— Ну? — бросил он в трубку. — Что за новости?
— Значит, не в курсе? — отозвался на другом конце линии давний приятель Серебрянского. — Считай, Аркаша, что "бомба" взорвалась. До срока, понимаешь? Теперь вот, боюсь, процесс пошел, и хрен его уже остановишь!..
— Погоди, погоди. О чем это ты, Михаил?
— Минутку…
В их разговоре возникла пауза, хотя линия и не прервалась. Судя по звукам, долетавшим из динамика сотового, нефтянику кто то позвонил по другому телефону, возможно, звонок адресовался на домашний номер. Серебрянский отчетливо услышал, как его приятель бросил по ходу разговора с неким неизвестным пару тройку реплик, причем ycлышанное заставило насторожиться и его самого.
"Обыски, говоришь? — переспросил у неизвестного Михаил. — Где? В офисе "дочки"? Час назад примерно? Ага… Много народу явилось? Та ак… Что, и в депозитарий… туда тоже приехали? Одновременно началось… Гм… Ладно… держи меня в курсе!.."
Едва дождавшись окончания переговоров своего приятеля с неким третьим лицом, Серебрянский чуть севшим не то после сна, не то после услышанного им голосом поинтересовался:
— Миша, ты можешь объяснить толком, что там у вас происходит?
Из трубки — несколько приглушенно — неожиданно донеслась реплика, поданная каким то человеком, который, судя по всему, сейчас составляет компанию нефтянику, потревожившему своим звонком Аркадия Львовича в этот еще довольно ранний час: "Закругляйтесь, Михаил Алексеич!.. Да, можем ехать… все уже готово…"
— Ты еще здесь, Аркадий? — наконец то прозвучал в трубке знакомый Серебрянскому голос. — Короче, ты сам все скоро узнаешь… Одно только пока могу сказать… Помнишь, о чем мы вчера разговаривали, когда ужинали в "Аркадии"? В том плане, что… что пора на лыжи становиться… Что давненько, мол, не катались на альпийских склонах…
— Да, что то такое припоминаю, — сказал Серебрянский, у которого вдруг ощутимо заныло в груди, под диафрагмой. — Вам, коммерсантам, хорошо. Сами себе расписание на отпуск составляете. А я вот человек подневольный.
— Ну все, друг, — перебил собеседника находящийся где то на другом конце линии вице президент компании "Ространснефть". — Позже как то дам о себе знать. А ты, Аркадий, побереги себя, ладно?..
* * *
В половине восьмого Аркадий Львович, чисто выбритый, пахнущий лосьоном и чуточку — это любимый запах Лары — "Фаренгейтом", спустился в столовую, где его ожидал завтрак, накрытый экономкой Кирой Александровной.
— Доброе утро, Кира. — Серебрянский скользнул рассеянным взглядом по дородной фигуре ожидавшей его здесь пятидесятилетней женщины, являющейся, кстати говоря, какой то дальней родней его Ларе и работавшей еще не так давно администратором в одной из окраинных московских гостиниц. — Вы не в курсе, Николай уже приехал?
— Доброе, Аркадий Львович, — несколько удивленно произнесла экономка. — Вы же сами распорядились вчера, чтобы Коля остался у нас ночевать. Забыли?
— А а… ну да, ну да. — Серебрянский, сохраняя чуточку рассеянный вид, подошел к окну, за которым занимался мутный февральский рассвет. — Водитель уже позавтракал?
— Да, конечно. За ночь немного снега намело, так он уже успел дорожку почистить. А что это вы, Аркадий Львович? Разве вам не на службу сегодня?
В чем, в чем, а в отсутствии наблюдательности Киру не упрекнешь: сегодня Аркадий Львович действительно одет не "по уставному", не в чиновничий прикид — в гардеробе у Серебрянского три деловых костюма, — но посвободней, в каких нынче уже не принято ходить на службу. А именно, в темно синий джемпер из кашемира и темно серые немнущиеся брюки из первоклассной английской шерсти.
"Надо на что то решиться, — в сотый уже, наверное, раз промелькнуло в голове у Серебрянского. — Миша, похоже, решил свинтить. Но почему? С какой стати затеялась кутерьма? Ведь еще около месяца, по всем прикидкам, можно было сидеть спокойно и особо не тревожиться… О от, чертяки! Поотключали телефоны, а ты сиди тут и думай, что бы все это могло означать?"
Аркадий Львович попытался дозвониться на сотовый двум своим хорошим знакомым, один из которых являлся одним из руководителей Московского центрального депозитария — именно в этом учреждении, если он только правильно истолковал "голос за кадром", с раннего утра идут обыски и выемки документов, — а другой по линии правительственной комиссии по ТЭК курировал огромную трубопроводную компанию "Ространснефть". Но и здесь его ожидал неуспех: оба владельца сотовых оказались "временно недоступны" для мобильной связи, а их домашние телефоны были поставлены на автоответчик и тоже не отвечали.
"Очень странно, — подумал он. — Такое впечатление, что целая группа лиц, — не сговариваясь, — предпочитает избегать в данный момент телефонного общения. Определенно, что то за всем этим стоит. Но что именно?"
Кира вновь попробовала привлечь к себе внимание хозяина, но Аркадий Львович, погруженный в свои мысли, казалось, ничего не слышал и не видел вокруг себя.
* * *
Серебрянский, чье беспокойство в связи с неудачными попытками дозвониться до кого нибудь из "знающих товарищей" в эти минуты лишь укрепилось, попытался восстановить в своей памяти детали вчерашнего разговора с вице президентом "Ространснефти" Литвиновым, который как бы послужил прелюдией к сегодняшнему тревожному звоночку.
Встретились они в небольшом уютном и довольно дорогом ресторане "Аркадия" в районе семи часов вечера. Когда Серебрянский нарисовался в ресторане, который служил узкому кругу лиц чем то вроде делового клуба, где можно было иногда вечерком не только обсудить кое какие вопросы, но и приятно провести время, давний приятель уже ожидал его в отдельном кабинете, где для них был накрыт ужин на двоих. Причем по лицу Литвинова, этого сорокалетнего мужчины довольно крупной комплекции, довольно жизнерадостного, надо сказать, субъекта, на этот раз было заметно, что он прибыл на "стрелку" сильно не в духе.
— Как дела, Миша? — поинтересовался у него Серебрянский, избавившись первым делом от галстука и определив пиджак на спинку высокого венского стула. — Тот слушок, что прошел касательно Голубева, это что, правда?
— Голимая правда, Аркаша, — сказал нефтяник, разливая в маленькие рюмки выдержанный "Хеннесси". — Перед тем как прозвонить тебе и забить "стрелку", я смог накоротке пообщаться с нашим главным "особистом". Не все пока ясно в этой истории, но дело, кажется, обстоит хреново.
Литвинов рассказал все, что ему стало известно о ЧП в Грозном, а потом стал божиться, что лично он вплоть до сегодняшнего, то есть утра вторника, ровным счетом ничего не знал об этой внеплановой поездке первого вице президента компании на Северный Кавказ. В принципе Вадим достаточно самостоятелен в своих действиях. По крайней мере в осуществлении совместных проектов с "Грознефтью" — здесь он контактирует напрямую с федеральными правительственными структурами и нынешней чеченской властью. Тем не менее Литвинов прежде знал все или почти все обо всех подобных мероприятиях — от того же Голубева, который постоянно делился с ним ценной информацией. Но только не в этот раз.
Помимо ЧП с Голубевым, похищенным какими то неизвестными лицами в Грозном, в понедельник, средь бела дня, по ходу разговора всплыла еще одна довольно тревожная тема.
По какой то неизвестной пока причине из командировки в Швейцарию до сих пор не вернулся еще один их деловой партнер. А именно Игорь Борткевич, президент крупнейшей "дочки" компании "Ространснефть", курирующий среди всего прочего прохождение через офшоры значительных валютных средств, накапливающихся на зарубежных счетах за прокачку нефти по федеральной "трубе"…
* * *
— Аркадий Львович, ну что же вы? Завтрак ведь стынет!
Голос экономки заставил Серебрянского стряхнуть минутное оцепенение и вернуться в сегодняшний день.
— Что тебе, Кира? — Обернувшись, он посмотрел на экономку. — Где Николай?
— Возле гаража, наверное, — бросив взгляд в окно, сказала женщина. — Почему вы не кушаете? Я вчера приготовила ужин, а вы так и не притронулись ни к чему. Вы поешьте как следует, ведь на целый день уезжаете.
— Что это, Кира? — Нахмурив брови, Серебрянский вначале косо поглядел на экономку, затем на обеденный стол, закусок на котором с лихвой хватило бы для трех проголодавшихся мужиков. — Вы что, ждете гостей?
— Покушайте домашнего, Аркадий Львович, — все еще не замечая приближения грозы, сказала Кира Александровна. — Грудка индейки под миндалевым соусом… Провансальский салат, по рецепту Лары, как вы любите… Фруктовый торт с ананасами, тоже ваш любимый…
— Я что, по вашему, свинья?
— Да что вы такое говорите?! — всплеснула руками Кира.
— Нет? Ну а что вы тогда навалили тут целую лоханку?! — найдя наконец, на ком можно разрядиться, почти выкрикнул Серебрянский. — Ну сколько раз можно говорить?! Завтрак должен быть легкий, "французский"! Блин!! Что за страна? Что за люди? Говоришь им одно, а они делают совсем другое! Никому ни в чем нельзя довериться. Ни в мелочах, ни тем более в серьезных делах!
