А Инесса снова обратилась к психологу и после нескольких месяцев еженедельных встреч со специалистом осознала наконец, что обретение семьи – вовсе не ее путь. Смирившись со своим фатальным безбрачием, она полностью посвятила себя карьере… И через год вышла замуж за такого же, как и сама, карьерно ориентированного сослуживца. Союз их тоже вполне сложился и процветает до сих пор.
Остановиться. Оглянуться…
Из Любиной заначки пропали деньги. Люба много раз, не веря глазам своим, кидалась к заветному месту под стопкой старых сумок в большом одежном шкафу, вытаскивала и перетряхивала каждую кошелку, шарила на полке. Потом перерыла все белье во всех отделениях, перебрала одежду. Деньги не нашлись.
Тратить их сейчас Люба не собиралась, хотела только посчитать. Открытие ее поразило. Не в силах поверить в несчастье, она снова принималась за поиски, но наконец признала очевидность пропажи. И трагедия необъяснимого встала перед ней с той же неумолимостью, как и сама потеря. Кто это сделал? Как? Если б знать – было б, наверное, легче…
Бросилась к вернувшемуся с работы сыну.
– Сережка, у меня деньги пропали! – выкрикнула, забыв даже поздороваться.
Сын расшнуровывал ботинки.
– Какие деньги? – спросил, отдуваясь, так как, несмотря на молодость, у парня наметился уже пивной живот и наклоны вперед причиняли некоторое неудобство.
– Ну все деньги! Все, что я скопила.
– Много? – Сережа наконец сосредоточился на том, что она говорила. – Где они были?
– Много! Сто с лишним тысяч… – помедлив с ответом, призналась Люба. – Все, что удалось отложить после ремонта. Для меня много.
– А были где?
– В шкафу.
– В каком?
– В моем.
– Ты хорошо искала?
– Да все, кажется, перерыла. – Люба смотрела с надеждой. Сережка мог что-то придумать… деньги должны были найтись.
– Ну пойдем посмотрим.
Мать указала сыну место, опустошенное неизвестным злоумышленником. Сергей сначала осматривал нутро шкафа, а потом принялся одну за другой вытаскивать и трясти уже и так перерытые Любой сумки.
– Да смотрела я здесь, – пискнула мать.
– Так, может, ты в другое место переложила и забыла?
– Не перекладывала ничего! Зачем мне перекладывать?
Сергей опять стал копаться в шкафу. Люба подключилась, и вместе они снова перетрясли и переворошили его содержимое. Денег не было.
– Слушай, ты лучше вспомни, где они еще могут быть, – посоветовал сын. – А я пойду поем. Что там у нас на ужин?
Мать увязалась с ним на кухню, а в голове крутилось все то же – исчезнувшие деньги. В последнее время копить становилось все труднее, а оставаться без запаса – страшно. Необъяснимость потери сводила Любу с ума. Пропажа эта означала еще и то, что все усилия подстраховать себя благоразумным откладыванием средств бессмысленны, так как в любой момент накопленное неведомым образом может исчезнуть.
Сын сел ужинать. Мать устроилась рядом, напряженно думая, не могла ли она в самом деле переменить тайничок и забыть об этом. Но в это совершенно не верилось. Если переменила – то почему не запомнила? Да и зачем вообще было трогать? Для чего?..
Пока сидела, разнервничалась еще больше. Сын меланхолично жевал и включил телевизор. Люба стала торопить – ешь быстрее! ешь быстрее!
– Мать, да что ж такое! – рявкнул издерганный ею Сережа. – Дай мне нормально поужинать, в конце концов!
– Да не могу я сидеть, – со слезами в голосе выкрикнула Люба. – Деньги проклятые из головы не идут!
– Так не сиди! Иди ищи, меня только оставь в покое.
«А-а-а… – вдохнула Люба, в ужасе прикрывая рот рукой. – А ведь это он… Сережка украл…» – И, поднявшись с табуретки, на ватных ногах повлеклась назад в свою комнату.
Теперь она хоть и продолжала искать, но словно по обязанности. Наконец села на кушетку, уставясь в пол. «Это же… как же… У матери родной! Родной сын… А что ему мать, он еще в детстве из холодильника по ночам тянул все, что понравится. Икру найдет – сожрет до последней икринки. Конфеты любил – так сразу всю коробку, один. Тайно. И коробку там же оставит. Пустую… Или огурцы. Слопает и рассолом запьет. В холодильник утром заглянешь – а в банке пусто… С малолетства такой был – все к себе тянул».
Она захлопнула шкаф и, убитая открытием, побрела в кухню.
– Сереж, – позвала, глядя исподлобья, – я смотрю, ботинки вроде новые в прихожей… Откуда?
– С Танькой покупали, – самодовольно похвалился сын. – Танька в этих делах понимает.
– А деньги?
– Какие деньги?
– Где взял? Говорил, зарплату не дают. На что купили-то?
– Так это, дали уже! И премию сразу. Прямо перед самым моим увольнением. Мы и Таньке туфли купили. На свадьбу. Ничё такие, в тему. – Сережа был доволен покупками и рад похвастаться.
– Ага, ага, – покивала Люба, не спуская глаз с сына в усилии прозреть новые доказательства воровства.
Вернувшись в комнату, попыталась немножко собраться с мыслями. Открытие было ужасным. Но сейчас она шла по следу похитителя и думала больше о том, как половчее изобличить засранца Сережку. Это ж надо – у матери тырить! А ведь он с детства такой… Мысли снова привели к тайно съеденным в малолетстве продуктам и уже забегали по кругу. Икра… конфеты… огурцы… И главное, все до крошки подъест, эгоист чертов.
Люба вдруг почувствовала усталость. А что, если все-таки не он?.. Да кто ж тогда?! – тут же осадила она себя. Больше вообще некому. Она стала припоминать, кто здесь бывал в последнее время, кто мог в ее комнате пошарить. Ну соседка забегала, приятельствуют они. Но дальше кухни и прихожей не входила. Значит, не она. Сестра часто бывает. Но в этой жизни если есть родной Любе человек – так это Вера. Она точно не могла! Клиентки на примерку приходят – но Люба никогда никого в комнате не оставляла, да и не нужны ее обеспеченным клиенткам такие крохи…
Она совсем изнемогла от переживаний и снова выбежала на кухню. Сергей к тому времени уже поужинал, помыл посуду и ушел в свою комнату. «Может, все же не он?» – всколыхнулось в ней, когда она оценила наведенную парнем чистоту. Вспомнила, что сама не ужинала. Потопталась возле холодильника и, махнув рукой, потащилась обратно к себе. Включила телевизор и ненадолго отвлеклась от беды. А потом заснула.
Проснулась Люба раньше обычного, разбудила тревога, связанная с потерей. А потом уж она вспомнила и о еще более горьком – Сережкином предательстве. Украл у матери… как жить! Для чего? На кого рассчитывать… Есть, конечно, Вера, но у той своя семья. Как ни крути, без Сережки Люба оставалась совершенно одна. А доверять ему теперь невозможно… «Все ему скажу!» – с колотящимся сердцем решила она, вскакивая с постели.
Сергей еще спал. Дверь в его комнату оказалась запертой. Люба заметалась по дому, чувствуя деятельностное возбуждение, в коридоре взглянула с отвращением на новые ботинки. «На мои деньги жирует», – подумала горько. Через час поднялся Сергей и начал собираться на работу. Она решительно зашла в кухню, где он устроился завтракать, и без промедлений обрушилась на сонного сына.
– Ты деньги взял?
– Какие деньги? – вяло отозвался сын, не глядя на мать.
– Знаешь какие. Деньги из шкафа. И главное, еще искать помогал, шут гороховый! Как же так, Сережка, даже урки дома не крысятничают!
– А с чего ты решила, что это я? – занервничал Сергей.
– А кто же?
– Ну не знаю, – пробубнил он, криво улыбаясь, – кто-нибудь.
«Не оправдывается даже», – заметила про себя Люба, внимательно наблюдая за сыном.
– Да кто – кто-нибудь? – строго спросила.
– Мне-то откуда знать?! Может, соседка.
– Скажешь тоже! Я ее сто лет знаю.
– А со мной, значит, только вчера познакомилась, – съязвил Сережа.
– Тебя всякого видела. – Люба многозначительно покачала головой. – Потому и спрашиваю: ты взял?
– Соседке веришь, а сыну нет, – вяло отбивался он. – Нормально.
«Не оправдывается, – снова горько подумала Люба. – Точно украл».
– Да соседка и не заходила в комнату, мы с ней на кухне посидели.
– Ну не знаю. Клиентки твои. Сколько у тебя тут народу ходит!
– Да они все богатые, – отмахнулась Люба.
– Что ж, что богатые! – усмехнулся Сережка. – Денег много не бывает.
– Ну да, делать им нечего!
– А не они – так еще кто-нибудь.
– Кто?
– Мало ли кто приходил, пока я на работе! Кто-то был недавно… сантехник…
Люба вспомнила, что и правда приходил из дэза, на секунду ухватилась за эту идею.
– Так сантехник сразу в ванную прошел, – промямлила растерянно. – Ну еще в коридоре мы с ним поговорили немножко. И все.
– Да? А может, ты пошла на плите посмотреть, мало ли, может, подгорало у тебя там. И ты на минуточку в кухню. А он шасть в комнату – и спер.
Люба опять на мгновение задумалась.
– Так чтобы деньги из заначки достать, место знать нужно! Откуда сантехнику знать? – воскликнула мать.
– А я-то! Я ведь тоже твоих мест не знаю! – озлобленно гаркнул сын. И, двинув табуреткой, вскочил из-за стола. – Большое спасибо за завтрак! – свирепо крикнул на бегу и закрылся в ванной комнате.
