— День чудес. Может, надышался дымом, теперь лежу, догораю и вижу такое.
Моран откупорил бочку, налил в чашу вина и подвинул к Писарю. Холодное вино приятно покусало горло. Писарь все-таки спросил:
— Своих тайн ты не раскроешь, это ясно, но расскажи что за человек выпал с башни? Когда он спрыгнул, огонь полетел за ним.
— Ты знал, что братья, короли Западного и Восточного королевств, не могут иметь детей? Мой господин Ирмак потому и возвысился. Он доставал королю Йордану всякие зелья и устраивал обряды. Но ничего не помогло. Постарайся не болтать об этом — казнят. Недавно к нам подошел человек, и сказал, что решит проблему, поверь, он был убедителен.
— Мог управлять огнем?
— Не только. Король Йордан в последнее время разочаровался в Ирмаке, хотя тот старается, как может. На троне сидят такие же дураки, как те, что ходят по улицам. Величественный недоумок сомневается в честности купца, который сам полжизни потратил, чтобы иметь сына. — Последние слова Моран выдохнул вперемешку с дымом. — Так вот мы привели человека в черном к королю Йордану. Человек в черном подарил королю медальон, а потом сбежал. Теперь всем достанется, и страже и купцу Ирмаку. Но ты не думай об этом, Писарь, это дела высших.
— Значит тот человек, был последней надеждой сохранить положение? Нужно было его связать хотя бы.
— Или запереть ставни, ведь люди каждый день прыгают с башен! Ты не слишком умен, Писарь.
— Ты тоже, раз полез в огонь. — Писарь показал на обгоревшую рукопись. — Она того стоила?
— Каждая уцелевшая страница. Это, — положил Моран книгу на стол, — подлинник старой сказки о Детях Хлодара. Никаких сокровенных знаний. Хотел ее в коллекцию, в библиотеке хранилось не так много книг, что писали сами сочинители.
— Ладно, правду выпытывать не буду.
— Погоди. Если хочешь понять больше о южных топях, не стоит сидеть в сгоревшей библиотеке. Сам поезжай на юг.
— Я верю, что в книгах найдется ключ, — сказал Писарь. — Верю, что разгадаю великую тайну. Где-то сокрыто знание, а ездили к непроходимым топям уже многие. Мой отец погиб, пытаясь пройти топи напролом. Все без толку.
— Читали всякие древности тоже многие. Скоро все изменится. Вопрос в том, готов ли ты бросить спокойную жизнь, и отправится на самый юг. Если да, то не пренебрегай моим советом. И прощай. Мне еще вызволять Ирмака из-под башни стражи.
Моран выкинул остатки табачного свертка в окно.
Славный капитан
Каждый день в солнечную Гаану прибывали корабли со всего Западного королевства. По выходу из дома Ирмака, Писаря встретили веревки, спущенные паруса и ругань моряков. И запах моря. Он любил порт, считал, здесь работают смелые честные люди. Само же море его пугало, лежачая высота, и во все стороны! Ряд моряков нес на толстых жердях шкуры снежных зубров для королевского двора. Невероятно большие животные. Что-то в глубине Писаря сразу показало картину, как он с тяжелым копьем сам охотится в снегах на севере. Сколько всего видят эти обычные, неграмотные люди в своих путешествиях. Писарь понимал, что поздно становиться лихим моряком, но возможно стоит послушать Морана и отправиться к болотам? Может ли слуга купца сулить, что раскроется многовековая тайна? Все же этот человек выжил в пламени, исцелился за несколько часов, а потом еще и налил холодного вина, какого не сыщешь в самом глубоком погребе. Под эти мысли в порту подплыл знакомый корабль. Судно звалось Плавучей Крепостью за надежность и внушительную величину, толстым мачтам не страшен любой ветер, по борту шли откидные щиты для защиты от лиманских стрел, четыре десятка длинных весел помогали ходу. Нос украшала изящная статуя Гебы-Матери с раскинутыми руками. Писарь поднялся на борт, как только Крепость пристала. Капитана звали Арг, это был заживо засоленный в морских брызгах старик. Волосы на руках у него выцвели, глаза тоже серые, только ряд золотых зубов блестел из улыбки. Капитан Арг тут же направился к Писарю.
— Прямо с причала встречаешь? Как узнал-то? Пойдем, покажу чего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Арг приобнял Писаря и потащил за собой в каюту. Внутри широкогрудый детина ворочал каменную плиту. Капитан показал на стену.
— Да, Осберт, сюда ее.
Арг подошел к стойке с картами, нажал на рычажок и отодвинул стойку вместе со стеной. Осберт поднял плиту так что доски под ногами завыли, и опустил в тайник, после поклонился капитану и спешно покинул каюту.
— Новенький, хорош парень, без него бы не украли ее с того северного островка. Что скажешь?
— Нужно переводить. — Писарь прикоснулся к знакам. — Что-то про оживших демонов. — Он на знакомую рогатую руну. — Кажется, лед захватит мир. Обычные каменные небылицы. Покупатель уже есть?
— Стал бы я рисковать просто так. Заберут следующей ночью. Но эти мысли прибережем на завтра. Я дождаться не могу, хочу увидеть свою красавицу, пойдешь со мной?
— А разве ты сам уже не в силах справиться? Не такой уж ты и старик, Арг.
— Пойдем, пойдем, хочу, чтобы и ты на нее посмотрел.
Идти оказалось недалеко. Дверь им открыла полная низенькая женщина, какая водится в каждом доме. За столом седой до полной белизны мужчина доедал суп. Капитан Арг нарушил уют и громогласно поздоровался. Седой уронил ложку, воинственно встал, но тут же растекся улыбкой. Арг сказал:
— Ну, Фогур, она готова?
В ответ седой Фогур откинул с пола истоптанную шкуру. Люк пропустил хозяина и гостей вниз. Подпольная мастерская с разными кузнечными приспособами освещалась камином. Мощные арбалеты с узорчатой гравировкой висели на стенах. Рядом мечи самых затейливых форм. Фогур открыл продолговатый короб и на вытянутых руках, торжественно поднес Аргу широкую саблю. Капитан с жадностью схватил и махнул пару раз. Потом нагнулся к камину и принялся разглядывать волны, что украшали рукоять. Мастер Фогур действительно делал красавиц и красавцев, даже оружие приближенных к королю Йордану стражей походило на грубые дубины по сравнению с этими клинками. Арг пошел на Писаря, покручивая саблей.
— А ну, сынок, посмотрим, на что ты годен!
— Сдаюсь, ты слишком яростно скалишься.
Арг опустил саблю и сам сник на мгновение.
— Да, мой оскал все так же крепок. Благодаря нашему мастеру! — Капитан хлопнул по плечу Фогура. — А сын не в отца пошел, хвала Гебе. Тот ввязывался во все бесполезные драки. А, Фогур, помнишь старые времена…
Писарь перебил:
— Что за времена?
— Когда мы с твоим отцом вывозили из города реликвии под ногами у стражи. За этой дверью кроется дивный мир катакомб. До сих пор чую гнильцу!
Арг показал на добротную дверь, сбитую из вертикальных досок, отодвинул Арг засов и открыл. Теплый зловонный воздух хлынул в мастерскую.
— Твой отец был безрассудным, и я тогда тоже. Мы лезли, сами не зная куда. Только я пережил то время, а он нет. Фогур, почему не заделаешь проход?
Арг захлопнул дверь.
— Иногда воры подкидывают побрякушки, переставляю камни, плавлю их золото. Они платят получше, чем вы в те годы.
— Зато с нами было весело, сколько приключений!
Вскоре они поднялись наверх, поели похлебку вчерашнего цвета и заветренные сладкие Гаанские лепешки. Арг с Фогуром перекидывались старыми историями. Писарь слушал. И думал. Жена Фогура хлопотала, полоскала тарелки по три раза, оттирала пыль, лишь бы никто не подумал, что она смеет отдыхать. Нескоро Писарю с капитаном удалось освободиться из гостеприимного плена.
Как только они вышли, Писарь сказал:
— Нужно переговорить.
— Конечно, сынок, я только схожу, проверю, как там моя Крепость. Пойди пока в кабак. Называется Устрица вроде, туда и мои матросы ходят. Заодно посмотрю, куда моя команда тратит честные деньги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Высокие цены в кабаке
В Устрицу стекались все кто готов платить за кружку эля, но не за место, где ее пьешь. Окна здесь не справлялись с духотой, густым человеческим наливом, что резал ноздри. Писарь сел в углу и наблюдал за пьяным гамом. Ближе к вечеру окна тепло засветились, кабак звал всех шедших от порта по каменной дороге. Развеселый паренек задорно тренькал на лютне. Он не бередил морские души, он пускал их в пляс. Моряки били сапогами по полу, пили и стучали кружками. Стареющие женщины разносили эль, бедрами раздвигали гуляк и посмеивались на пьяные признания.