Тогда Сашка и достал из тумбочки на две трети полную бутылку «Перцовки», произнеся вышеназванные слова.
— И к чему ты это?
— Может, к тому, что мы по-прежнему живем не сами по себе, а в придуманном тобой мире…
Меня поразило, как совпали собственные мысли и Сашкины слова. Но я по-прежнему не понимал, в чем тут дело.
Еще сегодня утром все нам с ним казалось абсолютно ясным, настроение было приподнятым, заботы отступили, поскольку все необходимое давно сделано, карты выверены, припасы погружены, даны и получены последние наставления.
И вдруг…
Самое странное, что тревога, охватившая Шульгина, тут же передалась и мне, но не коснулась никого больше, хотя, казалось бы…
У Левашова, Берестина, Воронцова гораздо больше оснований тревожиться, это ведь им оставаться в России и продолжать эксперименты с мировой историей, а вот поди ж ты!
Может быть, Сашкина интуиция правильно подсказывает: остановиться, пока не поздно? А в чем проблема, не на войну же мы собрались, отдыхать, как и советовал Антон, отстранясь от всех мирских забот.
Так я и спросил у него, решив, что незачем больше держать друг перед другом «понт», как выражались во времена нашего детства.
— Прощаюсь с последней детской мечтой, «серебристой и самой заветной», если угодно, — опять криво усмехнулся Шульгин. — Выходит так, что я с вами завтра не пойду. А когда снова вернусь сюда, будет уже не то…
— Чего вдруг так? Мы же и вправду столько мечтали… А теперь… Не вижу повода. Пояснить можешь?
— Могу. Так вдруг все сложилось. Информацию я получил интересную. Сразу по двум каналам. От Агранова из Москвы и от Кирсанова из Берлина через Харьков. Высокая интрига наклевывается, исходящая, как и предполагалось, из недр «Системы»… И понял я, что непременно мне нужно задержаться и эту интригу раскрутить.
Уже понимая, что переубедить Сашку не удастся, я все же спросил:
— Так, может, и мне задержаться? Вместе все и раскрутим, быстрее и проще. А потом и поплывем…
— Не стоит, Андрей. Ей-богу, не стоит, — Сашкины слова звучали очень искренне и убедительно. — Тем более что наш уход как раз автоматически оную интригу поддерживает. Да и вообще. Плыви… Все равно скоро встретимся, неделей раньше, неделей позже. А ты вдобавок гарантированно мой тыл прикроешь. За Анну я буду спокоен, и в любой момент мы с тобой свяжемся, если помощь потребуется. Ты ведь как бы вне ситуации будешь находиться…
Не знаю, в словах его, как всегда, содержалась некая истина, только…
Все это было совсем не то, чего мне хотелось. Вместо полноценного отпуска по известной формуле: «Уж если отдыхать, так от всего» снова подразумевался очередной этап тайной войны, где мне отводилась лишь легенда «отдыхающего», который все время ждет, когда соответствующий сигнал вновь призовет в бой…
Это совсем разные вещи: на законном основании и без задней мысли валяться на пляже и охмурять рядом загорающих девушек или только изображать безмятежный отдых, бдительно высматривая на том же пляже злоумышленника, прячущего в плавках пистолет…
— И еще одно, — добавил после короткой паузы Сашка, — что-то мне такое вообразилось. Когда ты сказал, что можно уходить и внепространством… Если бы по-человечески, морем, тогда так-сяк. А через «канал» — ну, я не знаю. Помнишь, давно еще разговор был — каждый выход за пределы реальности сильнее и сильнее раскачивает мироздание. И в какой-то момент…
Такой разговор действительно имел место, вскоре после того, как мы с Ириной внезапно оказались в декабрьской Москве 1991 года, а не в августе 1984-го, как планировалось.
Или даже позже мы это обсуждали, после нашего с Сильвией возвращения с Валгаллы.
— Правда, опасаюсь я чего-то, если угодно. Мне кажется, что лучше будет, если я завтра после торжественных проводов соскочу втихаря за борт с аквалангом, вылезу на берег и начну автономное существование прямо отсюда, а не с Мадагаскара.
— По-прежнему не понимаю. В чем смысл идеи? Ты что, воображаешь, будто парадокс возникнет именно при условии твоего присутствия на борту? А с нами ничего не сделается? За нас не боишься? Или как? Мудришь ты, по-моему. Провели бы недельку-другую в море, отдохнули, развеялись на всю катушку, а потом и отъехал бы куда нужно. Самолеты летают, день-два — не проблема для твоих глобальных идей. Так же и договаривались… Не делай из меня дурака, колись, в чем на самом деле дело?
Сашка вдруг вскочил из-за стола, начал ходить, засунув руки в карманы, по ковру, доходя до очередной переборки — резко разворачивался на каблуках.
Нервничает, сильно нервничает мой друг без всяких видимых причин.
Раздраженно махнув сжатой в кулак рукой, он почти закричал:
— Мне тоже крайне жаль, не прикидывайся, будто не понимаешь! Я ведь океан только с палубы «Валгаллы» и видел, да и то Атлантический. А хотелось бы взглянуть и на Индийский, Новую Гвинею увидеть, Соломоновы острова опять же…
— Соломоновы — это уже Тихий, — деликатно уточнил я.
— И Тихий тоже, натюрлих. Но… Если угодно — видение мне было. Как в последний день в Замке. Проще говоря — все та же интуиция. Не нужно больше мне, лично мне, понимаешь, забавляться всеми этими делами. Вообще не стоит. Отчетливое ощущение — добром это не кончится. И внимания к себе лишний раз привлекать не надо, возмущая мировой континуум.
— А может, в монастырь сразу, Александр Иванович? — позволил я себе съязвить, действительно раздражаясь странным его поведением. — За святыми стеночками-то — хорошо. И греха на душу не возьмешь, и… Ну вообще как-то так спокойнее, — спародировал я его настрой и тональность.
— Да что ты! Совсем не врубаешься? — вдруг психанул Сашка. — Не могу я своей интуиции не верить. Я уйду отсюда, а все, в том числе и наши ребята, будут уверены, что мы вместе. Тогда мне проще будет инкогнито изображать. А на яхте имитатор оставлю. Я парочку сохранил еще с тех времен…
Это он вспомнил самое начало нашей истории. Тогда Антон снабдил нас электронными штучками, которые, посылая импульсы, соответствующие индивидуальным мозговым излучениям, должны были создавать у охотившихся за нами аггров впечатление, что мы находимся совсем не там, где на самом деле.
Какой-то резон в словах Шульгина был. В эффективности имитаторов я убедился совсем недавно на Валгалле. Может быть, поможет и сейчас. Если уж мы решили «выпасть» из этого мира, то лишний раз засвечиваться ни к чему.
Правда, имитаторы рассчитаны на аггрианскую технику, пределов возможностей Держателей мы не знаем, и есть ли вообще эти пределы?
Но вполне можно предположить, что ежеминутно они наше местонахождение и поведение не отслеживают. Пока мы не даем к этому оснований. Например — не пользуемся аггрианской техникой, не будоражим слишком грубо пространство-время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
