Как же невероятно приятно было работать с Эриком. Он внимательно слушал, когда я объясняла, просил разрешения перебить и даже интересовался, каким цветом лучше внести правки, чтобы меня не напрягало и одновременно было заметно.
– Отличная работа, Лера, – хвалил меня Эрик после каждого куска.
И я расцветала. Его высокая оценка повышало мое чувство собственной значимости. А когда Эрик склонял голову и почти касался моей щеки своей, сердце ускоряло бег. Это был очень крепкий, забористый коктейль ощущений.
Волнение, гордость, любопытство, возбуждение.
Мы просидели достаточно долго, изучая мои материалы, а потом Берг начал говорить о следующей главе и одновременно набирал собственные слова.
Мне показалось это настолько сексуальным. Никакие стриптиз-танцы не сравнятся с умным мужчиной, который вещает простые и одновременно гениальные мысли без подготовки. Просто потому что он думает именно так.
Я снова отодвинулась и слушала его, впитывала. Смотрела как будто другими глазами. Очки Эрика сползли и едва держались на кончике носа, но он не возвращал их к переносице, пока не закончил мысль. Пальцы бегали по кнопкам клавиатуры, а когда Эрик делал паузу, то поднимал руки, и они замирали в воздухе. Я тоже не дышала.
Все было похоже на виртуозную игру. Берг творил не просто сайт. Он создавал что-то идеально музыкальное. И я буду к этому причастна.
– Все сохранил тебе. Но через пару дней нужно еще поговорить. Есть несколько нюансов, которые мы не успели обсудить, – проговорил Эрик, отправив файл мне на флешку. – Их лучше проработать вместе в процессе.
– Давайте обсудим сейчас, – предложила я, не понимая зачем он заканчивает свой концерт так рано. Эрик усмехнулся.
– Я бы с удовольствием, но ты опоздаешь на электричку.
– Ох, действительно.
Я взглянула на часы и покачала головой, не представляя почему именно Берг об этом помнит. Времени уже впритык. Я едва успевала до вокзала и сразу начала нервничать.
– Я тебя подброшу. Пробки рассосались, – сообщил Эрик, снова меня восхищая.
Он оставил машину достаточно далеко, и нам пришлось прогуляться, но я совсем не возражала. Берг рассказывал, как выпрашивал у Салманова деньги на свой первый проект.
– Мне было восемнадцать. Я уже успел сделать несколько небольших заказов для корпораций и считал себя чертовым гением. Но при Кирилле ужасно стал этого стесняться. Боже, как вспомню этот странный диссонанс… Я полчаса потратил только, чтобы извиниться за смелость обратиться к нему на обычной вечеринке.
– Разве не так находят инвесторов? – уточнила я, посмеиваясь над юным Бергом и его самокритикой сейчас.
– Да, конечно. Есть специальные встречи, где инвесторы и программисты общаются, обсуждают проекты. Но я подъехал к Салманову на кривой козе во время весьма камерной вечеринки. Меня взяли туда Стерны. По блату, так сказать. Разумеется, я не говорил, что нападу на их приятеля со своей презентацией.
– Иначе они бы тебя не взяли, – я тут же осеклась и прикрыла рот рукой. – Ой, то есть вас. Извините.
Эрик Махнул рукой и лукаво взглянул на меня.
– Брось извиняться. Мне льстит…
– Что я обращаюсь без уважения? – не поверила я. – Как будто вы мой одногруппник.
– Как будто мы стали близки и нам приятно проводить вместе время, – переиначил Эрик мои слова. – Я в свою очередь уже давно растерял все уважение к тебе в виде "вы". Но мне это не мешает уважать тебя в более глубоком смысле.
– Воу… – выдохнула я. – Ты вроде немец, а говоришь по-русски, как Толстой.
Эрик засмеялся.
– Ну спасибо. Надеюсь, это комплимент.
– Конечно. Такой же сомнительный, как ты мне отвесил про Маска.
Эрик засмеялся, запрокидывая голову. А я так увлеклась, глазея на него, что оступилась. Он моментально среагировал, поймал меня за руку. Я снова чуть не упала, ощутив его твердую хватку и горячие пальцы. Они жгли мне кожу даже через одежду.
Неуклюже выпрямившись, я пошла дальше к вокзалу, возвращая нас к разговору о Салманове.
– Так что сказал тебе Кирилл Александрович?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Послал к черту, конечно, – весело ответил Берг. – Но я все же сунул ему папку с описанием, и он позвонил через неделю, предложил мне крохотную сумму для первого толчка.
– Сколько? – не сдержалась я.
– Сто тысяч.
– Долларов?
Эрик опять засмеялся. Конечно, долларов. Не киргизских сом уж точно.
– Это крохотная сумма? – не поверила я.
– Да, очень скромная поддержка. Первый уровень инвестиций. Я мог получить ее у своего преподавателя в Стэнфорде. Они часто спонсируют разработки. Да что там? Профессура постоянно выходит на инвестиции. В этом фишка Стэнфорда.
– Все бы отдала, чтобы побывать там, – завистливо призналась я.
– Захочешь – и будешь, – загадочно напророчил Эрик.
Оказалось, что мы уже на перроне.
Люди шли мимо нас, а мы стояли посредине, внезапно замолчав. Я снова бессовестно рассматривала Берга. Он бурно жестикулировал, пока рассказывал, а ветер трепал его волосы. Я впервые заметила, что они у него кудрявые. Как зачарованная, я протянула руку и убрала с его лба непослушную кудряшку.
– У тебя кудрявые волосы, – проговорила я нездешним голосом.
– Отросли, – также странно ответил Эрик.
Он сделал маленький шаг, почти уничтожив расстояние между нами.
Совсем немного осталось, чтобы наша встреча превратилась в свидание. Встать на цепочки и поцеловать его. Но я не решалась. И Эрик тоже не спешил склониться и коснуться моих губ своими. Но напряжение вокруг нас искрило. Меня снова затягивало в омут глаз Берга.
Его ладонь легла мне на шею и чуть сдавила. Это властный, обезоруживающий и очень приватный жест не показался мне опасным или неприятным. Я даже не думала просить, чтобы он отпустил.
– Мне не нравится, – начал Эрик. – Не нравится, что мы тратим так много времени. На это все…
– На что? – не поняла я.
Он погладил мою шею и склонил голову. Как будто решал: вцепиться мне в сонную артерию или в сердце. Хищный, завораживающий гипноз все еще держал меня оцепенении.
– Поезда, кофейни, дорога туда и обратно. Идеально, когда ты у меня дома, на моем диване…
Спорить сложно, черт побери.
– Мы работаем, пока не упадем в постель, – соблазнял он. – Ты никуда не едешь. Останешься у меня на ночь. В четверг. Это понятно?
– Да, – ответила я. – Хорошо.
Он как будто прописал мне в мозг программу подчинения.
– Хорошо, – повторил Эрик довольно и отпустил мою шею. – Электричка отходит через две минуты. Поторопись.
– Конечно.
– Увидимся в четверг.
Эрик развернулся и ушел, а я скорее спряталась в вагоне и очень долго уговаривала ноги стоять твердо.
Пожалуй, только утром я протрезвела и поняла, что согласилась на весьма сомнительную ночевку в доме Берга. Но отменить ее я, конечно, не решилась. Потому что не хотела. Почти надеялась, что Эрик предложил мне не только работу. Работу не предлагают, держа за шею.
Ведь так?
Или я совсем сошла с ума?
Эрик
Я совсем сошел с ума, и Леру почему-то это не смущало. Она должна была послать меня к черту. Она могла это сделать, но не стала. Я с трудом уговорил себя отпустить девочку в электричку. Уже сегодня мне хотелось забрать Леру к себе и заниматься дома совсем не работой.
"Это все из-за Клима", – уверял я себя, пока возвращался обратно к машине.
Он снова ею заинтересовался, поэтому и мне стало надо. Рефлекс.
Зачем я сказал ему, что нас теперь трое, в тот самый день, когда Лера осталась ночевать? Обычно после биргейминга Стерн не мог отодрать голову от подушки раньше одиннадцати, а тут вскочил в восемь и поехал даже куда-то. Неугомонный.
И, конечно, они столкнулись у "Рэдиссон". Радар у него на Тарасову что ли?
Я пытался немного отсрочить их контакт, но сделал только хуже. Удивительно, но Лера справлялась намного лучше, чем Клим. Опять. В очередной раз я восхищался этой смелой и умной девушкой. Она вела себя достойно, не истерила и не ставила условий.
