Свои вопросы она выписывала в разлинованный блокнот из желтой бумаги. Внимательно выслушав ответы, она делала в списке пометки, что-то вычеркивала, а иногда просила меня рассказать о чем-нибудь поподробнее. Она подходила к любому делу с большим тщанием и умом. Ее желание произвести самое лучшее впечатление в новой для себя роли и, по возможности, избежать подводных камней было очевидным.
Я чувствовал ее неуверенность и старался отвечать как можно более детально и информативно. Мы общались довольно легко и свободно, но все-таки я порой скучал по дружбе с другими агентами. Мне казалось, что эти дни в госпитале никогда не закончатся, и я немного завидовал своим товарищам, которым повезло служить рядом с самим президентом.
Однажды миссис Кеннеди позвала меня и спросила:
– Мистер Хилл, вы когда-нибудь ездили на лошадях?
– В детстве было дело, – ответил я. – Я тогда жил в Уошберне, Северная Дакота, и у нашего соседа был шетлендский пони.
Она чуть улыбнулась, будто пытаясь понять, серьезно ли я говорю. Я поспешно добавил:
– Еще у меня были друзья на ранчо, и мы часто с ними катались. Меня учил местный ковбой, мастер по родео.
– Я спросила, потому что мы сняли коттедж в Миддлбурге. Мы хотим проводить там выходные, и там обязательно будут лошади. Обожаю верховую езду! – помедлив, наконец сказала она.
Интересно, почему именно Миддлбург в Виргинии, подумал я. У семьи Кеннеди будет полный доступ к прекрасному участку в Кэмп-Дэвид, который предназначался для воскресного отдыха действующего президента и его семьи. Президент Эйзенхауэр очень любил это место, и я часто бывал там вместе с ним. Конечно, у меня не было никакого права давать советы первой леди, но я был весьма удивлен выбором Кеннеди. Вероятно, я оказался первым работником секретной службы, которому рассказали о новом загородном доме семейства, так что стоило попробовать узнать об этом решении побольше и передать информацию начальству.
– Миддлбург – прекрасное место, – ответил я. – Откуда вы о нем узнали?
– Его нашел для нас Билл Уолтон, наш хороший друг. Особняк называется Глен-Ора. Я пока что не видела это место своими глазами, но Билл плохого не посоветует. На фотографиях выглядит просто чудесно. Колониальный дом с бассейном, рядом есть раздевалка. Четыре сотни акров охотничьих угодий и своя конюшня. Только представьте: четыре сотни акров личного пространства для детей! Мы сможем жить нормальной жизнью, а президенту будет удобно нас навещать.
– Звучит отлично.
– Земли выглядят хорошо, но интерьер дома придется полностью переделывать. К счастью, владелица участка госпожа Рэймонд Тартье разрешила мне кое-что изменить под наши нужды.
Новость о доме в Миддлбурге взволновала меня. Сможем ли мы достойно защитить первую леди во время верховой езды, при этом не выходя за границы ее личного пространства? Я знал, что она была опытной наездницей, мой собственный полудетский опыт не шел с ее навыками ни в какое сравнение. Более того, нам нужно было удостовериться, что возле дома есть подходящее место для посадки и взлета вертолетов, и перебросить в Миддлбург дополнительный персонал, чтобы обеспечить полную безопасность семейства.
Восьмого декабря мистер Кеннеди вернулся в Вашингтон, чтобы проследить за церемонией крещения сына. Миссис Кеннеди с малышом все еще находились в больнице, поэтому служба прошла в часовне джорджтаунского госпиталя. Первая леди еще не до конца восстановила силы, но она настояла на том, что сможет простоять несколько самых важных минут. Папарацци сходили с ума в попытках сделать фотографию четы Кеннеди с сыном, одетым в традиционные белые крестильные одежды, но миссис Кеннеди жестко потребовала не разглашать подробности о жизни своих детей. На торжество были допущены только некоторые доверенные журналисты, но и тех сильно ограничили в возможностях. Даже короткая фотосессия и быстрое интервью сильно вымотали первую леди. На следующий день, в полдень девятого числа, расписание предусматривало посещение Белого дома: действующая первая леди Мэйми Эйзенхауэр должна была провести экскурсию по зданию для своей сменщицы и показать ей жилые помещения на втором и третьем этажах.
Доктор Уолш согласился выписать миссис Кеннеди и малыша из госпиталя, однако он сомневался, что первая леди выдержит полуторачасовую прогулку по огромному зданию; она ведь едва смогла выстоять несколько минут во время короткой церемонии крещения. Сама миссис Кеннеди тоже не была уверена в своих физических возможностях, но упустить шанс увидеть новое жилье до официальной инаугурации она не могла. Ей нужно было знать, какие изменения предстоит внести в интерьер, и успеть отдать соответствующие распоряжения до двадцатого января. Видя ее замешательство, я предложил:
– Миссис Кеннеди, может быть, я позвоню Дж. Б. Уэсту, главному капельдинеру Белого дома, и попрошу его предоставить вам кресло-коляску? Он мой хороший знакомый и наверняка сделает все, чтобы вы чувствовали себя комфортно во время визита.
Едва до нее дошел смысл сказанного, она просияла и воскликнула:
– Отличная идея, мистер Хилл! Хорошо бы я не упала в обморок прямо там. Газетчикам только это и нужно.
– Хорошо. Я позвоню мистеру Уэсту и скажу, чтобы он занялся этим.
Главный капельдинер – очень важная административная должность. Он отвечает за все внутренние дела Белого дома. На нем лежит ответственность за своевременную передачу информации между секретной службой и обслуживающим персоналом, с его помощью официальные встречи проходят без происшествий, а личные апартаменты президента и историческая часть здания содержатся в безупречном порядке. Мистер Уэст служил в Белом доме с 1957 года, но, так как сотрудников на руководящие должности назначал президент, никто не знал, останется ли он на своем месте при новой администрации.
На следующий день миссис Кеннеди и Джона выписали из госпиталя, и мы отвезли их в джорджтаунскую резиденцию. Ей едва хватило времени, чтобы переодеться и освежить макияж перед отбытием в Белый дом.
Я подъехал на новеньком синем микроавтобусе Кеннеди прямо к крыльцу дома и вылез, чтобы помочь миссис Кеннеди подняться в машину. Когда я открыл для нее заднюю дверь, она спросила:
– С нами поедет кто-нибудь еще?
– Нет, мы будем вдвоем, – ответил я.
– Тогда я сяду спереди, – сказала первая леди.
– Как пожелаете, миссис Кеннеди. – Я закрыл заднюю дверь, открыл переднюю пассажирскую и придержал ее за локоть, помогая подняться в машину. Она присела, разгладила складки платья и с улыбкой поблагодарила меня.
Дж. Б. Уэст уже ждал нас на пороге Белого дома. Он провел нас в зал дипломатических приемов. Миссис Кеннеди не проронила ни слова, но ее глаза так и впивались в каждую деталь оформления: цвет стен, ковра, цветы, украшения…
Мы остановились у лифта, ведущего на второй этаж, в личные апартаменты. Мистер Уэст покосился на меня и произнес:
– Миссис Эйзенхауэр ожидает наверху. Первая леди хотела бы лично показать миссис Кеннеди убранство дома.
Я кивнул; двери лифта открылись, и миссис Кеннеди вошла внутрь в сопровождении мистера Уэста. Ждать ее возвращения я решил в кабинете капельдинера; я не хотел мешать дамам, а там я мог узнать обо всем, что произошло в мое отсутствие. Через несколько минут ко мне присоединился сам капельдинер, и мы принялись обмениваться новостями.
Ровно в полвторого в кабинете дважды прозвенел звонок. Мистер Уэст вскочил с кресла и почти бегом направился к лифту.
Система звонков в Белом доме была придумана для того, чтобы информировать капельдинера, охрану и секретную службу о перемещениях президентского семейства. Два звонка означали, что первая леди собирается покинуть свои апартаменты. Я последовал за мистером Уэстом и подошел как раз вовремя, чтобы увидеть, как миссис Кеннеди и миссис Эйзенхауэр выходят из лифта. Миссис Кеннеди была очень бледна; мне показалось, что она сейчас упадет в обморок. Я взглянул ей в глаза и приподнял бровь, безмолвно спрашивая, все ли хорошо. Она не стала отводить взгляд и едва заметно кивнула.
Женщины пошли к южному выходу, мы с капельдинером следовали за ними. Штатный фотограф Белого дома сфотографировал прощание бывшей и будущей первых леди. Они улыбались друг другу и рассыпались в любезностях, но миссис Кеннеди вела себя прямо-таки излишне вежливо.
Что-то между ними произошло там, наверху.
Я помог миссис Кеннеди устроиться на переднем сиденье, а сам сел за руль и направил микроавтобус к юго-западным воротам. Как только мы выехали с территории Белого дома на И-стрит, она повернулась ко мне и спросила:
– Мистер Хилл, вы ведь позвонили мистеру Уэсту и попросили его предоставить кресло?
– Да. Я звонил сегодня утром, и он сказал, что никаких проблем быть не должно. Меня заверили, что все будет готово к вашему приезду. Я думал, кресло было наверху, – ответил я.
