Я вслушивалась в их сердитый лай пытаясь понять о чем они могут "говорить." Но человеческие слова не слышались в их яростном лае как я надеялась и представляла себе. Поддерживаемая Матвеем я взобралась на забор и вгляделась в темный провал двора, из его глубины выскочили те самые три огромных волкодава и обгоняя друг друга, злобно скаля внушительные, желтые клыки и роняя слюну они пытались допрыгнуть до меня. Я сидела на своем ненадежном помосте, словно курочка на жердочке и с трудом держала равновесие, сильный порыв ветра и я покачнувшись слетела в снежный сугроб прямо под свирепые морды собак. Нестерпимо остро запахло мокрой псиной, возле самого горла угрожающе клацнули острые зубы. В страхе и ожидании боли я крепко зажмурилась. Но вспомнила мурлыкающий, томный голос который еще недавно утверждал, что все " животинки" мне подвласны. Широко распахнула глаза, что бы встретить пылающий ненавистью горящий взгляд злобного пса.
- Не сметь! Вон пошел! Порву на кусочки! - мой голос прерывался от страха.
Огромная собака клацнула зубами и резко затормозила. Она изумленно села на заднии лапы и закрутила лохматой башкой.
- Никак Слышащая пр-р-ришла! - в моей голове раздался глухой, ворчащий бас.
Два пса добежав до своей добычи, тоже резко остановились и продолжая рычать, неуверенно топтались на месте.
- Что делать будем? - опять раздалось у меня в голове.
Они рыкали подвывая уже друг на друга, двое были убеждены, что по законам мира животных, они должны мне подчиниться и не чинить препятствий, третий же лобастый с рыжими подпалинами пес, угрюмо рычал о том, что охрана двора это дело чести. Наконец они решили, что закон подчинения Слышащим, важнее чем охрана вверенного им объекта и предложили мне действовать быстрей, а то они могут и передумать.
Я с трудом отодвинула тяжелый засов на калитке и впустила во двор замерзшего Матвея. Он испуганно рванул обратно только завидя три пары внимательных, собачьих глаз которые следили за каждым его шагом.
-Успокойся, Матвеюшка! Они не тронут, у нас с ними договор! - я взяла его за рукав и тихонько потянула к складу. Он шел ежесекундно оглядываясь на злобно скалящихся псов. Но мне некогда было его успокаивать, нащупала в кармане потертую морковку и сняв рукавицы принялась ее заталкивать в замочную скважину. Промерзший металл холодил руки, ветер норовил швырнуть в глаза пригоршню снега. Прикусив губу я торопливо засунула большой ключ, который прихватила из дома, он туго вошел вытесняя собой оранжевую, морковную стружку. Повернуть его у меня не хватило сил.
- Матвей, помоги! - прикрикнула я на брата.
Его большие, почти мужские ладони обхватили длинный ключ, колено уперлось в крепкие доски. Раздался хруст, затем скрип и тяжелая дверь распахнулась. Я дрожащими, замерзшими руками зажгла спичку и поднесла к фитильку толстой свечи, которую достала из кармана теплой юбки. Порыв ветра грозил задуть трепетный, слабый огонек и я побыстрее нырнула в помещение. Там было темно, дрожащий свет свечи несмело освещал мешки, бочки и бочоночки. Приходилось действовать на ощупь. Мешки с мукой были гладкими, а мешки с крупами шершаво задевали пальцы.
- Матвей не стой! Давай носи мешки! - мне опять пришлось повысить голос на стоявшего столбом парнишку.
Он послушно подхватил тяжелый груз и понес к стоящим поблизости саням. Я открыла гладкий бочонок, пытаясь понять, что там внутри. Запах лета вырвался в холодный воздух. Мед! Догадалась я.
Мы работали слаженно и быстро. Часа через два на санях высокой пирамидой громоздились мешки с мукой и крупами, бочонки с подсолнечным маслом, топленым свиным жиром, медом и соленым мясом. В больших коробках я с изумлением обнаружила шоколад. Плотно увязанный прочной веревкой груз плавно колыхаясь с трудом протиснулся через узкую калитку. Я вернулась назад, закрыла на ключ двери склада, тщательно собрала морковку. Поклонилась собакам.
- Спасибо!
Они угрожающе заворчали и я поспешила покинуть двор, испытывать терпение клыкастых охранников не хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ветер усилился и теперь бросал нам в лицо колючий снег. Мы немного заплутали, но крошечная, красная точечка в серо-белой мгле вывела нас к дому. Катюша выскочила нам навстречу накинув на плечи старенькую шаль. С ее помощью мы с Матвеем из последних сил разгрузили сани. Кухня и горница постепенно наполнилась мешками, коробками и бочонками. Обессиленные мы оставили их до завтра. Уже лежа в кровати я засыпая слушала шум разыгравшейся не на шутку бури.
- Шуми, шуми! Нам уже не страшно! - сонно думала я, поглаживая мурлыкающую под боком кошку.
Глава пятая. Весной домой возвращаются не только птицы.
Зима для меня промелькнула очень быстро. Еще вчера длинные сосульки почти до самого низа свисали с заснеженной крыши, а высокие, почти двухметровые сугробы вокруг подворья заставляли думать, что мы остались совсем одни на всей Земле. Сегодня же, я радовалась тому, что дорога к городку уже почти высохла, серые латки грязного снега остались лишь на дне глубокого оврага, к которому мы ходили с детьми собирать сморщенные, коричневые ягоды шиповника. Я была уверенна, что витамины в них еще сохранились, а весной детям они были очень нужны. Мы избежали голода, но жизнь продолжалась и мне приходилось задумываться о том, что же будет дальше. Я всю жизнь была городским человеком, огороды и всякое сельское хозяйство вызывали у меня досаду и раздражение. По моему лучше было один раз рискнуть, чем изо дня в день терпеливо ждать урожай. Слушая Матвея, который воодушевленно, с увлечением рассуждал о том, где и сколько нужно посадить картофеля, капусты, гороха, огурцов, моркови и прочая, прочая, я хмурилась и злилась. Моя вольная натура уже бунтовала, а те капли цыганской крови, которыми наградила меня прабабка, звали в дорогу. Но детей конечно же бросить я не могла и по этому кривясь и морщась, соглашалась с хозяйственным братом.
Однажды Матвей с Катюшей, с раннего утра ушли через заднюю калиточку на небольшое озеро рыбачить. Обычно к обеду они довольные и уставшие возвращались с хорошим уловом. Караси, красноперки, а иногда и довольно большие щуки были хорошим подспорьем в нашем питании.
Я доваривала гречневую кашу и борщ, изредка посматривала в окошко на играющихся во дворе младших детей. Вдруг в высокие, дубовые ворота громко постучали. Детвора испуганной стайкой вспорхнула на крыльцо и через минуту Лиза с Зиной, перебивая друг друга, взволнованно и торопливо мне доложили, что за воротами стоит высокий дядька, они в щелочку на заборе смотрели. Маленькие Маша и Аня, уже всполошенно ревели и боязливо прятались под стол в горнице, видимо осенний визит "милых" родственников сильно их напугал.
Сжимая гладкую поверхность ручки острых вил, я решительно отодвинула тяжелый засов на воротах и резко их распахнула. На поросшей нежной, зеленой травкой полянке перед домом, действительно стоял очень высокий и очень худой мужчина. Седые кудри неопрятными прядями падали на широченные но костлявые плечи, синий глаз жадно посмотрел на меня, а потом на двор и дом за моей спиной. Второй глаз был изуродован свежим, багровым шрамом который начинался возле лба и пересекая русую бровь пополам спускался через скулу к уху.
- Вам кого уважаемый? - строго спросила я его.
Ответ получить я не успела. За моей спиной послышались торопливые шаги, меня оттолкнули сразу несколько рук, Зина и Лиза повисли на незнакомце с громкими криками.
- Папка! Папка вернулся! - они плакали и обнимали мужчину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хлопнула калиточка которая вела на огороды, на ходу роняя удочки и улов быстро бежали Матвей и Катюша. Я уступила дорогу, пропустила их к высокому незнакомцу.. Стояла в сторонке и смотрела на трогательную встречу детей и отца. Огромные, крепкие ладони кузнеца слегка дрожали, когда гладили худенькие спины дочек. Матвея он крепко обнял и застыл на несколько секунд, затем отстранился и одобрительно сказал:
