в порядке. Когда я ходил в обычную школу, то был нападающим в футбольной команде, и нагрузка была огромной, но мне все равно нравилось. Когда я часть команды и тружусь над достижением общей цели, приказы не кажутся непосильной работой. То же самое и с Saturday. К тому же мне уже восемнадцать, так что я все понимаю. На образе милого мальчика далеко не уедешь, и, если я всерьез озабочен своей карьерой, пора переходить в разряд горячих парней. Этим я и занимаюсь. Возможно, не так активно, как Рубен, но все же занимаюсь.
– Что? – спрашиваю я.
– Ничего, просто ты так похож на своего отца.
Интересно, каково ей. Я набрал массу и теперь вижу сходство. Но ведь это значит, что я стал похож на парня, который бросил ее ради новой семьи с молоденькой коллегой. На того самого парня, который стал регулярно звонить лишь тогда, когда группа Saturday начала мелькать в новостях. Парня, который сказал мне, что заниматься музыкой позорно, и он не поддержит меня, если я ступлю на этот путь. А впоследствии он надеялся, что будет вместе со мной пожинать плоды славы, когда группа станет известной.
Я лишь киваю.
Квартира мамы просторная и обставлена со вкусом. Сквозь стеклянные двери, ведущие на балкон, открывается невероятный вид на Портленд. Я не рос в этом месте: маме пришлось переехать, когда жизнь в старом доме стала небезопасной. Это стало понятно, когда какой-то поклонник узнал, где она живет, и разбил палатку, надеясь застать меня. Через несколько недель я купил маме эту квартиру.
– Как продвигается работа над альбомом? – спрашивает она.
– Думаю, все в порядке. Я отправил пару своих песен Джеффу, так что скрестим пальцы, чтобы они понравились Galactic.
– Уверена, что понравятся. Я всегда любила твои песни.
– Ага, но ты моя мама, так что неудивительно, что ты так говоришь.
– Ты бы предпочел, чтобы я сказала, что они ужасны? – Она улыбается, и я знаю, что она шутит.
Я качаю головой.
– Тогда следи за языком, – усмехается она. – Серьезно, что ты об этом думаешь? Сделка довольно крупная.
– Я знаю. Просто не хочу себя обнадеживать, наверное. Но будет здовро, если мою песню выпустят.
– Тогда ты станешь настоящим певцом.
Я притворяюсь, что у меня пересохло в горле.
Наконец я нахожу нашу кошку Клео, которая прячется в маминой спальне. Она определенно стала крупнее с тех пор, как я видел ее в последний раз, и теперь похожа на батон.
– Привет, – говорю я, поднимая животное на руки, комично преувеличивая ее вес, чтобы заставить маму улыбнуться.
Все еще прижимая Клео к груди, я возвращаюсь на кухню. Мама испекла огромный шоколадный торт с кривой надписью из глазури «Добро пожаловать домой, Зак!!!». Понятия не имею, когда мама успела, потому что она все еще работает полный рабочий день в доме престарелых, хотя я зарабатываю более чем достаточно, чтобы обеспечить нас обоих.
– Если это слишком, то ничего страшного, – произносит она с обеспокоенным выражением лица. – Я просто хотела тебе что-нибудь приготовить.
– Нет, мне все нравится, спасибо тебе. Я лишь хочу сбегать в душ. Мы можем подождать еще минут пять?
– Конечно, – говорит мама. – Какие у тебя планы на оставшийся день?
– Почему бы нам не посмотреть дурацкий телевизор и, может, закажем немного здоровой еды?
– Я только за.
Я иду в свою комнату и опускаю Клео на кровать. В моей прежней комнате все стены были увешаны плакатами панк-групп, но эта – совершенно пустая. Она взрослее и хуже. Я беру выцветшую футболку, пару спортивных штанов и иду в душ. Мне никогда не разрешат надеть подобное где-то на публике, и мне кажется, что в этом и кроется весь смысл. Сейчас Зак Найт не является частью группы Saturday. Я снова стал просто Заком. Наконец-то.
Когда я возвращаюсь, то вижу, что мама тоже переоделась в пижаму. На журнальном столике стоят две тарелки с тортом, а по телевизору стоит на паузе «Американский ниндзя-воитель». На меня накатывает волна ностальгии, и я снова возвращаюсь в свои пятнадцать: смотрю с мамой телевизор, как мы делали это каждый вечер. До того, как наши встречи сократились до двух в год.
Я сажусь и беру свою тарелку, когда мама нажимает кнопку «старт».
– Итак, – произносит она, – какая-нибудь девушка тебе приглянулась?
Я проверяю свои смарт-часы.
– Я дома всего двадцать минут. Именно столько времени тебе нужно, чтобы начать лезть в мою личную жизнь?
– Я не лезу, мне просто любопытно. Ну же, кто она?
Я не отвожу взгляд.
– Сейчас я ни с кем не встречаюсь, хочу сосредоточиться на написании песен.
– Ну, тогда ладно, мистер Таинственный.
– А у тебя кто-нибудь появился? – спрашиваю я.
– Если ты мне ничего не рассказываешь, то и я не буду.
Я закатываю глаза.
Приходит сообщение от Рубена, и я улыбаюсь, читая его.
Рубен: Я уже скучаю по тебе!
– Что это за улыбка? – спрашивает мама. – Это девушка?
Я откидываю телефон в сторону.
– Это Рубен.
– Уже? Разве ты только что не попрощался с ним?
– Да, но это мой… Рубен.
Мама взъерошивает мои волосы. Я не пытаюсь привести их в порядок, мне так больше нравится.
Печатаю ответ:
Зак: Я тоже скучаю по тебе, чувак.
Рубен отвечает смайликом поднятого вверх большого пальца, что просто раздражает меня. Я уже говорил ему о том, что считаю эти эмоджи пассивно-агрессивными.
Зак: ЗАБЕРИ СВОЙ СМАЙЛИК ОБРАТНО.
Он снова присылает тот же значок.
Засранец.
Я улыбаюсь, а затем выключаю телефон, не рассчитывая включать его снова по крайней мере в течение сорока восьми часов.
То, что должно произойти, обязательно произойдет. Так что может и подождать.
До вечеринки Энджела Зак Найт официально вышел из игры.
Как охарактеризовать праздник Энджела одним словом? Нелепо.
Этот парень не шутил насчет павлинов. Я уже вижу, как некоторые из них шагают по лужайке. Птицы на поводках, их удерживают дрессировщики в зеленых комбинезонах. Так что да. Нелепость – единственное подходящее слово. Это место просто огромно: на берегу большого озера, часть пространства оформлена как ярмарка, с киосками и артистами. Даже есть два карнавальных аттракциона: пиратский корабль и тот, что раскачивается, вращаясь вокруг своей оси. Есть даже огромный батут.
Для кого? Кто знает?
Как бы чересчур все ни казалось, я не могу не улыбнуться. Это так похоже на Энджела. Кроме того, здесь нет ни папарацци, ни фанатов, и, хотя здесь большая толпа, это всего лишь люди, участвующие в деле. По периметру ходят охранники, и это означает, что мне не нужно быть начеку, как обычно. В плане безопасности, во всяком случае.
Я стою рядом с Джоном на парковке и наблюдаю за этим зрелищем. На парне облегающая рубашка, а я одет во все черное, так что мы в тренде даже здесь. Он достает свой телефон и листает. Я понимаю, что он всю жизнь был связан с подобными вещами, в то
