– Эрик завязывай со своими пидорскими шуточками. Я не жил в раю для геев и не умею спокойно реагировать на такие подъебки.
– Ладно-ладно. Но мы трахаем Мати уже года четыре. Ты не брезговал моими жидкостями.
– Но я и не долблюсь с тобой в десны, мой толерантный друг.
Берг сделал еще глоток, поставил бутылку на столик и сложил руки на груди.
– Троллить тебя особое удовольствие, – признался он.
Я закатил глаза. У Эрика всегда были своеобразные развлечения, но я почти привык и к стебу, и к его ненавязчивому присутствию в моей жизни, квартире, постели. У меня не было брата, и с Алекс я никогда не был панибратски близок. А вот в Эрике Берге нашлось все то, чего мне не хватало для гармонии. И дело не только в сексе на троих. Мы круто работали вместе. Я поражался глубине его мысли и одновременно легкому, почти поверхностному, восприятию аудитории.
Он стал моим учителем и другом. Важнее в моей жизни была только семья. Может еще Лизи, но мы виделись преступно редко после ее свадьбы и рождения ребенка. Я не винил Громову. Жена президента каждый день кому-то что-то должна. Да и Андрей Михалыч не испытывал восторга от нашей дружбы.
В общем, бабы надоели, родные приезжали в Москву редко, поэтому Берг занял почти все мое пространство. Работа над проектом и бодрый секс с Матильдой. Иногда по выходным мы рубились на Xbox в Assassin's Creed или Call of Duty**.
Я сходил за новой бутылкой. Эрик бессовестно ржал, когда я с ней вернулся.
– Ассасина? – спросил я, хотя вроде уже и не хотелось.
– Чуть позже. Хотел тебе сказать завтра, но раз уж так случилось…
Берг не договорил и хлебнул еще пива, кинул в рот три куска сушеной рыбы.
– Я настроился на секс, – продолжил он, горестно вздохнув.
– Серьезно? – удивился я. – Последнее время тебе как будто в тягость было.
– Да, поднадоело. Я страдал ради здоровья собственной простаты.
Теперь пришла моя очередь смеяться.
– Ага, прям мучился, Эр.
– Ладно, шутки-шутками… Я хотел поговорить о Лере Тарасовой.
Смех застрял у меня в горле, я закашлялся, давясь воздухом.
– О ком?
– Валерия Тарасова. Четвертый курс рекламы и пиара.
– Я знаю, кто она. Почему мы должны ее обсуждать?
– Мне подсунули черновик ее курсовой, и я нашел даже сырую идею блестящей. Мы будем работать вместе. Она создаст нам рекламную технологию.
В каком-нибудь идиотском фильме бутылка, что я держал в руке, уже бы треснула. Так сильно ее сжал. Но в реальности, конечно, такой драмы не случилось. Поставив пиво на столик, я уставился на Эрика. С трудом пытался подобрать слова, но так и не нашел ничего нейтрального. Выдал то, что думал:
– Ты ебанулся, Берг?
– Нет, – ответил он со своим непрошибаемым немецким спокойствием. – Очень надеюсь, что ты тоже. Вам придется вместе…
– Нет, – прервал я бредовые планы Эрика. – Я не буду работать с Тарасовой.
– Тебе придется, Клим.
Эрик резал без ножа. Знал я этот его нордический тон. Когда он так говорил, значит нет смысла спорить и упираться. Лишь один раз мы так столкнулись лбами, и я не вышел из этого поединка победителем. Как ни крути, а Эрик главный инвестор и разработчик. Я лишь рассчитываю рентабельность.
Дав мне пол минуты, чтобы переварить новость, Берг продолжил тем же убийственно нейтральным тоном диктора из программы "Время".
– Я понимаю, что вы с Лерой влипли в неприятную историю.
– Я никуда не влипал. Это она…
– Все видели, Клим, что она сделала. И слышали. И даже снимали для тех, кто не был на вечеринке, – продолжал констатировать паршивые факты Эрик.
– Да, – признал я с ядом в голосе. – Даже моя мама видела тот ролик. Не говоря уж об отцах.
Губы Берга подозрительно кривились, но он не позволил себе усмешки.
– Скорее всего, в тот вечер Лера что-то слышала. Она искала тебя в подвале, где ты был с Мати.
– Чего ты сказал? – не сдержался я и повысил голос. – Она искала меня в подвале?
– Да.
– Кто, блять, ее туда отправил?
– Я.
Скотина-Берг развел руками.
– Какого хрена, Эрик? – выдохнул я настолько потрясенный, что даже орать не было сил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Она спросила – я ответил.
– И ты мне это только теперь говоришь?
– А что бы изменилось? Ты бы перестал психовать от одного упоминания ее имени? Побежал бы оправдываться и валяться в ногах?
– Нет, но… Она слышала. Скорее всего. Я говорил о ней с Мати. Фак!
Я запрокинул голову, пытаясь найти на потолке какие-то важные послания.
Похоже, Берг прав. Ничего это не меняет теперь. Но тогда…
Не уверен, что смог бы отпустить Валеру после первого секса. Если бы он состоялся.
Чего уж там… Я до сих пор не могу отпустить. Бесило одно воспоминание о ней. Бесило, когда видел ее и потом весь день думал. Бесило, что то самое видео набрало тонну просмотров. Бесило, что она так и не стала моей.
Оказывается, я так глупо прокололся. Чертова Матильда давила, и я говорил то, что заставит ее отъебаться хоть на время.
Какое-то время я просто сидел и пил пиво, глядя в выключенную плазму. Эрик занял мое место у полки с игрушками, выбирал и заодно читал мне лекцию.
– Пора отпустить эту историю, Клим. Вышло, конечно, неприятно, но намного лучше, чем могло.
– И как могло? – спросил я.
– Ты бы все равно ее бросил. Но она бы влюбилась сильнее и страдала больше. А так – быстро отодрался пластырь. Рывком. Три года прошло. Она, кстати, готова с тобой работать. Реагирует куда спокойнее.
Я встрепенулся.
– Ты спрашивал?
– Конечно. Я завишу от тебя точно также, как и от нее. Вы нужны мне оба и желательно без идиотских ссор, ругани и споров.
– Значит, она готова и не против? – продолжал уточнять я, не желая верить с первого раза.
Немного больно принимать правду о ее равнодушии.
Мне казалось, Лерка скучает и все еще чувствует что-то. Иногда она так смотрела… Конечно, мне бы хотелось, чтобы она страдала от собственного паршивого перфоманса на вечеринке Берга. Это была какая-то хромоногая надежда и злорадство одновременно.
Не самое светлое чувство.
Берг не удовлетворил мои низменные желания.
– Да, она не против и очень сомневается, что ты тоже согласишься. Меня, между прочим, тоже волнуют твои неожиданные эмоции. Я думал, ты легче примешь ее в команду.
Эрик обернулся и стал сверлить меня взглядом. Я было тоже стал играть в гляделки и даже прищурился, но почти сразу сдался и махнул рукой.
– Пофиг. Я не против. Раз ты говоришь, что она может создать хороший рекламный продукт – глупо капризничать.
– Хороший мальчик, – едко похвалил Эрик. – Наконец вынул мозги из задницы. Или где они у тебя ночевали?
Я игнорировал очередные издевательства, перешел к делу. Попросил:
– Скинь мне ее работу.
– Чуть позже. Она напишет главу через пару недель. Мы как раз сегодня обсуждали…
– Сегодня? – переспросил я. – То есть ты начал ее окучивать, не дождавшись моего согласия?
Эрик провел рукой по лицу, словно умылся святой водой после моей ереси.
– Иногда мне кажется, ты до сих пор первоклассник, Клим. Мне некогда работать твоим личным психологом. Я и так потерял много времени, уговаривая Леру. Сегодня мы впервые нормально говорили о деле, я ввел ее в общий курс, нарисовал основные принципы.
– Ты с ней задержался?
– Да.
– Вы общались здесь, в "Рэдиссон"? – продолжал я допрос.
– Да, – просто ответил Эрик.
Я допил пиво одним глотком и вместе с ним проглотил ругательства, досаду и нелепое возбуждение, которое вскипятило кровь за мгновение.
Валера была здесь, в "Рэдиссон". Я заерзал и едва сдержался, чтобы не бежать за ней в сторону метро. Идиотское желание, которое я с трудом, но контролировал. Мне все еще хотелось бежать за ней на край света, без штанов и без мозгов.
Три факаных года, а я все еще уговариваю зад остаться в кресле.
Что за зараза эта Тарасова!
