Лагерссон попытался представить, что произошло бы, вспыхни эпидемия годом раньше, когда проект Крузиуса и Благовича существовал только на бумаге. Обычному космическому кораблю на атомном горючем понадобилось бы около года, чтобы достигнуть Титана. За это время человечество успело бы вымереть. «Да будут благословенны „Ибис“ и чудодейственный ксемедрин», — подумал он.
Он невесело усмехнулся: ведь самый захудалый философ с полным правом может обвинить его в голом практицизме.
Сигарета потухла, и Лагерссон погрузился в беспокойный сон. Он стремительно несся куда-то на легком облачке. Вдруг ноги его налились свинцом, он свалился вниз и его поглотила бездонная пропасть.
Его разбудило слабое стрекотанье звонка. Он выверил свой хронометр с двумя циферблатами — для земного и «путевого» времени. «Пора обедать». Умывшись, он спустился вниз.
Обед проходил в полнейшем молчании. Доктор Паульсен не скрывал своей озабоченности, Фултон старался держаться как можно спокойнее, Ирина и Алексей время от времени обменивались загадочными взглядами. Снизу, где обедали остальные члены экипажа, доносился приглушенный гул голосов.
— Сколько сегодня собрали ксемедрнна? — спросил Лагерссон.
— Двенадцать килограммов, — ответил Фултон. — Еще два выхода, и мы соберем нужные шестьдесят килограммов.
— Нужно обойтись одним выходом.
— Почему же? Все равно улететь мы сможем не раньше чем через двое суток.
— Знаю, — буркнул Лагерссон. — Но я хочу, чтобы все члены экипажа были налицо, когда потребуется начать работы по уменьшению веса корабля. Составьте список, без чего, по-вашему, можно обойтись на корабле, — обратился он к Ирине. — Укажите вес каждого предмета. Вы, Алексей, подготовьте список предметов не самой первой необходимости. А вы, доктор… Подсчитайте минимальный пищевой рацион и предельный запас кислорода. Боюсь, что нам придется потуже подтянуть ремни и напрячь легкие.
Он поднялся и направился к выходу.
— Да, чуть было не забыл, — сказал он Фултону. — Завтра, когда закончите сбор ксемедрина, потрудись изъять оружие у всех членов экипажа.
— Выверни-ка карманы, Джон.
Джон сердито фыркнул.
— Тебе говорят, выверни карманы! — Командир повысил голос.
На стол упали сигареты, зажигалка, пилка для ногтей, рожок-амулет.
— А где бумажник? — рявкнул Лагерссон.
— Вот, держите, — буркнул Джон, вытащив бумажник из заднего кармана брюк. — Командир, — хриплым, умоляющим голосом сказал он. — Тут только фотографии жены. Они и ста граммов не весят.
— Молчать! — приказал Лагерссон. — Клади все. И часы тоже.
Джон сгреб все свое добро в кучку и уныло поплелся на место. На столе уже высилась груда всевозможных вещей, при виде которых сердце старьевщика забилось бы от радости: тут были вечные ручки, булавки для галстука, записные книжки, цепочки, цветные карандаши.
— Следующий.
К столу подошел человек лет сорока с всклокоченными рыжими волосами. Это был новичок.
— Клифт Ивенс, командир, — доложил он.
— Выверни карманы, Клифт.
— Уже сделано, командир, — сказал Клифт и показал вывернутые карманы брюк.
— Отлично.
Клифт хотел было отойти, по Лагерссон вернул его.
— Сними кольцо, Клифт.
— Я уже пробовал, командир. Ничего не выходит.
— Смажь мылом. И если и тогда не поможет, придется тебе расстаться с пальцем.
Экипаж в полном составе собрался в навигационном салоне. Все стояли лицом к стенке корабля.
— Выбросите-ка все это, и побыстрее, — приказал Лагерссон, едва закончился осмотр.
Четверо людей подняли брезент с собранными вещами и направились в шлюзовую камеру. Пять минут пролетели в напряженном, угрюмом молчании. Наконец зажегся зеленый глазок, затем красный и снова зеленый.
— Что показывает индикатор?
— Двести пять килограммов лишку, командир.
Арне Лагерссон растерянно провел по лицу рукой. Выброшены все столы, диваны, кухонные инфраплиты, предохранительные ремни, посуда. Они лишились всего, что создает определенный комфорт, освободились от того, что не является предметом крайней необходимости. Чем же еще можно поступиться?
— Фултон! — сказал командир. — Сколько осталось аварийных скафандров?
— Пять.
— Три выбросите. Доктор Паульсен, пойдемте со мной. Нам нужно обсудить вопрос о рационе.
Едва доктор и командир корабля поднялись наверх, космонавты, взволнованные и обеспокоенные случившимся, разбрелись по залу. Одни уселись прямо на пол и, сжав голову руками, застыли неподвижно с закрытыми глазами; другие, стараясь не думать о трагической перспективе, пытались шутить и смеяться.
Боба Арджитая, девяностокилограммового верзилу и здоровяка, окружала небольшая группа людей.
— И что это за штука — сила тяжести? — деланно-наивным тоном спросил Боб.
— Сразу видно, что ты осел. Сейчас я тебе объясню, дуралеи. — Его приятель Джо, стоявший рядом, засучил рукава. — Представь себе, что ты сидишь у себя в небоскребе, на сорок первом этаже. Так вот, я беру тебя за шкирку и выпихиваю в окно. А потом вдруг отпускаю. Ну как, сообразил? Что тогда произойдет, а?
— Это ты зря, Джо, — сказал кто-то. — Ровным счетом ничего не произойдет. Боб из духа противоречия возьмет да назло тебе не упадет.
Кто-то засмеялся, кто-то в сердцах пожал плечами, а те, кому надоело слушать плоские остроты, отошли.
— Кроме смеха, друзья, — сказал Боб. — Я и в самом деле этого не понимаю. Нечего строить из себя всезнаек — ведь вам известно ровно столько, сколько мне — Индикатор показывает, что у нас двести пять килограммов лишних. Так неужели, черт побери, из-за каких-то жалких двухсот килограммов мы должны торчать на этом Титане? Попробуй тут разберись.
— Ну, разве ты не осел? — воскликнул Джо. — Так и быть, попробую объяснить тебе нонагляднее. Вообрази, что у тебя имеются весы с чашами. На одной чаше сидишь ты, а на другой лежит груз весом девяносто килограммов. Что произойдет, если ты тоже весишь девяносто килограммов?
— Умней ничего не придумал?! — воскликнул Боб. — Ясное дело, весы останутся в равновесии.
— Вот именно, — согласился Джо. — Чаши весов не опустятся и не поднимутся. Но если ты вынешь из кармана пиджака ручку и выкинешь ее, то чаша с грузом опустится, а тебя слегка подымет. Понял?
— Болван! — воскликнул Боб. — Как действуют весы я с пеленок знаю.
— Но антиграв работает на том же принципе, — сказал Джо. — Разницы никакой.
— Тише вы, Фултон идет.
Фултон подошел к группе космонавтов.
— Вот что, ребята, — дружелюбно сказал он. — Придется нам выбросить всю лишнюю одежду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
