Антон, похоже, относился к шоферам, цель которых заболтать попутчика так, чтобы тот выпрыгнул из кабины на полном ходу. Прежде чем они преодолели первые триста километров, он поведал Торму о сотне своих проблем. Оказывается, его всегда преследовали неприятности с напарниками, у них вечно что-то случалось. Прежнего, вот, придавило колесом - во время ремонта фуры сломался домкрат. До того одного мужика зарезала шлюха в борделе - он, видите ли, был с нею груб. Жалко дядю - он хоть после второй бутылки на людей с отверткой бросался, зато трезвый - золото был, а не человек! А еще одного паренька так и вообще беда постигла. Заехали они в какую-то деревушку колесо поменять, остановились на постой в доме у заправки, а утром сменщик Антохи дальше двигаться отказался - на хозяйку глаз положил. И была бы хоть красавица, а то ведь старше его на десять лет, ноги, что у коровы, нос-балажан. Не иначе как из колдуний - чем-то же парня приворожила!
- Я теперь даже заезжаю к ним иногда. Вдруг, думаю, от бабы этой сбежит. Но нет, уже пятый год вместе живут. Душа, мать-ё-так, в душу, - после этого замечания Антон возмущенно засопел и на какое-то время заткнулся.
Прежде чем сесть в машину, Торм по привычке проверил шофера - не транс ли перед ним. Иногда судьба сталкивала его с другими изгоями в самые неожиданные моменты и не всегда эти встречи были безобидными. Антон был обычным человеком, но теперь Торм оглядел его еще раз, ища что-то, что могло бы объяснить "невезуху" с напарниками. Все было чисто.
Правда, со здоровьем у мужика явно не в порядке. Светящаяся сеть из линий судьбы прямо напротив печени повреждена, будто по ней выстрелили из 12-го калибра. Нити в месте разрыва конвульсивно подрагивают, пытаясь дотянуться друг до друга. Или парень пьет, или болен. Торм выпростал из своего защитного кокона тонкий протуберанец. Узкий, переливающийся серой сталью язык потянул за собой несколько ниточек судьбы, просунулся в ячейку защитной сетки Антона и оплел нитями пробоину в защите. Голубоватая "кровь" устремились от Торма к его реципиенту, он ждал, наблюдая за легкими всполохами на границах линий, пока не убедился, что рана затянута.
- Если не будешь беречь печень, долго не протянешь, - сказал он.
Антон как раз начал рассказывать о том, как чудно он покуролесил с друзьями на минувших выходных, но осекся и подозрительно глянул на Торма.
- А ты что, ясновидец?
- Нет. Просто умею немного определять диагноз по внешнему виду человека. У нас в лесах бабки и не такое могут. У тебя печень барахлит.
- Никогда не замечал, - ответил Антон.
- Не всегда такое заметишь. Некоторые болезни проходят бессимптомно, - он вспомнил "подцепленный аппендицит" и уточнил, - их не замечаешь, пока не станет слишком поздно. Вернешься из рейса, проверься, хуже не будет. Если я ошибся, слава Богу.
- А с легкими как? Рака нет? - спросил мужик, - а то я курю, как бобер ныряет.
- Нормально с легкими. Но лучше бросить.
- Я знаешь, когда первый раз бросил? Когда чуть хату не спалил - заснул с сигаретой, а горящий пепел на мои пеленки упал... - Антон загоготал, - шучу. Не знаю, как насчет пить, а вот курить точно не брошу. Я же как инопланетянин - в атмосфере Земли дышать могу только через фильтры.
Странное дело - после этого разговора мыслевихрь, присосавшийся к затылку водилы, из мрачного темно-серого, стал светло-пепельным. Но потом прежние цвет и размеры вернулись. "Может, несмотря на балагурство, его беспокоит как раз здоровье? - предположил Торм, - но почему тогда воронка посветлела, когда я рассказал о печени? Если он волнуется, то это должно было усилить беспокойство..."
Он засобирался укладываться спать - решено было, что до трех ночи машину ведет Антон, а потом Торм его сменит. Он расслабился, отгоняя назойливые мысли, тревоги и беспокойства сегодняшнего дня. Ему удалось избавиться от них, и тогда он потянулся сознанием наверх, в ночное небо.
Небесные сферы закрыты для трансформировавшихся. Энергия смерти, окружающая их, перекрывает канал связи со Светом. Он остается только внутри - если остается. И получается, что в общении с вышним миром трансы куда более обделены, чем простые смертные. Те путем медитаций, концентрации, веры могут установить прочный канал связи с тонкоматериальными слоями бытия. Трансу же для этого нужно еще и прорвать завесу темной энергии. Почти все такие попытки оканчивались ничем, и большинство изгоев даже не предпринимали их. Просто верили, что после смерти, освободившись от тела, их душа обретет свободу. Но Торм старался каждую минуту пробиться наверх. Последний раз ему удалось сделать это около года назад - 365 дней усилий ради одного краткого переживания! И сегодня ему снова улыбнулась удача. Небеса приоткрыли для него свои врата и оттуда полились стройные хоры волшебной музыки. Его окружили чарующие переливы, взвивавшиеся подобно тысячам северных сияний, затопили звуки, приняли в дружную семью и понесли к сияющим горным вершинам, которые и сами были звуками, высокими, звенящими, отрешенными от земного. Торм потерял свое имя, личность, превратился в ноту, зазвучал в этом радостном хоре, прославляющем величие Творца... Сон вполз в него несколько часов спустя, и сразу же погрузил сознание в вязкие топи тревоги.
Глава 5.
Сван.
- Откуда столько кровищи в телеке взялось? Смотреть нечего! Достали уже этим фаршем из боевиков и сериалов, - Бац, вяло бубнивший эти слова, походил на разочарованного, обрюзгшего проповедника. Только пиво в руке выбивалось из образа, а так: черный свитер с крошками перхоти на плечах, черные брюки, волосы длинные, бородка, пузо - все при нем.
- Народ на это дело покупается, вот его потребности и удовлетворяют. Че непонятного? - и не ломотно Мею все это объяснять. Как будто не понимает, откуда ветер дует.
- Да почему именно эти потребности? А настоящее искусство? Ты Достоевского сколько раз читал? А сколько раз какого-нибудь Стинга прочесть сможешь?
- Бацик, радость моя! Стинг поет...
- Я в смысле Стивена Кинга. "Кладбище домашних животных" читал?
- И что тебе не нравится? Шедевр, по-моему. В своей области.
- А знаешь почему? Если бы он просто про трупы рассказывал и про злобный индейский дух, который их оживляет, такого эффекта бы не было. А он же садист форменный. Сначала с таким теплом описывает семейную идиллию, ребенка их, что уже любить этих людей начинаешь... А потом поверх всего этого - кладбищенской гнилью. Конечно, на белой стене говно виднее. Но зачем? Он что, с его талантом не мог создать что-то красивое?
- А, может, не мог, - Мей, кажется, решил всерьез пообсуждать эту тему. - Может, Кинг ничего сам не придумывает. И никто вообще ничего не придумывает. Может, мы все - просто радиоприемники. Они же не способны сами сотворить музыку - только настроиться на нее. У одного рэп ловится, у другого "Рамштайн", у третьего "Кармен Сюита". А внутренняя сущность Кинга воспринимает скрежет клыков и хлюпанье гноя с изнанки мира. Как тебе такая теория?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
