П. М. Караванов
* * *
Ох! Как-то мне жить!Ох! Как не тужить! Отъезжаешь, Покидаешь,Мил-сердечной, меня? (2)
Голубчик ты мой,Разлучаюсь я с тобой! Здесь не будешь, Позабудешь,Что была я твоя. (2)
А я, молода,Буду помнить всегда, Как со мною, С молодою,Миловался дружок. (2)
Дорожкой пойдуВо зелёном саду, И листочки, И цветочкиВсе поблекнут, мой свет. (2)
А где ты с другой,Свыкнешься, дорогой, В дни осени Дни несенииТам проглянут для вас. (2)
Вздохни обо мнеНа чужой стороне; Вздохнувши, Вспомянувши,Прослезися хоть раз. (2)
А я для тебяИссушу всю себя; По разлуке Буду в скукеЛишь тебя вспоминать. (2)
1780-е годы
В. В. Капнист
На смерть Юлии
Уже со тьмою нощиПростерлась тишина,Выходит из-за рощиПечальная луна.Я лиру томно строюПеть скорбь, объявшу дух.Прийдк грустить со мною,Луна, печальных друг!
У хладной сей могилы,Под тенью древ густых,Услышь мой вопль унылыйИ вздохов стон моих.Здесь Юлии любезнойПрах милый погребён.Я лить над ним ток слезнойНавеки осуждён.
Подобно розе нежной,Ты, Юлия! цвела;Ты в жизни сей мятежнойМне друг, мне всё была.Теперь, тебя теряя,Осталось жизнь скончатьИль, скорбью грудь терзая,Всечасно умирать.
Но песни сей плачевнойПрервать я должен стон:Слезами омочённойНемеет лиры звон.Безмолвною тоскоюСильняй теснится дух;Прийди ж грустить со мною,Луна, печальных друг!
Между 1788 и 1792
(П. И. Жемчугова?)
* * *
Вечор поздно из лесочкуЯ коров домой гнала.Подошла лишь к ручеёчку,Близ зелёного лужка, —
Вижу, барин едет с поля,Две собачки впереди;Лишь со мной он поравнялся,Взор свой бросил на меня.
«Здравствуй, милая красотка,Чьей деревни и села?»— «Вашей милости крестьянка», —Отвечала ему я.
«Ты скажи, моя милая,Из которой ты семьи?»— «Коль изволишь знать Петрушу,Из его, сударь, семьи».
— «Не тебя ли, моя радость,Егор за сына просил?Его сын тебя не стоит,Не на то ты рождена.
Завтра, радость, ты узнаешь,Для кого ты суждена;Где судьба твоя скрывалась,Для кого ты рождена…»
«Собирайтеся, подружки,На подворье на моё!Собирайтесь поскорее,Посоветуйте со мной!
Хоть и льстит быть госпожою,Да Ванюшу очень жаль».Все подружки улыбнулись,На ответ сказали ей:
«Что же с барином нам делать?Его воля, его власть;Поутру завтра узнаем,Где судьба крылась твоя».
1790-е годы
(М. В. Зубова?)
* * *
Я в пустыню удаляюсьОт прекрасных здешних мест;Сколько горестей смертельныхМне в разлуке должно снесть.
Оставляю град любезный,Оставляю и того,Кто на свете мне милееИ дороже мне всего.
Пременить нельзя предела,Нельзя страсти истребить.Знать, судьба мне так велела,Чтоб в пустыне одной жить.
В тех местах уединенныхВображать буду тебя.О надежда мыслей пленных!Ты тревожишь здесь меня.
Повсечасно буду плакатьИ тебя воспоминать;Ты старайся, мой любезный,Взор несчастный забывать.
Уж вздыханьем и тоскоюПособить не можно нам,Коль несчастны мы судьбоюИ противны небесам.
Здесь собранья, здесь веселье,Здесь все радости живут,А меня на зло мученьеВ места страшные влекут.
Уменьши мое» мученьеИ в разлуке тем уверь;Не забудь меня несчастну,Тем тоску мою умерь.
Знаю, что и ты страдаешьИ вздыхаешь обо мне;Но и ты знай, мой любезный,Что я мучусь по тебе.
Ах, прости, прости, любезный!Разлучили нас с тобой;Не забудь меня несчастнуИ не будь пленён иной.
(1791)
Ю. А. Нелединский-Мелецкий
* * *
(На голос: «Девчина моя»)Ох! тошно мнеНа чужой стороне, Всё постыло, Всё уныло:Друга милого нет.
Милого нет,Не глядела б на свет. Что бывало, Утешало,О том плачу теперь.
В ближнем лескуЛишь питаю тоску: Все кусточки, Все листочкиТам о милом твердят.
Будто со мнойТам сидит милый мой, Забываюсь, ОткликаюсьЧасто на голос свой.
Милого нет!Ах, пойду за ним вслед: Где б ни скрылся, Ни таился,Сердце скажет мне путь.
Ох! тошно мнеНа чужой стороне! Слёзы льются, Не уймутся;В них отрада моя.
(1791) * * *
Выду я на реченьку,Погляжу на быструю —Унеси мое ты горе,Быстра реченька, с собой!
Нет, унесть с собой не можешьЛютой горести моей;Разве грусть мою умножишь,Разве пишу дашь ты ей.
За струёй струя катитсяПо склоненью твоему:Мысль за мыслью так стремитсяВсё к предмету одному.
Ноет сердце, изнывает,Страсть мучительну тая.Кем страдаю, тот не знает,Терпит что душа моя.
Чем же злую грусть рассею,Сердце успокою чем?Не хочу и не умеюВ сердце быть властна моём.
Милый мой им обладает:Взгляд его — весь мой закон.Томный дух пусть век страдает,Лишь бы мил всегда был он.
Лучше век в тоске пребуду,Чем его мне позабыть.Ах, коль милого забуду,Кем же стану, кем же жить?
Каждое души движенье —Жертва другу моему.Сердца каждое биеньеПосвящаю я ему.
Ты, кого не называю,А в душе всегда ношу!Ты, кем вижу, кем внимаю,Кем я мышлю, кем дышу!
Не почувствуй ты досады,Как дойдёт мой стон к тебе,Я за страсть не жду награды,Злой покорствуя судьбе.
Если ж ты найдёшь возможным,Силу чувств моих измерь:Словом ласковым — хоть ложнымАд души моей умерь.
(1796)
И. И. Дмитриев
* * *
Стонет сизый голубочек,Стонет он и день и ночь;Миленький его дружочекОтлетел надолго прочь.
Он уж боле не воркуетИ пшенички не клюёт;Всё тоскует, всё тоскуетИ тихонько слёзы льёт.
С одной ветки на другуюПерепархивает онИ подружку дорогуюЖдёт к себе со всех сторон.
Ждёт её… увы! но тщетно, —Знать, судил ему так рок!Сохнет, сохнет неприметноСтрастный, верный голубок.
Он ко травке прилегает.Носик в перья завернул,Уж не стонет, не вздыхает —Голубок… навек уснул!
Вдруг голубка прилетела,Приуныв, издалека.Над своим любезным села,Будит, будит голубка;
Плачет, стонет, сердцем ноя,Ходит милого вокруг,Но… увы! прелестна Хлоя!Не проснётся милый друг!
(1792) * * *
Ах! когда б я прежде знала,Что любовь родит беды,Веселясь бы не встречалаПолуночный звезды!Не лила б от всех украдкойЗолотого я кольца;Не была б в надежде сладкойВидеть милого льстеца!
К удалению удараВ лютой, злой моей судьбе,Я слила б из воска яраЛегки крылышки себеИ на родину вспорхнулаМила друга моего;Нежно, нежно бы взглянулаХоть однажды на него.
А потом бы улетелаСо слезами и тоской;Подгорюнившись бы селаНа дороге я большой;Возрыдала б, возопила:«Добры люди! Как мне быть?Я неверного любила…Научите не любить».[4]
(1792)
Н. М. Карамзин
