— Как самочувствие? — вдруг отчётливо услышал Соболев голос Ларина.
Вася закивал головой: хорошо, мол.
— Я буду задавать вопросы, — продолжал Ларин. — Если «да», — поднимите правую руку, если «нет» — левую. А теперь проверим вашу плавучесть. Закон Архимеда не забыли? Тело, погружённое в жидкость… Другими словами, на вас сейчас действует подъёмная сила, равная весу вытесненной вами жидкости. Так ведь?
Соболев кивнул; это — было ему знакомо: ещё в детстве, играя на Волге в пятнашки, он, чтобы дольше удержаться под водой, выпускал из лёгких весь воздух.
— Тогда отпускайтесь!
Стоило разжать руки, как неудержимая сила вытолкнула Соболева к потолку. Он нырнул, снова ухватился за скобу и вопросительно уставился на инженера.
— Сейчас мы столкуемся с Архимедом, — весело поблескивая глазами, сказал Ларин. — На полу лежат свинцовые грузила, возьмите и повесьте парочку к поясу по бокам.
Соболев так и сделал. Теперь меньше тянуло вверх, но удержаться на месте он всё же не мог, ноги помимо воли оторвались от пола.
— Вот упрямый старик, — засмеялся Ларин. — Подвесьте, тёзка, ещё пару пластинок. Ну, теперь как? Хорошо? Попробуйте всплыть.
Соболев чуть присел, слегка оттолкнулся и плавно, «солдатиком» пошёл вверх. Когда сила толчка ослабла, он повис в воде.
— Хорошо ли поступает воздух? — спросил Ларин. — Тяжело дышится? Приходится как бы всасывать воздух? Не беспокойтесь, к этому надо привыкнуть. Тут ничего не поделаешь. Дыхание под водой не совсем такое, как на поверхности. Теперь плывите по кругу. Так, так… У вас голова и плечи клонятся книзу. Немного прогнитесь в талии. Хорошо. Рыба управляет своим телом, учитесь и вы. Теперь руки к бёдрам. Пользуйтесь ими как горизонтальными рулями. Выше, выше голову. Сейчас лучше?
Соболев утвердительно кивнул. Он плавал по кругу, переживая небывалое ощущение полёта.
— Вы уже пятнадцать минут под водой. На первый раз, пожалуй, хватит.
Ларин натянул маску и впустил в будку воду. Когда будка наполнилась, он легко открыл стеклянную дверь и снял с головы Соболева слуховые трубки. Вода в башне начала убывать. Не дожидаясь, пока она вся уйдёт, пловцы поднялись в лабораторию. Переодевшись, Ларин поудобнее устроился в кресле и окутался клубами табачного дыма.
— Поплавать бы в океане, — мечтательно сказал Соболев.
— Ещё надоест, — улыбнулся Ларин. — Под водой у нас много дел. Одно плохо — курить нельзя под водой, — произнёс он с сожалением. — Как вы думаете, Вася, можно придумать что-нибудь?
«Вот чудак, — подумал Соболев. — Разве там до курева?» А вслух сказал:
— Надо изобрести подводную трубку.
— А что ж, неплохо. Идея!
— Василий Михайлович, а зачем эта башня и в ней будка?
— Хотите узнать всё сразу? — засмеялся Ларин. — Сейчас удовлетворю ваше любопытство. Положим, учёному надо наблюдать за повадками рыб в естественных условиях. Как быть? Это вот теперь имеются лёгкие водолазные костюмы, а три-четыре года назад мои коллеги вылавливали рыб, выпускали их в башню в трюме судна и из будки наблюдали за ними. Дверь, между прочим, закрывается герметически. Ясно?
Соболев утвердительно кивнул головой, и оба замолчали, каждый думая о своём.
— Василий Михайлович, — вдруг воскликнул Соболев. — Пляска на экране…
Ларин круто повернулся к экрану. На матовом стекле мелькали тени. По знаку инженера Соболев выключил свет. Экран стал ярче, изображения чётче. Какие-то палочки, закорючки, ещё палочки… И писк тоньше комариного. Соболеву казалось, что это толпятся за экраном замёрзшие в холодной океанской воде импульсы и жалобно просятся погреться.
— Это катер, да, Василий Михайлович?
— Может быть, — Ларин наклонился к микрофону. — В рубке?
— Есть в рубке, Василий Михайлович!
— Когда зарегистрировано появление сигналов?
— В три ноль-ноль. По-видимому, впереди катер. Идём на сближение.
— Расстояние?
— Приборы показывают две мили с небольшим.
— Ну, тёзка, на сегодня хватит, можете идти отдыхать, — сказал Ларин и направился к двери.
Соболев вышел на палубу; там толпились матросы. Все молчали, да и говорить было невозможно: шторм усилился, океан ревел. Траулер шёл, не зажигая огней. Но вот разом вспыхнули все прожекторы и осветили седой взлохмаченный океан. Волны, тяжело ворочаясь, перекатывались вровень с палубой корабля.
— Подготовить шлюпку к спуску, — раздался хриплый бас капитана, усиленный рупором.
Шлюпка, как люлька, раскачивалась на талях. Матросские руки, вцепившись в верёвки, стали спускать её вниз. Может быть, быстрее, чем следовало. Шлюпка с размаху стукнулась о борт, затрещали доски.
— Вира — подымай! — крикнул боцман и, увидев проломленные доски, яростно погрозил океану кулаком.
В это время в рубке происходил тревожный разговор.
— Как вы думаете, что сие значит? — капитан искоса взглянул на Ларина. — Прибор показывает, что до катера осталась всего одна миля, а ничего не видно.
Это беспокоился Ларина. На траулере были мощные прожекторы, и свет их падал далеко, но нащупать катер почему-то не удавалось — под лучами бесконечной чередой дыбились и кружились лишь причудливые гребни волн.
Новиков стоял у штурвала. Ударами волн судно постоянно сбивало с курса, и Новикову приходилось туго, но он не подавал виду.
— Смотрите! — вдруг крикнул Ларин. — Катер… А рядом человек в воде. Второй!
— Лево руля! — приказал капитан.
В рубку вошёл Веригин. Лицо его было хмурым.
— Шлюпка вышла из строя.
У капитана нервно дёрнулись губы.
— Не судно, а детский сад! — гневно бросил он.
— При таком волнении шлюпка едва ли помогла бы, — примирительно сказал Ларин и, обращаясь к боцману, добавил: — Кузьма Степанович, выпустите за борт грузовую стрелу с тросом.
Боцман взглянул на капитана, но тот, сердито посапывая, молчал.
— Есть!
Траулер подходил к терпящим бедствие.
Усков взглянул на Новикова, на его покрытый крупной испариной лоб и вызвал на подмену второго штурвального.
ГЛАВА 6 ХОЛОДНЫЕ ВОЛНЫ
В кубрике всё грохотало. Едва Саша поднялась, как её резко бросило к стене. «Шторм всё ещё не утих», — подумала она, придерживаясь за высокую стойку койки. За бортом ревел и стонал океан. Саша почувствовала вдруг приступ тошноты и снова прилегла, но, вспомнив о старшине, пересилила себя, включила карманный фонаряк и поднялась в рубку.
— Через два часа рассвет, — как можно беспечнее сказал старшина, увидев измученное, посеревшее лицо девушки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
