Пришелец таким тоном произнес «полукровки», как будто наша ДНК отвратительна и никогда не может быть смешена с их. В этот момент клянусь всем, что если это и есть принц, то я точно угоню ближайший космический корабль и вернусь на Землю или врежусь в ближайшее здание. Когда я вошла в комнату, во мне поселилась надежда мельком увидеть принца или хотя бы разгадать его личность, но все эти предвзятые ублюдки выглядят одинаково в своих разноцветных мантиях и с хмурыми лицами.
Поэтому Зейден до сих пор не пришел за мной? Потому что его сородичи не одобряют? У меня желудок сводит от одной мысли. Может, мне не стоит встречаться с этим королевским придурком?
— Будущее поколение стоит того, чтобы всем пожертвовать, — отвечает Варек. — Мы все равно умираем, так почему бы не дать нам что-то, за что можно бороться? А еще лучше — ради чего стоит жить?
— Я бы не отдал свою жизнь за чьего-то нечистого бастарда, — говорит другой член совета, потирая руки. — Вы предлагаете запятнать чистоту нашей расы, не задумываясь о том, как это повлияет на наше будущее. Традиции священны.
— И откуда нам знать, что у нашего народа все еще сохранится наш дар? — спрашивает женщина. — Что, если их генетика сотрет одно из наших самых важных достояний?
— Не говоря уже о том, что они слишком слабы, — говорит первый оратор, тот, что одет в зеленое. — Я сомневаюсь, что они переживут процесс спаривания.
Я слышу, как Хаксли хихикает в паре рядов позади, и мои уши горят, когда вспоминаю ее высказывание обо мне. Когда-нибудь я дам этой сучке по зубам. После того как целый день сжимала челюсти, пытаясь сдержаться и не высказать все, что думаю, мое лицо начинает болеть. Должно быть, я побила свой собственный рекорд терпения. Интересно, сколько язв у меня образуется в процессе.
— Я понимаю, что это решение внесет большие изменения в наш образ жизни и мышление, — говорит Варек, — но ради возможности иметь собственного ребенка я готов рискнуть всем.
Лия хнычет рядом со мной, и я обхватываю ее плечи свободной рукой. В последнее время ее гормоны шалят из-за беременности, и я надеюсь, что Лия не привлечёт к себе внимание. Это точно не поможет аргументам Варека.
— И вот еще одна проблема, — добавляет мужчина в желтом. — Как вы будете решать, кому достанется, а кому нет?
Варек вскидывает бровь — вызов, если я не ошибаюсь.
— Кажется, это не должно быть проблемой, поскольку желающих иметь потомство с людьми крайне мало. Но… — он делает паузу и ухмыляется. — Если я ошибаюсь, то это лишь докажет Вам, что мужчины хотят будущего больше, чем традиций.
Несколько членов совета усмехаются и перешептываются между собой, но мой взгляд привлекает тот, кто стоит в самом центре в белой мантии. Он еще ничего не сказал, но выражение его лица было жёстким, как будто он находится на казни, а не на слушании. Меня раздражает, как эти инопланетяне сдерживает свои эмоции, доводя себя до эмоционального запора. Это профессиональное мнение Лии как психолога, и я с ним полностью согласна
— Командующий высказывает обоснованные соображения, — говорит знакомый голос. — Как глава службы безопасности и генерал наших вооруженных сил, я могу подтвердить, что война с Ялатом не будет легкой, но прогресс никогда не приходит даром.
Мой взгляд останавливается на мужчине, которого я встретила вскользь, и не могу поверить, как не заметила его до сих пор. Он прислонился к дальней стене справа от платформы, его руки скрещены на массивной груди, и выглядит он, как крутой злодей, каким и является. Меня совершенно не удивляет, что он генерал. Мне он показался чертовски властным.
Не хотелось бы мне так реагировать на этого мужчину.
Он отталкивается от стены и пробирается к пустой трибуне рядом с Вареком. Я слежу за каждым его шагом, стараясь скрыть свой интерес во взгляде.
И тут этот ублюдок подмигивает мне.
Мое лицо сгорает от смущения, и я краснею, как чёртов рак. Я отворачиваюсь, не в силах встретиться с его понимающими глазами. Хорошо, что не веду счёт с ним, потому что он побеждает в каждом раунде при встрече.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы знаем ваше мнение по этому вопросу, — говорит мужчина в зеленом. — Ведь это вы приказали командору привезти людей.
— Виновен, — отвечает генерал, пожимая плечами. — Думаю, вы уже услышали все, что хотели от меня или командора. Почему бы вам не послушать кого-то непредвзятого, кто будет полагаться только на факты.
Получив кивок от генерала, Брэкстон — врач, который лечил человеческих женщин на корабле, — поднимается и заменяет Варека на трибуне.
— Старейшины Великого совета, я хотел бы представить вам результаты своих медицинских исследований.
— Слушаем тебя, Брэкстон из дома Манкой.
— Позвольте мне начать с того, что человеческие женщины — единственный вид, совместимый с нами. Мне было поручено найти вид, совместимый с нашим, и мне потребовались годы, чтобы это сделать, — Брэкстон прочищает горло. — И это при том, что они не только совместимы, но и чрезвычайно плодовиты. В первые две недели после совокупления двадцать пять процентов девушек забеременели. Не секрет, что девяносто процентов наших дравианских женщин бесплодны, а остальным требуются годы, чтобы забеременеть. Эти терранские женщины могут произвести множество потомков за то время, которое требуется одной из наших женщин для зачатия.
По комнате прокатывается ропот, когда слова доктора проникают в сознание присутствующих тяжёлым грузом. Лия говорила мне, что у дравианцев проблемы с размножением, но я не думала, что все настолько плохо.
— Как вы знаете, на каждую дравианскую женщину приходится четыре или пять мужчин, — в зале наступает тишина, как только доктор начинает говорить. — Вы, возможно, не знаете, что за последние пятьдесят лет у нас родилось всего шесть девочек. Из пяти беременных людей четверо вынашивают потомство женского пола.
Разговоры нарастают, восклицания и недоверие прокатываются по залу.
— Порядок! — кричит инопланетянин в желтом. — Спасибо, доктор, за эту поучительную статистику. Совету есть над чем подумать, но до тех пор, пока мы не примем решение, женщин следует держать отдельно, подальше от всех, чтобы ни у кого не было соблазна.
Лия задыхается, и пока она взглядом ищет Варека, слезы наполняют ее глаза. Он мгновенно оказывается рядом и прижимает ее к своей груди.
— Не волнуйся, — говорит он ей по-английски. — Они не заберут тебя у меня.
Как бы я ни радовалась за подругу, не могу не думать о сложившейся ситуации. Похоже, я не скоро встречу принца.
Хреново быть принцем.
Глава 4
Хаксли подходит ко мне и говорит:
— Пошли.
Ее тон резкий, унизительный, и она как будто она ругает меня за то, что я писаю на пол вместо того, чтобы просто стоять там с невинным видом.
Мое выяснение отношений с Хаксли произойдет намного быстрее, если она не отступит на хрен.
Я не пытаюсь скрыть свое презрение к этой девице и отворачиваюсь, игнорируя ее. Никто не заставит меня уйти, пока я не попрощаюсь со своей лучшей подругой.
Прохладная рука хватает меня за плечо и надавливает, разворачивая меня. Лицо Хаксли теперь в дюйме от моего, ее пальцы так сильно впиваются в мою кожу, что я знаю, что после такого останутся синяки.
— Ну же, — шипит она. Ее дыхание ударяет мне в лицо, заставляя меня моргнуть.
Как раз самое время, мать твою.
Моя рука резко взлетает вверх, хватая ее за руку, за ней следует мой локоть, когда я разворачиваюсь и отталкиваю ее от себя. Она отшатывается, на ее лице ясно читается удивление, но я не даю ей времени среагировать. Она выше и сильнее, так что я должна действовать быстро.
Это не первый раз, когда кто-то пытается причинить мне боль.
Я делаю шаг вперед и толкаю ее в грудь, лишая равновесия. Как только я сжимаю кулак, чтобы вмазать ей, чья-то рука обвивается вокруг моей талии, оттягивая меня назад.
А потом мои ноги больше не касаются пола.
