давно уже понял, что когда того накрывало, то спорить с падре было бесполезно: можно было только вот так, ненавязчиво, с подобострастием уговаривать его, пока до того не доходило, что РЫЦАРЬ с почтением оправдывается перед ним, служителем Господа.
– Хорошо, сын мой. Я вижу, наставления скромного служителя нашей матери-Церкви не пропали даром.
Все. Святошу вроде отпустило. Теперь можно было говорить более деловым тоном. Боже, как он устал от этого. Но радовало уже то, что эти два отряда в набег пошли независимо и, по всей вероятности, принадлежали двум враждующим кланам, а потому, обнаружив друг друга, самозабвенно начали резаться, или, если быть точным, обмениваться смертельными презентами в виде стрел. О набеге на земли людей пока можно было не беспокоиться. Во всяком случае, эти отряды в набег всяко-разно не пойдут, даже если их и не добивать. Уйдут в свои стойбища зализывать раны. Победителям же достанутся все трофеи, которые окажутся на поле боя. Конечно, это не то, что при нападении на селение людей, но тоже немало. Степь весьма скудна, чтобы не радоваться хоть какому-то прибытку.
Тут следует отметить, что бой степняков в значительной мере отличается от такового их собратьев из леса. Ареной, на которой разыгрывается сражение, могут стать сотни квадратных километров степи. Бывало, что противники ни разу не сходились грудь в грудь, решая исход сражения только при помощи стрел, которых эти ребята таскали с собой до неприличия много, используя вьючных лошадей. Во время боя оба противника находились в постоянном движении, кружа по степи, всякий раз стараясь занять выгодную позицию, – тут учитывалось множество факторов: и положение светила, и направление и сила ветра, и характер почвы и самой местности.
Орки прекрасно могли использовать складки местности, нередко теряя друг друга из виду, но не питая иллюзий относительно того, что противник забыл о них: они и сами, используя холмы и балки, старались занять более выгодную позицию, скрытно подобраться к противнику и внезапно нанести удар по неприятелю, и желательно в спину. Только первый удар имел хоть какие-то шансы нанести врагу ощутимые потери, так как потом воины начинали боевую пляску, и нужно было быть весьма искусным и везучим, для того чтобы попасть во всадника, уже ожидающего удара. Лучниками они были превосходными, но вот только им противостояли столь же прекрасные бойцы и наездники.
