ТОЛЯ. Таточка, теперь не плачь, теперь больше не надо плакать! Его увезли. Я сам видел. Были и лошади в черном.
ТАТА. Зачем они говорят такие глупости, что это мама?
ТОЛЯ. Они злые, они хотели нас напугать. Мне сказала мисс Эми. Они думали, что мы маленькие, глупенькие и поверим!
ТАТА. Им должно быть стыдно, большим пугать маленьких. Мы ведь все-таки еще очень маленькие, Толя, и нам страшно без папы и мамы, мы не можем быть одни. Где мама и папа? Толя, где?
ТОЛЯ. Тата, подожди, ты теперь не бойся и слушай. Я тебе скажу. Это будет наша тайна.
ТАТА. Я слушаю, Толя, только я все-таки боюсь.
ТОЛЯ. Ты не должна бояться. Теперь нельзя плакать. Мы должны молчать, а то все узнают.
ТАТА. Ну хорошо, Толечка, хорошо. Только ты говори скорей. Мне страшно.
ТОЛЯ. Я тебе скажу, я знаю – я слышал, раз мама в столовой говорила дяде Поль. Тогда у тебя болело горло и ты лежала, а мама говорила с дядей Поль по-французски и плакала.
ТАТА. А мы все понимаем, когда мама говорит по-французски. Я, Толя, всё всегда понимаю.
ТОЛЯ. И я все понимаю. Мама хотела уехать, но маме было жаль нас. А дядя Поль был сердитый, он все ходил и молчал. Я боялся дядю Поль.
ТАТА. Дядя Поль не любит, когда мама говорит про нас.
ТОЛЯ. Он думает, что мы ему мешаем.
ТАТА. А он хочет, чтобы мы говорили про него маме. Он тогда нас любит.
ТОЛЯ. Он тоже был там у мертвеца. Он смешной. Он сидел один в углу; он был только совсем другой. У него длинные ноги и был виден белый носок. Я хотел ему сказать, что так неприлично и что так будут смеяться, – только я боялся, там все чужие. А мне было его жаль. У него на носу были слезы.
ТАТА. Он плачет оттого, что уехала мама. Он ее никогда не увидит – всем скучно без мамы. А я не хочу, Толечка, жить тут, тут духи и мертвецы, потому и мама уехала – мама не любит духов и мертвецов.
ТОЛЯ. Подожди, Таточка, я тебе скажу нашу тайну, ты все узнаешь, это большой секрет, ты наклонись – я тебе скажу на ухо.
ТАТА (наклоняясь). Ну?
ТОЛЯ (шепчет ей на ухо). Мы вырастем, Тата, большие, и тогда непременно найдем маму и папу, и тогда будем жить во дворце на острове, и тогда уж папа и мама никуда не уедут.
ТАТА. Ах, Толя, я уж думала. Я хочу большой, большой дворец и большой зал, чтобы у нас были всегда гости и танцы. Я буду, как мама, и буду всегда носить белое платье и белые перчатки, а маме подарю золотое. – Ах, Толя, помнишь…
ТОЛЯ. У меня будут усы – и у нас будет своя лодка.
ТАТА. Вот, Толя, ты слушай, ты помнишь? Раз мама надела белое платье. Тогда она ехала на бал, и тогда все уж, все говорили, что такой красивой, как мама, нет – это было в городе.
ТОЛЯ. Тогда папа надел фрак.
ТАТА. У нас мама очень красивая, я всегда рада, когда про нее так говорят чужие – все так говорят.
ТОЛЯ. Я тоже помню, мама вошла тогда к папе, а мы были уж в кровати, раздетые, и мы думали, что это не мама, а королева.
ТАТА. И няня Фекла сказала, что это не мама, а настоящая королева. Вот будет хорошо, Толя, когда мы все будем там жить – мы и мисс Эми позволим.
ТОЛЯ. Мы скажем папе, что она чужая, но она добрая, она не хочет, чтобы над нами смеялись.
ТАТА. А про дядю Поль мы скажем папе, что он тоже любит маму, как и папа. Он тоже добрый. Тогда все будут добрые. Ах, Толечка, это нужно скорее. Я хочу.
ТОЛЯ. Только ты, Тата, это никому не говори, это наша тайна. Ты помнишь, как папа говорил про тайну. Я теперь все понял.
ТАТА. А у меня, Толя, тоже есть секрет – я тебе скажу, я давно хотела тебе сказать, я только все боялась. Я не знала, что ты такой (шепчет ему на ухо). Ты, Толя, умный и я тебя люблю. Я хочу тебя поцеловать.
ТОЛЯ. И я тебя люблю, Таточка, мы теперь никогда не будем ссориться. Правда, Тата?
ТАТА. Да, Толя, мы скоро вырастем и тогда женимся.
ТОЛЯ. И будем, как папа и мама.
ТАТА. У нас папа и мама хорошие. Никто ничего не смеет про них говорить.
Занавес
Примечания
1
К ужоткому пустят. – Т. е. пустят, когда будет пора (см.: Даль В.И. Толковый словарь… М, 1955. Т. 4. С. 477).
