― Вы, ребята, всего в двух играх от чемпионата, насколько это захватывающе? ― Деми отодвигается, глядя мне в глаза. Она снова это делает ― пытается установить связь и построить диалог. Почему все девушки хотят поговорить? Как будто мы, парни, вдруг станем одной из их подружек и устроим сеанс общения. Деми пытается разговорить меня время от времени. Я думаю, это потому, что она надеется, будто меня заинтересует в ней нечто большее, чем просто секс.
Стремительно я накрываю ее рот своим, погружая язык настолько глубоко, насколько возможно, ярко демонстрируя ей, что я могу делать между ее бедер. Вздохнув мне в рот, она легко уступает, покоренная моими навыками, пока я покусываю ее нижнюю губу. Прижимаю свои бедра к ее, и Деми принимает мой не столь тонкий намек и опускает руку в мои спортивные штаны. Ее маленькая рука находит мой член, крепко обхватывает основание и двигает так, как мне нравится. При каждом движении вверх она проводит большим пальцем по моей головке ― маленький трюк, которому я научил ее, заставляет мои яйца сжиматься невероятно сильно, и я от наслаждения вижу искры.
― Вот так, детка. Ложись на кровать задницей вверх, ― рычу я ей на ухо, нуждаясь в том, чтобы засунуть свой член между ее бархатистыми складками прямо сейчас.
Деми делает все, что ей говорят, зная, что это доставит ей невероятные ощущения. Ее круглая попка зазывает меня, пока я надеваю презерватив. Вероятно, я смог бы убедить Деми позволить мне трахнуть ее без резинки... но пока что я не был настолько уж мудаком. Однако был очень близок к этому. Я даже не трачу время на то, чтобы провести пальцем или облизать эту прекрасную киску, потому что сильно возбужден и должен отпраздновать свою победу сегодня вечером. Прижимаясь к ней, я стону, когда погружаюсь в нее, ее киска крепко сжимает меня. Именно такой мне больше всего нравится Деми ― подо мной, податливая, стонущая. С каждым толчком она отталкивается от меня. Я сжимаю ее волосы в кулаке и двигаюсь так сильно и так быстро, как хочу, не останавливаясь. Это та ситуация, которую я могу контролировать, и мне чертовски приятно просто быть в этом моменте, без разговоров, просто чувствовать. Я врезаюсь в нее, не проверяя, кончила ли она, хотя, судя по звукам, я почти уверен, что удовлетворил ее. Когда мой оргазм вырывается из моих яиц, я замираю, чувствуя, как каждый кровеносный сосуд опустошается в презервативе.
Затем переворачиваюсь, отстраняясь от Деми, взгляд на часы показывает, что сейчас около трех тридцати утра. Я хочу заснуть, растянуться в своей постели. Но уже поздно, и я не такой большой мудак, чтобы посылать ее задницу на рассвете с позором.
― Ты можешь остаться, если хочешь. ― Но своим тоном хочу сказать, что на самом деле я этого не желаю.
В этих больших карих глазах светится надежда.
― Ты уверен?
Я поворачиваюсь набок, оглядываясь на нее через плечо.
― Да, уже поздно. Все в порядке.
Я стараюсь не прикасаться к ней всю оставшуюся ночь. А когда просыпаюсь около десяти утра, ее уже нет.
ГЛАВА 7
ДЕМИ
Шум стоит оглушительный. Шарфы темно-бордового и золотого цветов покрывают головы почти каждого болельщика, звуки какой-то хитовой поп-песни смешиваются с радостными возгласами и песнопениями домашней команды. У меня слюнки текут ― ветер доносит запах колбасы, перца, попкорна, пива и арахиса. Куда ни посмотреть, везде царит какое-то оживление. Будь то широко раскрытые глаза ребенка, впервые участвующего в игре, или талисман, делающий кульбиты на боковой линии, или тренеры, бьющие своих игроков по наплечникам, подбадривая их.
Живя в Шарлотт большую часть своей взрослой жизни, единственное, чего я вообще не делала, ― это не посещала игру «Гепардов». Думаю, после того, как я была одержима карьерой Пакстона в колледже, футбол стал одной из тех вещей, которые я должна была отбросить после его молчаливого ухода из моей жизни, в день его драфта. Всякий раз, когда у нас в организации возникала необходимость, требующая присутствие на игре, вместо себя я посылала Фарру. Она никогда не задавала вопросов, понимая, что по какой-то причине я не желала посещать футбол. Поэтому, зная большое количество игроков, с которыми в итоге я подружилась во время визитов в больницу, подписания контрактов или благотворительных обедов, я никогда не появлялась на игре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
― Деми Розен и на поле! Я никогда не думал, что доживу до этого дня. И на каблуках, причем не маленьких. ― Грег Бэкус, беговой защитник «Гепардов», стоит передо мной в полном обмундировании и щитках. Грег пытался пригласить меня на свидание, по крайней мере, дюжину раз. Не то чтобы он был не красив, черт возьми, я уверена, что женщины в районе Шарлотт отрубили бы себе правую руку, чтобы встречаться с ним, но я придерживалась своего правила и всегда отказывала ему.
Я посмотрела на свои любимые туфли от Сэма Эдельмана.
― Деловая женщина всегда должна выглядеть соответственно. Кроме того, эти каблуки потрясающие.
Его глаза горят.
― Ну, они выглядят именно так. Ты уже позволишь мне пригласить тебя на свидание?
― Привет, Деми. Рад снова тебя видеть. ― В этот самый момент подходит Пакстон. Плохо, что мне приходится видеть придурка, который растоптал мое сердце, но неужели он должен быть таким чертовски красивым? Пакстон похож на Тора, еще до того, как появились фильмы о Торе. С серьгой в ухе. Если вы никогда не были с парнем с серьгой, то многое упускаете. Это удивительно сильно возбуждает.
― Пакстон. ― Я киваю головой.
― Эй, не уделяй новичку столько внимания. Вспомни, кто был здесь первым. ― Грег подмигивает мне, а затем бежит к боковой линии, чтобы заклеить лодыжку.
Пакстон прищуривается, глядя на удаляющуюся спину Грега, и мне хочется дать ему пощечину. У него нет абсолютно никаких прав на меня, больше нет. Но очевидно, он помнит, кем мы были друг для друга. Пакстон дал это понять, когда пришел в мой кабинет и попытался завести разговор. Мне все это не интересно, и я надеюсь, что донесла до него эту мысль. Я готова стиснуть зубы и терпеть, пока сегодняшний день не закончится, и мне больше никогда не придется находиться в одной комнате с Пакстоном Шоу.
― Мисс Деми, посмотрите на мою майку! ― Райан подбегает ко мне, его лысину прикрывает кепка «Гепардов», а майка с автографами всех игроков свисает до колен.
― Это очень здорово, ты счастливый ребенок, раз получил такую. И на тебя равняется столько игроков. Я слышала, ты уже забил тачдаун Коннору Айку!
Райан и его семья провели с командой почти все тренировочные дни на этой неделе и разминку за несколько часов до сегодняшней игры. Они включали его в тренировки, бросали пасы, просматривали фильмы и прорабатывали сегодняшние игровые схемы. Я изложила все это Гарри, представителю по связям с общественностью, с которым мы обычно имели дело.
― Я сделал это, и выбил дополнительное очко! А теперь они подарили мне гарнитуру. Пакс действительно потрясающий. ― У него не хватает одного из передних зубов, но, боже мой, как он очарователен. Мы находимся на боковой линии, где и проведем на всю игру.
Сотрудники дали ему официальный наушник, чтобы он мог слышать все игры, как они называются. И да, Пакстон был очень мил с ним. Не знаю, почему я удивлена, он явно практиковался в работе со СМИ, находясь в лиге так долго. Но я молча поблагодарила его за то, что он был так добр к Райану. Пакстон не отходил от него с первого дня знакомства, и я знала, что, в конечном итоге, Райан будет помнить и лелеять это желание всю оставшуюся жизнь. От горечи и расстройства у меня в горле застревает комок эмоций. Всю оставшуюся жизнь. Возможно, это недолго. К черту эту гребаную болезнь и то, что она забирает детей в таком юном возрасте.
― Приятель, следи за моим первым тачдауном, я приду, чтобы отдать этот мяч прямо тебе. ― Пакс теребит кепку Райана.
