однозначно оказалось не моим, а одного молодого парня, и из далёкого тысяча девятьсот семьдесят второго года! И я, точнее, моё сознание, не знаю как, но очутился в СССР или Союзе Советских Социалистических Республик, в славном городе Ленинграде, как раз на первого мая! И точно ведь ранняя весна!
Да, однозначно не повезло! Явно где-то там, в будущем, может, этого мира, может, другого, меня — бедного и старого подполковника запаса Николая Александровича Романова убили, потому что я точно лишился своего тела, и моё сознание переселилось или переселили в другое. Странно, но так! И прежняя память показала мне рослого, под метр восемьдесят пять, и крепкого мужчину под полтинник. Да, коротко стриженые волосы у него чуть поседели, и слегка погрузневшее тело обзавелось небольшим животиком. Для своего возраста он хорошо сохранился, и выглядел вполне терпимо. Но суровая действительность предъявила мне тело молодого парня наполовину моложе. Хотя, почти той же комплекции — лишь чуть худой и пока совсем без живота. Тоже не красавчик со смазливым девичьим личиком, но не лишён и привлекательности. Если честно, и сильно повезло! Мог очутиться непонятно где и неизвестно в ком!
Погиб мужчина на далёком от славного Ленинграда Донбассе, под полуразрушенным Донецком — тогда на независимой Украине, в две тысячи двадцать втором году, как раз на первое мая. И защищал он Донецкую Народную Республику от нациков-укров-бандеровцев. А ещё от всего проклятого Запада вместе с Америкой и многими их приспешниками. Шла кровавая и яростная война, хоть стыдливо называвшаяся «спецоперацией», где сотнями гибли люди с обеих сторон, в основном, конечно, русские, ещё и украинцы, и вместе с ними и представители многих национальностей бывшего Советского Союза, оказавшиеся на разных сторонах после его уничтожения.
А сейчас, к счастью, Донецк находился в СССР, Украинской Советской социалистической республике, и никакой войны там не шло. Как я узнал из первой памяти, у Николая в Чебоксарах — это тоже довольно далеко от Ленинграда, на Волге-матушке, осталась красавица-жена Карина чуть моложе него, с которой он счастливо прожил почти три десятка лет и вырастил сына и дочку, уже взрослых и имевших свои семьи. И, значит, не видеть ему больше пару своих внуков и внучку! Неизвестно, будут ли они почитать память своего неудачливого деда, и не самого плохого, но ведь тоже потеря! Был человек, и нет его! Хотя, мне тоже горько, пусть и не совсем Николая! Всё-таки теперь во мне две памяти!
Но, наверное, у каждого своя судьба, и она неуклонно готовит людей к чему-то, возможно, неизвестному и даже высшим силам? Слишком много случайностей может возникнуть у каждого на жизненном пути. Вот и Николай, успешно выучившись в военном училище в Оренбурге на зенитчика-ракетчика, терпеливо отслужил десять лет в Вооружённых силах новообразованной Российской Федерации и смог получить капитана и вырасти до зампотеха в зенитно-ракетном дивизионе. Можно считать, что весьма неплохо, и показал он себя, однозначно, профессионалом своего дела. Но в Академию Генерального штаба его так и не взяли. К сожалению, у больших начальников в Арбатском военном округе и своих капитанов, точнее, даже лейтенантов, полно. Тут мужчина решил перейти в спецназ и уже там вырос до командира отряда. Пришлось три раза принять участие, как говорится, в командировках в «горячие точки». Хватало у него таких моментов, что жизнь висела на волоске. Тем не менее, и из спецназа отправили Николая в отставку, дальше расти не дали. Но через десять лет спокойной жизни, уже перевалив за полтинник, мужчину опять потянуло в очередную «командировку», но добровольцем. Угораздило «гаранту» объявить «спецоперацию» на Украине. Как великая страна и народ дожили до такой жизни, кроме ругани, ничего не вызывало. Но ведь кому-то и Родину, и Донбасс защищать надо, а не носиться беззаботно, как многие проворовавшиеся нувориши, по просторам мирового океана на могучих яхтах-крейсерах, купленных на наворованные в России деньги. Хотя, и на них забугорные империалисты лапу наложили. Как сказал сам «гарант», сглупили. А вот Николай махнул на Донбасс. И ему доверили в ПВО ДНР роту ракетно-артиллерийских ЗСУ, конечно, прославленных «Панцирей». Но при отражении очередной атаки американских «Himars» в командно-штабную машину или КШМ, где он находился, угодила хвостовая часть сбитой ракеты. И это было последнее, что ему удалось запомнить…
Но нет худа без добра! Не понять, как, но я оказался жив! Но всё равно теперь мне, уже Вячеславу Васильевичу Репнину, и на самом деле прямому потомку князей Репниных-Волконских, было плохо. Его прадед, князь Николай Васильевич Репнин-Волконский, являлся большим чином в царские времена. Заграничные родственники Вячеслава, потомки эмигрантов, сбежавших за бугор во время Великой Октябрьской социалистической революции, вроде, до сих проживали где-то в Европе, может, и других странах мира. Но он, конечно, ничего о них не знал, да и интересоваться было опасно. Хотя, пока они и для меня никакого интереса не представляли. И связываться с ними мне сейчас никто не позволит. Времена такие. Если только не пойду служить в славные советские органы. Но у меня лезть туда никакого желания не имелось. Рупь вход, а выход — жизнь! Даже если будут вербовать, откажусь. С моими знаниями у меня имелись и более интересные варианты! Жаль, конечно, любимую страну! Если ничего не делать, СССР ведь скоро предадут и уничтожат! Прямо на моих глазах. Вновь видеть эту безжалостную «геополитическую трагедию» мне, конечно, никак не хочется. Но пока я просто не представляю, что могу сделать.
Сейчас у меня прекрасное молодое тело, и мне лишь двадцать пять лет! Честно говоря, повезло! Жаль, конечно, бедного Вячеслава. И чего он там напился, да ещё не в той компании⁈ Хотя, смог сосватать мне ослепительную красавицу! Даже если мне не удастся на ней жениться, у меня останется память о прекрасном вечере! И сильно грело моё самомнение мысль о том, что я у неё всё-таки первый мужчина. Но и весьма вероятная неудача с женитьбой на ней тоже сильно беспокоила. Уже сейчас не хотелось её потерять! Но всё же мы с ней встретились так случайно…
Теперь я успешно заканчивал престижный Ленинградский горный институт имени Георгия Валентиновича Плеханова, великого русского революционера, как оказалось, когда-то, в царские времена, учившегося именно здесь. Мне осталось лишь защитить диплом и сдать госэкзамен, конечно по политике коммунистической партии и советского государства. Ну, да, придётся теперь и мне колебаться согласно их курса. Иначе товарищи, хотя, судя по их будущим деяниям, скорее, и не товарищи, из «Конторы глубокого бурения» не поймут. Даже дорогой Леонид Ильич Брежнев мне не поможет. Как раз сейчас он находился во главе СССР. Да, старик, но ещё полон сил. Но, жаль, немного осталось, как он превратится в дряхлую развалину. И окружение у него сильно смутное. И наше старческое Политбюро, честно говоря, надо менять полностью! Но это уже не ко мне!
Глава 03
Странная любовь…
А спортсменка, студентка и комсомолка Инга Игоревна Лацис, и, вообще, прекрасная девушка, успешно заканчивающая в этом году Ленинградский институт иностранных языков имени великого революционера Александра Ивановича Герцена, крепко спала и ничего обо мне не подозревала. Мне досталась почти вся память Вячеслава, кроме того, все его прежние чувства, и оттого теперь и я испытывал немалую нежность к девушке. Да, соблазнил её уже я, но, честно говоря, и сам был не свой, и не ведал, что творил! Это меня нисколько не оправдывало. И открыться Инге я никак не могу, и она меня же посчитает виновным! Чтобы хоть немного оправдаться и перед собой, и защитить доверившуюся мне невинную и невиновную девушку, оставалось только предложить ей, пусть и в очередной раз, руку и сердце. Примет, буду счастлив и постараюсь оправдать её доверие, не примет, придётся принять её решение и вытерпеть боль разлуки. Конечно, не хотелось бы упускать такую девушку. Как в песне — какая женщина, мне бы такую…
Да, разлука с этой красавицей может обойтись мне немалыми нервными потерями. Уже испытано давно. У Николая в молодости порой тоже бывали натянутые отношения с женой, и при как бы и взаимной любви. Конечно, молодые дурочки легко выскакивают за подающих надежды лейтенантов. Но суровые будни военной службы, отягощённые в девяностые годы наплевательским отношением государства, точнее, власть предержащих, к своей армии, загнавших офицеров, больше молодых, в нищету, разрушили не одну молодую семью. С большим трудом, пережив немало
