Комнату Алекс можно было бы перепутать с библиотекой, если бы не ярко-желтая кровать, стоящая в углу. Книжные полки всевозможной высоты и ширины, на которых стояли книги и энциклопедии, опоясывали спальню.
Комната Коннера же больше напоминала пещеру, в которой он залегал всякий раз, как мог. Внутри было темно и не прибрано. Среди куч грязной одежды виднелись фрагменты ковра. Наполовину съеденный сэндвич валялся на полу и провел там уже очень много времени.
Около часа спустя, близнецы услышали звуки, означавшие, что мама вернулась с работы. Они спустились вниз на кухню. Она сидела за столом и разговаривала по телефону, проглядывая стопку конвертов, которые вытащила из почтового ящика.
Шарлотта Бейли была очень привлекательной рыжеволосой женщиной с усыпанным веснушками лицом. Их близнецы, несомненно, унаследовали от неё. У Шарлотты было большое, заботливое сердце, и любила она своих детей больше всего на свете. К сожалению, последнее время они почти не видели свою маму.
Она работала медсестрой в местной детской больнице и была вынуждена брать двойные смены, чтобы содержать семью. Миссис Бейли уезжала утром, когда дети еще спали, и приезжала вечером, когда они уже спали. Единственным временем, которое она проводила с близнецами, были короткий ланч и ужин.
Миссис Бейли любила свою работу, ей нравилось ухаживать за больными детишками, но это отнимало все её время. Так что близнецы чувствовали, что в день папиной смерти, они потеряли обоих родителей.
— Привет, ребята, — поприветствовала близнецов миссис Бейли, прикрывая рукой телефонную трубку. — Хорошо провели день в школе?
Алекс положительно кивнула. Коннер с излишним энтузиазмом поднял вверх большой палец.
— Да, я смогу взять смену в понедельник, — сказала она, разговаривая с кем-то из больницы. — Никаких проблем, — солгала она.
На большинстве конвертов, которые она перебирала, была ярко-красная наклейка с предупреждающими надписями: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ» или «ПЛАТЕЖ ПРОСРОЧЕН». Даже вырабатывая все свои часы, миссис Бейли приходилось выкручиваться по поводу денег. Она положила конверт лицевой стороной вниз, пряча его от близнецов.
— Благодарю вас, — сказала в телефон миссис Бейли и положила трубку. Она повернулась к детям. — Как дела ребята?
— Хорошо, — покорно сказали оба.
У миссис Бейли включилась «мам-интуиция». Она знала, их что-то беспокоит.
— Что такое? — спросила она, изучая их лица. — Вы какие-то поникшие.
Алекс с Коннером переглянулись, не зная, что сказать. Мама знает про их старый дом? Надо ли ей рассказывать?
— Ну, давайте же, — сказала мама. — Что случилось? Вы можете все мне рассказать.
— Мы расстроены, — сказал Коннер. — Мы знали, разумеется, что в конечном итоге так и будет.
— Что именно? — спросила миссис Бейли.
— Дом продан, — ответила Алекс. — Увидели, когда шли домой из школы.
Некоторое время все молчали. Для миссис Бейли это была не новость, но близнецы могли точно сказать, что она не была так расстроена, как они, и надеялась, что дети этого не заметят.
— Ах, это, — сказала миссис Бейли. — Да, я знаю. Не стоит из-за этого расстраиваться. Как только всё устроится, мы купим дом побольше и получше.
Дело было в том, что ни миссис Бейли, ни близнецы врать не умели. Но все же Алекс с Коннером продолжали улыбаться и кивать.
— Чему сегодня в школе вы научились? — спросила мама.
— Много чему, — с широкой улыбкой доложила Алекс.
— Мало чему, — с недовольным видом пробормотал Коннер.
— Это потому что ты снова уснул на занятиях! — сболтнула Алекс.
Коннер одарил сестру мрачным взглядом.
— Ох, Коннер, что, опять? — произнесла миссис Бейли, качая головой. — Что же нам с тобой делать?
— Но я не виноват! — ответил Коннер. — Уроки миссис Питерс вгоняют меня в дрёму. Это происходит само собой! Как будто мозг просто отключается или что-то типа того. Даже мой старый трюк с резинкой порой не срабатывает.
— Трюк с резинкой? — спросила миссис Бейли.
— На запястье ношу резинку и, когда хочется спать, я дергаю за нее, — объяснил Коннер. — Я был уверен, что способ надёжный!
Миссис Бейли изумленно покачала головой.
— Знаешь, не стоит забывать, насколько тебе повезло, что ты ходишь в этот класс, — сказала миссис Бейли, глядя на сына «мам-взглядом», вызывающим чувство вины. — Все дети в больнице были бы рады поменяться с тобой местами и ходить в школу каждый день.
— Они бы передумали, если бы познакомились с миссис Питерс, — пробормотал Коннер себе под нос.
Как только миссис Бейли собралась было продолжить ругать сына, зазвонил телефон.
— Алло, — ответила она на звонок. Морщинки стали глубже. — Завтра? Нет, это, должно быть, какая-то ошибка. Я же сказала им, что завтра вообще работать не смогу. Завтра у близнецов день рождения и я планировала провести весь день с ними.
Алекс с Коннером удивленно переглянулись. Они почти забыли о том, что завтра им исполнится двенадцать. Почти…
— Ты уверена, что никто не сможет закрыть смену? — спросила миссис Бейли с отчаянием, которое ей скрыть не удалось. — Нет, я понимаю… Да, конечно… Я в курсе, что штат сократили… До завтра.
Миссис Бейли положила трубку, закрыла глаза, а потом глубоко и разочарованно вздохнула.
— У меня плохие новости, ребята, — сказала она им. — Похоже, завтра я работаю, так что на ваш день рождения меня не будет. Но мы отпразднуем, когда я вернусь, хорошо?
— Да все в порядке, мам, — бодро сказала Алекс, стараясь подбодрить ее. — Мы всё понимаем.
— Все нормально, — добавил Коннер. — Мы всё равно не ждём ничего необычного.
Миссис Бейли чувствовала себя самой плохой матерью на свете. А от их понятливости ей стало ещё хуже. Лучше бы они злились, чем были так спокойны. В их-то возрасте. Они были ещё слишком малы, чтобы испытывать разочарование.
— Ох… — сказала миссис Бейли, пытаясь сдержать грусть внутри. — Хорошо. Тогда у нас будет ужин… и торт… замечательный вечер… А сейчас поднимусь к себе ненадолго, прежде чем вернуться на работу.
Она вышла из кухни и взбежала по лестнице наверх, в свою спальню.
Близнецы выждали некоторое время, а потом пошли наверх, посмотреть как она.
Они заглянули в спальню матери. Она сидела на кровати и плакала, держа в руках платок и разговаривая с фотографией покойного мужа.
— Ох, Джон, — сказала миссис Бейли. — Я так стараюсь оставаться сильной и сохранить семью, но без тебя очень трудно. Они такие хорошие. Они не заслужили этого.
Она быстро отерла слёзы, заметив, что близнецы за ней наблюдают. Алекс с Коннером медленно зашли в комнату и сели по обе стороны от неё.
— Простите меня за всё, — сказала она им. — Так несправедливо, что вы должны через всё это пройти в столь юном возрасте.
— Мам, всё будет хорошо, — сказала Алекс. — Нам ничего особенного на день рождения не нужно.
— Дни рождения слишком переоценивают, — добавил Коннер. — Мы понимаем, что сейчас трудные времена.
Миссис Бейли обняла их.
— Когда же вы двое так успели повзрослеть? — спросила она со слезами на глазах. — Я самая счастливая мама на свете!
Глаза всех троих устремились на фотографию мистера Бейли.
— Знаете, что сказал бы ваш папа, будь он здесь? — спросила близнецов миссис Бейли. — Сейчас мы живем в одной из неприятных глав, но в книгах с каждой главой становится всё лучше.
Близнецы улыбнулись ей, надеясь, что так и будет.
Глава третья
СЮРПРИЗ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
— Карандаши отложить, — сказала классу миссис Питерс. Ученики писали тест по математике, а она наблюдала за ними, словно тюремный охранник. — Передайте ваши работы вперёд.
Коннер посмотрел на тест так, словно тот был написан древними иероглифами. Большинство ответов были пустыми, и он обвел их наугад, чтобы выглядело так, будто он все-таки старался. Коннер про себя вознес молитву и передал работу вперёд вместе с остальными.
Все тесты дошли до Алекс, которая собрала их все в стопку, чтобы передать миссис Питерс. Она всегда чувствовала себя посвежевшей после тестов, особенно, после такого лёгкого.
На глаза Алекс попался тест брата. Она знала, что Коннер очень старается, но его стараний не всегда достаточно. Она оглянулась на Коннера, отчаянно желая ему помочь… и вдруг до неё дошло — а, может быть, она и способна ему помочь.
Алекс подняла взгляд на миссис Питерс и увидела, что та занята, проглядывая план занятий. Заметит ли учитель, если Алекс быстренько заполнит некоторые ответы в тесте брата? И способна ли Алекс вообще совершить такой откровенно наглый поступок?
