- Скажи мне, что делать, если ты такой умный, - огрызнулся мальчик. Ворон сделал странное движение, будто пытался пожать крыльями.
- Ты ведь хочешь летать? Хочешь быть свободным? - спросил он.
- Я хочу. Но не могу.
- Глупости, - отрезал ворон. - Ты всё можешь. Если тебе не нравится жить у тёток, просто убеги от них.
- Убежать? - глупо переспросил Корвус. - Но как?
- Легко. Дождись ночью, пока они уснут, оденься и тихонько выйди из дому.
- И куда же я побегу?
- А это уж тебе решать, - ворон искривил клюв в загадочной улыбке, захлопал крыльями и сорвался с места. Через секунду его силуэт чёрной точкой растворился в небе.
И Корвус остался наедине со своими мечтами. Убежать! Именно то, что он и должен делать! И тогда он будет свободен!
Во сне план выглядел кристально ясным, но утро развеяло иллюзию. Утром к Корвусу вернулось его тощее слабое тело, список заданий на дом и мрачные физиономии тёток Боны и Пульхры. Корвус даже представить себе боялся, что с ним сделают ведьмы, если он убежит.
Когда мальчик протирал пыль на кухне, появился клиент. Это был крупный чернобородый мужчина из деревни. Корвус уже видел его прежде и всегда с завистью разглядывал его сильные руки. Сегодня мужчина попросил у ведьм настойку от кашля.
- Что-то горло разболелось, - рассказывал он, пока Пульхра искала пузырёк. - И главное - так не вовремя! Мне ведь нельзя болеть, я завтра еду на ярмарку в Либру.
- И много товаров повезёшь? - заинтересовалась Пульхра. Корвус тоже прислушался. Он никогда ещё не бывал в Либре, хотя, по словам тёток, его мать жила в деревне рядом с городом.
- О да! Урожай в этом году, милостью Матери, хороший, так что у нас с братом на двоих три телеги набралось.
Корвус знал, что на ярмарки принято ездить парами, а ещё лучше тройками или вообще компаниями по нескольку человек. Глухие дороги кишат всякими разбойниками, бродягами из вольных городов и нежитью, ползущей с гор.
- Мы выезжаем завтра на рассвете, - продолжил мужик. - Вам привезти что-нибудь?
Завтра на рассвете... Неожиданно Корвуса озарило. Телеги! Они должны быть громоздкими и битком набитыми всевозможным товаром, так что туда без труда поместится один маленький тощий мальчик. Ночью ведьмы будут спать и не заметят его исчезновения, а, когда проснутся, он будет уже на пути в Либру.
Либра... Большой город, толпа народу, ярмарка... Корвус всегда мечтал посмотреть на это... И он, наконец-то, избавится от старух. Всё снова казалось таким же простым и ясным, как во сне.
Тётка Бона вступила с мужиком в спор по поводу расценок. Тётка Пульхра поддакивала и кивала в такт словам сестры. Никто из них, включая мужика, не обращал на Корвуса ни малейшего внимания. Мальчик тоже не прислушивался к их разговору, прокручивая в воображении все подробности грядущего побега.
Ночью он лежал в постели с раскрытыми глазами и смотрел на звёздное небо за окном. Спать было нельзя, но Корвус и так ни за что не смог бы заснуть из-за нервного возбуждения. Выждав достаточное время, он бесшумно соскользнул с кровати, натянул сапоги и на цыпочках вышел из комнаты.
В доме царила гробовая тишина. Корвус не стал проверять, спят ли тётки. На улице было холодно, но он не стал брать толстую куртку, опасаясь, что не поместиться в забитую телегу. Последний раз оглянувшись на дом, где провёл всю свою сознательную жизнь, мальчик зашагал по дороге в деревню.
Как он и ожидал, телеги мужика уже стояли во дворе, почти готовые к отъезду. Не хватало только их хозяина. Корвус облюбовал одну и залез внутрь, втиснувшись между мешками с репой и морковкой. Сверху его прикрывал ещё один мешок поменьше. Впервые в жизни Корвус был рад тому, что уродился таким тощим.
В назначенное время, на заре, доверху гружённые телеги отъехали со двора, увозя с собой и Корвуса. Первые лучи солнца прогнали холод, днище телеги покрывала мягкая солома, и тряска, в конце концов, сморила мальчика. Несмотря на всё своё волнение перед неизвестностью, Корвус провалился в сон.
Он не удивился, увидев, как по небу приближается чёрная точка. Подлетев поближе, точка превратилась в ворона. И на этот раз Корвус был ужасно рад его видеть.
- Всё получилось! - крикнул он, не успел ворон и клюва раскрыть. - Так, как ты и сказал. Спасибо.
- Я знал, что получится, - ответила птица. - Я даже и не сомневался в тебе.
- Но ты ведь не бросишь меня, правда? - неожиданно Корвус испугался. Что если ворон останется здесь, рядом с домиком ведьм, и в Либре уже не будет навещать его?
Но ворон лишь улыбнулся (если можно представить себе улыбающуюся птицу).
- Конечно, не брошу. Я всегда буду рядом с тобой. Всю жизнь.
- Как тебя зовут? - спросил Корвус. Странно, он никогда раньше об этом не задумывался. - Кто ты вообще такой? Ты не рассказывал...
- А ты сам не понял? - ворон наклонился ближе. - Я - это ты...
Рин I
На улицах города шумел праздник. Либра буквально кипела жизнью. Неделя урожая, посвящённая Матери-Земле, совмещалась в ней с ежегодной великой ярмаркой. Купцы, ремесленники, крестьяне и богатые покупатели съехались на неё со всех концов княжества. Торговые ряды были наполнены пряными запахами и громкими голосами, по улицам слонялись толпы весёлых и пьяных людей.
Никто не замечал скромную траурную процессию, ползущую окольными путями к городскому кладбищу.
Рин, одетая в новенькое чёрное платье, шла в толпе людей за гробом, сжимая ладошку младшей сестрёнки. Рена всё время шмыгала носом и глотала слёзы, поэтому Рин приходилось подбадривать её, чтобы не дать разреветься на людях. Сама девочка почти не плакала: ей уже семь лет, так что она должна быть сильной и подавать пример сестре.
В раскрытом чёрном гробу лежала их мама.
Рин старалась не смотреть в ту сторону. Каждый раз, когда взгляд падал на носилки с телом, ей становилось труднее удерживать в глазах слёзы. Поэтому девочка старательно разглядывала людей, медленно шагавших вокруг неё.
Прямо за носилками шёл отец. Рин не видела его лица, только широкую прямую спину и недавно поседевший затылок, но она знала, что он не плачет. Её отец - князь, поэтому он не может вести себя, как обычный мужчина, потерявший жену.
А сама Рин - княжна, старшая дочь князя. Так что она тоже должна казаться степенной и важной, чтобы не подвести папу.
Позади них с Реной шёл Фенрис. Рин подумала, что ему очень идёт траурный костюм из чёрно-синего бархата. Тонкий, как тростинка, и такой же гибкий, в свои одиннадцать лет он выглядел самым настоящим княжичем. Фенрис шёл, уткнув глаза в землю и всем своим видом выражая скорбь, как и полагается делать на похоронах, но Рин заметила, что он носком сапога украдкой пинает перед собой камешек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
