Бернард. Господи, но почему?
Констанс. Дорогой мой, я думаю, что ты, должно быть, глуповат. Я же не дура и знаю, что в молодости была красоткой. Неприятно, знаешь ли, когда приходится признавать, что с годами красота блекнет. Об этом тебе никто не скажешь. Сама стараешься гнать от себя такие мысли. Но я решила, что лучше узнать самое худшее. Это одна из причин, по которым я пригласила тебя.
Бернард. Ты же должна понимать, что я никогда не сказал бы тебе плохого слова, что бы ни подумал.
Констанс. Естественно. Но я не сводила глаз с твоего лица. Боялась, что прочитаю на нем: «Господи, что с ней сталось?»
Бернард. Прочитала?
Констанс. Ты очень стеснялся, когда вошел. Боялся поднять на меня глаза.
Бернард. Это правда, пятнадцать лет тому назад ты была симпатичной девушкой. Но теперь стала в десять раз прекраснее.
Констанс. как приятно это слышать.
Бернард. Ты не веришь?
Констанс. Я думаю, ты не лукавишь. И, признаюсь, это радует. Но теперь скажи мне, почему ты не женился? Давно пора, знаешь ли, скоро будет поздно. Если не женишься, тебя будет ждать очень одинокая старость.
Бернард. Я не хотел жениться ни на ком, кроме тебя.
Констанс. Да перестань, не хочешь же ты сказать мне, что ни в кого не влюблялся после того, как влюбился в меня?
Бернард. Я влюблялся с полдюжины раз, но когда приходило время принимать решение, находил, что тебя люблю больше.
Констанс. Спасибо тебе. Я бы не поверила, скажи ты, что больше ни в кого не влюблялся, и рассердилась бы на тебя, решив, что ты принимаешь меня за дуру, которая может поверить.
Бернард. Видишь ли, и в других я любил тебя. Одну, потому что у нее были такие же волосы, вторую — из-за улыбки, которая напоминала твою.
Констанс. Мне не хочется думать, что я лишила тебя радостей жизни.
Бернард. Но ты и не лишила. Мне грех жаловаться. Работа доставляла мне удовольствие, принесла приличные деньги, дала возможность повидать мир, не мешала хорошему отдыху. Я не виню тебя за то, что ты вышла за Джона, а не за меня.
Констанс. Ты помнишь Джона?
Бернард. Разумеется, помню. Очень интересный мужчина. Рискну сказать, он стал тебе лучшим мужем, чем был бы я. У меня есть не только плюсы, но и минусы. Я иногда становлюсь очень раздражительным. А Джон наверняка смог дать тебе все, что ты хотела. За ним ты, как за каменной стеной. Между прочим, я могу и дальше называть тебя Констанс?
Бернард. Разумеется. Почему нет? Знаешь, я все более убеждаюсь в том, что у тебя очень хороший характер, Бернард.
Бернард. Ты счастлива с Джоном?
Констанс. Да, очень. Не могу сказать, что он никогда не огорчал меня. Однажды это случилось, но я взяла себя в руки и постаралась не совершать глупостей. Теперь очень этому рада. Я думаю, что могу, положив руку на сердце, сказать, что у нас счастливая семья.
Бернард. Чертовски рад это слышать. Ты не обидишься, если я спрошу, любит ли тебя Джон?
Констанс. Уверена, что любит.
Бернард. А ты любишь его?
Констанс. Очень.
Бернард. Позволишь произнести короткую речь?
Констанс. При условии, что смогу прервать тебя, если сочту, что пора.
Бернард. Я надеюсь, что за год, который я пробуду в Англии, ты разрешишь мне часто видеться с тобой.
Констанс. Я тоже хочу видеть тебя как можно чаще.
Бернард. Я хочу сразу прояснить один момент, чтобы больше к этому не возвращаться. Я так же безумно влюблен в тебя, как и пятнадцать лет тому назад, когда попросил выйти за меня замуж. Я думаю, что буду любить тебя всю жизнь. Я слишком стар, чтобы менять свои пристрастия. Но я хочу, чтобы ты знала: тебе нет нужды бояться, что я хоть в малейшей степени попытаюсь помешать твоему счастью. У меня и в мыслях нет вбить клин в твои отношения с Джоном. Полагаю, мы все хотим быть счастливыми, но не я не верю, что можно построить свое счастье на несчастьях других.
Констанс. Речь получилась не такая уж длинная. На официальном обеде она сошла бы за несколько ремарок.
Бернард. Я прошу тебя лишь о дружбе, а если в обмен я хочу отдать тебе мою любовь, то касается это только меня и никого другого.
Констанс. Я так не думаю. И уверена, что мы сможем крепко подружиться, Бернард.
(Дверь открывается, входит Джон.)
Джон. Извини, я не знал, что ты занята.
Констанс. Да нет же. Заходи. Это Бернард Керсал.
Джон. Добрый день.
Бернард. Полагаю, вы меня не помните.
Джон. Раз уж вы так ставите вопрос, признаюсь — нет.
Констанс. Да перестань, Джон. Он бывал у мамы.
Джон. До того, как мы поженились, не так ли?
Констанс. Да. Вы провели вместе несколько уик-эндов.
Джон. Дорогая моя, но прошло пятнадцать лет! Вы уж извините, что не узнал вас, но я очень рад нашей новой встрече.
Констанс. Он только что вернулся из Японии.
Джон. Тогда я надеюсь, что мы увидимся вновь. Я сейчас иду в клуб, дорогая, сыграю до обеда в роббер. (Бернарду.) Почему бы вам не пообедать с Констанс? Вечером мне предстоит вырезать аппендицит, так что она остается одна, бедняжка.
Бернард. Вы очень добры.
Констанс. Это будет дружеская помощь. Вы вечером не заняты?
Бернард. Я всегда готов помочь другу.
Констанс. Вот и прекрасно. Жду вас в восемь пятнадцать.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Место действия: прежнее.
Прошло полмесяца.
Марта в уличном костюме и шляпке пролистывает иллюстрированную газету.
Входит Бентли.
Бентли. Пришел мистер Керсал, мисс.
Марта. О! Спроси его, не сможет ли он подняться.
Бентли. Будет исполнено, мисс. (Уходит и тут же возвращается, чтобы объявить о приходе мистера Керсала, потом уходит.) Мистер Керсал.
Марта. Констанс одевается. Скоро будет.
Бернард. Понятно. Никакой спешки нет.
Марта. Вы собрались в Рейнлаф, не так ли?
Бернард. Есть такая идея. Я знаю нескольких парней, которые сегодня играют.
Марта. В Лондоне тебе нравится?
Бернард. Более чем. Если человек прожил полжизни на Востоке, вернувшись домой он, естественно чувствует себя не в своей тарелке. Но Констанс и Джон помогли мне быстро адаптироваться.
Марта. Тебе нравится Джон?
Бернард. Да. Он чертовски добр.
Марта. Знаешь, а ведь я хорошо тебя помню.
Бернард. Быть такого не может. Ты была ребенком, когда я приходил к вам.
Марта. Мне было шестнадцать. Или ты думаешь, что я не трепетала, глядя на кавалеров Констанс?
Бернард. Их было очень уж много. Должно быть, трепетала ты лишь с перерывом на сон.
Марта. Но ты был одним из самых серьезных. Я находила тебя ужасно романтичным.
Бернард. Я и был ужасно романтичным. Думаю, молодым это к лицу.
Марта. По моему разумению, не только молодым.
Бернард. Не уверен, что романтики во мне не поубавилось. Я теперь стою немалых денег, поправился. Цена шелка вытеснила многие грезы.
Марта. Ты — бессовестный лжец.
Бернард. На это я могу ответить только одно: ты чрезмерно груба.
Марта. Тогда ты был безумно влюблен в Констанс, не так ли?
Бернард. Знаешь, это было так давно, что я уже и забыл.
Марта. Я советовала ей выйти за тебя, а не за Джона.
Бернард. Почему?
Марта. Во-первых, ты жил в Японии. Я бы без раздумий вышла замуж за человека, который увез бы меня туда.
Бернард. Я и сейчас там живу.
Марта. Нет, выходить за тебя замуж я не хочу.
