Архитектурные работы по установке памятника велись под руководством Юрия Фельтена.
К 100-летию восшествия Петра Алексеевича на престол памятник установили, в 200-летнюю годовщину его рождения на Адмиралтейской и Петровской (Сенатской) площадях начал создаваться сад. Автором проекта и производителем работ был главный ботаник Императорского Санкт-Петербургского ботанического сада, вице-президент Общества садоводов Эдуард Людвигович Регель. В разбивке сада участвовали инженеры Александр Пасыпкин и Владислав Карлович, городской инженер-архитектор Иван Мерц, ученые-садовники Императорского ботанического сада, члены правления Императорского Российского общества садоводства Генрих Бергеманн и Карл Геддевиг.
За инженерно-строительную часть сада отвечала сначала Временная хозяйственно-строительная комиссия, которую возглавлял сын бывшего городского головы Фёдор Жербин, а затем – строительное отделение городской управы под руководством архитектора Николая Бенуа. За садовую часть ответственность несло Российское общество садоводства во главе с Самуилом Грейгом.
На участке сада, который обращен к Исаакиевскому собору, разбили газон с цветником, а возле него высадили молодые дубки, в посадке которых принимали участие император Александр II и великий князь Константин Николаевич.
8 июля 1874 г. сад торжественно открыли. В этот же день он официально назван Александровским. «Государь-император, снисходя на ходатайство Императорского Российского общества садоводства, всемилостивейшее соизволил назвать вновь устроенный сад августейшим именем своим», о чем присутствующим на открытии после отъезда «августейших особ» объявил сам Грейг.
Сад обрамляла железная решетка, выполненная по рисунку инженера завода торгового дома «Никольс и Плинке» Карла Жоффрио. В те дни «Правительственный вестник» сообщал об этом событии: «…во вновь открытом саду сделано весьма удачное нововведение. Большинство растений снабжено табличками на русском и латинском языках… Кроме того, на холме, близ памятника Петру I, собрана весьма интересная коллекция альпийских (горных) растений».
Эдуард Регель предлагал устроить в саду три фонтана, которые замыкали бы перспективы Невского проспекта, Гороховой улицы и Вознесенского проспекта. Однако вместо трех в итоге решили создать один большой фонтан в центре сада перед башней Адмиралтейства, что и было сделано в 1879 г.
Александровский сад
Автор проекта – Николай Бенуа. По его же проекту через шесть лет напротив здания Военного министерства была построена деревянная оранжерея с жильем для садовника.
8 июля 1887 г., ровно через 13 лет после открытия Александровского сада, в нем появилась первая скульптура. В восточной части, примыкающей к Дворцовой площади, установили созданный скульптором Василием Крейтаном памятник В. А. Жуковскому. Архитектором проекта стал Антонин Лыткин. То, что бюст Жуковского первым появился в Александровском саду, совершенно логично. Дело в том, что Василий Андреевич был воспитателем наследника престола – Александра Николаевича, то есть императора Александра II, именем которого и назван сад. Пьедестал памятника Жуковскому украшают высеченные на нем поэтические строки Пушкина и самого Жуковского.
Следующий памятник, значительно превосходящий по размерам бюст Василия Андреевича, появился в противоположной части сада 20 октября 1892 г. Это – бронзовый памятник путешественнику Н. М. Пржевальскому работы скульптора Ивана Шрёдера. Создавался он, как свидетельствует надпись с тыльной стороны постамента, Императорским Географическим обществом «на приношения почитателей». Рисунок-проект создал генерал-майор Александр Александрович Бильдерлинг (1846–1912), который, несмотря на высокий воинский чин, прославился больше как художник-акварелист и как инициатор увековечивания памяти выдающихся деятелей русской истории и культуры. В Севастополе во многом благодаря его попечительству установили памятники адмиралам Нахимову, Корнилову и Тотлебену. В Петербурге в 1883 г. по его инициативе в родном ему Николаевском кавалерийском училище, начальником которого он стал после возвращения с Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., был открыт первый в стране музей Лермонтова.
Почему же у подножия постамента верблюд, а не лошадь Пржевальского – животное, которое сразу приходит на ум при произнесении фамилии Николая Михайловича?
Дело в том, что открытия Пржевальского в мире фауны огромны, а наиболее значительными и серьезными со всех точек зрения были его азиатские путешествия, среди которых особую роль играла Лобнорская экспедиция 1877–1878 гг., проходившая очень тяжело. Достаточно сказать, что во время нее пало 32 верблюда. Вот из этой-то экспедиции в Петербург привезли более 2000 экземпляров различных насекомых и 25 шкур больших зверей. В этой же экспедиции, помимо всего прочего, Пржевальский обнаружил диких двугорбых верблюдов, в существовании которых до той поры в ученом мире сомневались, и привез шкуры трех диких верблюдов и несколько верблюжьих скелетов. Вот потому-то и появилась в Александровском саду фигура верблюда, навьюченного поклажей.
Многие отмечают сходство Пржевальского с Иосифом Виссарионовичем. И внешность, и, главным образом, усы вызвали к жизни легенду о том, что Пржевальский – отец Иосифа Джугашвили, вошедшего в историю под именем Сталина.
Некоторые авторы, опираясь на сведения о том, что, согласно записи в церковной книге, Иосиф Виссарионович родился не 21 декабря 1879 г., как он сам утверждал, а 6 декабря 1878 г., строят свою версию на том, что Пржевальский весной 1878 г. был в Грузии и у своего родственника, князя Маминошвили, встретил красивую молодую женщину Елену Геладзе. От связи с ней и родился в декабре мальчик Иосиф. Состоявшая в браке с сапожником Виссарионом Джугашвили Елена Георгиевна не могла, дескать, родить ребенка от законного мужа. Возможно, по причине пристрастия последнего к алкоголю.
Не будем развивать эту версию, о ней много писалось в периодике. Есть веский аргумент, перевешивающий все правдоподобные факты: не мог военный разведчик, каковым в первую очередь был Пржевальский, направляясь в Центральную Азию, своевольно изменить маршрут, чтобы заглянуть в Гори на огонек к своему родственнику. Да и до Иосифа у Елены уже родилось двое сыновей. Они, правда, умерли во младенчестве, но в то время это вряд ли было удивительно.
Александровский сад. Памятник Н. М. Пржевальскому
17 июня 1896 г. у фонтана установили бюсты Николая Васильевича Гоголя и Михаила Юрьевича Лермонтова. Обе эти модели, как и Жуковского, выполнил Василий Крейтан. Пьедесталы создал городской архитектор Александр Максимов.
В 1900 г. рядом появился бюст композитора М. И. Глинки. Проект и пьедестал выполнил Александр Лыткин, а скульптурный портрет создал Владимир Пащенко.
Последний бюст – государственного канцлера, дипломата, министра иностранных дел России Александра Михайловича Горчакова – установлен у фонтана уже в наше время, 16 октября 1998 г., к 200-летию со дня рождения «последнего из лицеистов» пушкинского выпуска. Бюст Горчакова создали скульпторы Борис Петров и Альберт Чаркин, архитектор проекта Сергей Михайлов, художник Николай Соколов.
Интересно, что скульпторы Петров и Чаркин использовали бюст, созданный их коллегой Кристианом Годебским в 1870 г. Этот Годебский в 1875 г. предложил Городской думе свой проект фонтана вместо того, который в итоге появился у Адмиралтейства. Фонтан Годебского представлял собой 18-метровое сооружение со множеством бассейнов, аллегорических фигур и украшений на мифологические сюжеты. Завершала сооружение статуя женщины на шаре. Такое сооружение закрыло бы собой вид на Адмиралтейство со стороны Гороховой улицы. А уже в начале XX в. многих архитекторов беспокоило то, что подросшие деревья закрыли своими кронами фасады творения Адриана Захарова, и они предлагали вырубить часть Александровского сада. Среди тех, кто выступал за это, были Мариан Перетяткович, Артур Грубе, Сергей Беляев, Владимир Покровский, Лев Ильин и Мариан Лялевич. Зодчие объясняли свое желание правилом, утвердившимся в Петербурге с XVIII столетия: не закрывать фасады зданий деревьями.
За Александровский сад вступился журнал «Зодчий»: «… если вырубить достаточно широкие просеки, придется истребить всю среднюю часть сада, оставив вместо нее жалкие бакенбарды у боков Адмиралтейства… Как это не сообразили, что никакой партер не может быть здесь уместен, а уместны лишь деревья изрядной величины. С партером площадь будет выглядеть унылым пустырем, какие бы клумбы ни разбивали на месте злополучного сквера».
А к 100-летию со дня смерти архитектора Адриана Захарова, в 1911 г., все-таки разработали проект урегулирования разросшегося сада. Автором его стал зодчий Иван Фомин. Он предложил создать широкие прямые просеки, которые продолжали бы перспективу главных магистралей, сходящихся к башне Адмиралтейства.
