Лететь недалеко, даже меньше двух часов, с Валдау связались еще из Энхайма. Германия вообще очень маленькая страна. Кассель был главным городом рейхсгау Кургессен, административного округа Третьего рейха. Это самый центр Германии. Там возле аэродрома Валдау существовал авиазавод Рааб-Катценштайн, который выпускал самолеты RK.26 для Швеции. Одним из совладельцев завода был известный ас Первой мировой войны, сбивший девятнадцать самолетов противника, и признанный в мире мастер высшего пилотажа – Герхард Физелер, который из-за банкротства завода – вынужденного, так как отцы-основатели фирмы были евреями и покинули Германию после прихода Гитлера к власти – вступил во владение предприятием. Физелер вошел в НСДАП, был знаком с Удетом и получил довольно большой кредит под контракты на разработку нескольких моделей самолетов. В частности, его фирме было поручено вооружить «Граф Цеппелин» – единственный авианосец Германии. Основной ударной силой этого корабля должны были стать Fi.167. Но подчеркиваю, завод был частным и всецело зависел от продаж своих машин, поэтому для Герхарда Физелера авантюра графа фон Крейца была отличной и бесплатной рекламой. На волне успеха полета Вольфганга было подписано несколько довольно крупных контрактов на поставку таких машин в Африку, Китай и страны Ближнего Востока, что принесло дополнительно довольно солидные деньги, причем в английских фунтах и французских франках. Рейхсмарке пока не сильно доверяли в Европе, ее курс сильно плавал.
Еще подлетая к плотине на реке Фульда, Вольфганг заметил большую толпу на аэродроме, и в воздухе находилось более десяти машин. Большую часть пристроившегося эскорта составляли такие же Fi.156. Но головной машиной летел абсолютно незнакомый самолет, который не напоминал ни одну из машин, когда-либо виденных Вячеславом. Биплан с узким и длинным двигателем. Выгнутый вверх корпус с большой остекленной двухместной кабиной. Неубирающиеся шасси и мощный костыль. Профиль машины был очень хищным. Массивные обтекатели шасси, развитые стойки и подкосы говорили о значительной нагрузке на крыло. Скорее всего, пикировщик, но почему биплан? По-видимому, в воздухе был Fi.167 – та самая машина, о которой и говорили в Бизерте, для «Граф Цеппелин». Пилотирующий ее летчик предложил такую крутую глиссаду для посадки, что даже суперлегкий «шторьх» с трудом мог ее выполнить. С большим трудом! Но Вольфганг немного схитрил и вошел в спутную струю, отбрасываемую мощным тысячесильным двигателем ведущего. За счет этого ветра он умудрился удержать предложенный угол глиссады. Пробега практически не потребовалось. Впрочем, как и пикировщику.
Заглушив двигатель, он попытался выйти из машины, но ноги коснуться земли не успели. Его подхватила толпа и понесла куда-то, выкрикивая лозунги, главный из которых был: «Дойчланд юбер аллес!» Несколько непривычно, всю свою жизнь он предпочитал находиться в тени, чем вызвал еще больший интерес толпы. Неизменная «Лейка» – кстати, наследство от настоящего Вольфганга, благодаря которому он знал в лицо всех, кого «Лейка» когда-то зацепила, – сняла и это безумство толпы.
Из «Крюмма» – «горбуна» по-немецки – вылез сам Герхард Физелер, довольно высокий, с редкими волосами, откинутыми назад, и с покатым лбом. Довольная улыбка отображала его отношение к этому действу. К моменту, когда он смог пробиться через толпу, Вольфганга успели много раз подбросить и поймать, но отпустили, когда глава фирмы подошел к месту событий. Физелер обнял Вольфганга, что запечатлели множество кино- и фотокамер. Несколько позже одна из корреспонденток берлинской газеты спросила Герхарда:
– Можно сказать, что в Германии родился еще один ас?
– Асами не рождаются, асами становятся после пяти сбитых. Ас – нет, но еще один выдающийся летчик в Германии появился. И дело тут в преемственности! Я знал его отца – выдающегося летчика-австрийца. Он, правда, воевал на Восточном фронте, там больших воздушных битв не было, поэтому в асы не попал, но его клуб и летная школа были лучшими в Австрии. Что и доказал его сын! Он сумел удержаться за «флиге» – самолетом, которому нет в мире равных по минимальной посадочной скорости. На обыкновенном «аисте»! Он сел почти вертикально! Как эксперт международной федерации авиационного спорта даю единицу с плюсом за такую посадку!
Праздновали и чествовали Вольфганга два дня, жаль, что не пригласили на радио, это из-за его южно-немецкого. Дело в том, что австрийцы говорят на совсем другом языке, только правила общие, а так примерно как русский и белорусский. Понять можно, но запутаться – запросто. Мгновенно переходить с австрийского на хохдойч не рекомендовала мать. Требовалось побыть австрийцем. С Герхардом Физелером отношения сложились, и тот сам предложил молодому Крейцу перейти в его школу высшего пилотажа. Кроме того, фирма «Fieseler Flugzeugbau» передала молодому графу премию в двадцать тысяч немецких марок и взяла на себя его обучение в школе. А учиться требовалось! Ведь он был полностью самоучкой, лишь совместный полет со старшим Крейцем в качестве инструктора до Намибии. Русских инструкторов к нему на пушечный выстрел не подпускали, ведь это как обучение языку.
Существует русская и немецкая школы пилотирования. Их не перепутаешь, и эти следы закрепляются навечно. Начало его обучения заложил фон Крейц-старший, теперь предстояло обучаться у знаменитого Физелера, и на этом, пожалуй, можно и остановиться.
Там же в Касселе состоялась и первая проверка: подошла незнакомка и заявила – почему он ее не узнает?
– Не имею чести знать фройляйн.
Как так, что за дела, что вы себе позволяете, и тому подобное.
– Девушка, я, конечно, понимаю ваше желание казаться чуточку ближе к известному человеку, входить в его ближний круг, чтобы ваше фото появилось во всех газетах, но я никогда не был знаком с вами, не приглашал вас ни на свидания, ни на танцы. Вы не из Пернау и не из Модлинга, извините.
Чуть позже выяснилось, что девица работает в гестапо Касселя. Грубо работает.
К этому времени, с помощью Герхарда, Вольфганг успел заменить паспорт. С училищем выяснился пикантный момент: всех, кто не прибыл на встречу фюрера 16 марта 1938 года, из училища отчислили. Предусмотрительный папа Крейц ликвидировал и последнюю возможность заполучить «пальчики» настоящего Вольфганга: он сдал через агентство дом в поднаем, и теперь там жили другие люди, а выручка от этой аренды шла на счет Вольфганга. Кроме того, Вольфганг имел доверенность на управление всем имуществом фон Крейцев, а это родовой замок, который арендовала воинская часть австрийской, теперь уже немецкой армии, там располагалось пехотное училище, шесть низконапорных ГЭС, двенадцать небольших механических заводиков возле них, несколько маслобоек и мельниц. Переправив управляющим письма «отца», он вступил в «законные права». Свою эмиграцию «отец» объяснил политическими мотивами, дескать, он фашист, а не нацист, как его сын, поэтому и покинул страну, предпочитая проживать в Намибии. Стоит отметить, что в Австрии фашисты и нацисты частенько свои отношения выясняли с помощью оружия. В частности, на нацистов сваливают убийство канцлера Дольфуса, известного фашиста и противника Гитлера. А приход к власти Зейсса-Инкварта был совсем против шерсти графу фон Крейцу.
Школа Физелера запросила документы из школы в Пернау, и Вольфи был принят на второй курс обучения. Для того чтобы получить первый офицерский чин, требовалось отслужить в вермахте не менее полугода, и не в люфтваффе. Севернее аэродрома на берегах Фульды ландграфом Морицем Кассель-Гессеном еще в семнадцатом веке был построен великолепный архитектурный памятник вокруг его дворца: там был театр в римском стиле, огромный парк, музей природоведения, ряд искусственных озер и каналов. Граф стремился превзойти Версаль, и в некотором смысле ему это удалось. Во времена Второго рейха парк и здания дворца передали университету Касселя. А на правом берегу, прямо напротив дворца, стояли мрачным треугольником казармы пехотного полка вермахта. Так что днем на полетах, вечером в казарме, а если летаешь ночью, то днем в казарме, кроме воскресенья.
И все находилось в радиусе полутора километров, но несмотря ни на что, граф приобрел шикарный открытый «Майбах», персональные номера на машину, стал главным заводилой на курсе в плане немного гульнуть и поприжиматься к девушкам, которые охотно воспринимали ухаживания со стороны будущих офицеров люфтваффе. Пришлось заплатить профессору из университета и «учить» хохдойч, тем более что это ему посоветовал самый известный австриец в Германии – Адольф Гитлер, который приезжал в Кассель вместе с Герингом, Удетом, Мильхом и Ешоннеком. Гитлер милостиво потрепал высокого и статного юнкера по щеке, сказал, что помнит его перелет, и говорил с ним на южно-немецком, затем перешел на хохдойч и рекомендовал «мальчику» заняться своим языком.
