всполошатся. Или мамаша ее что недоброе почует. Ну и о чем эта история?
— Это чревоугодие. Но меня сейчас интересует другое, — забеспокоился Петр Петрович, — Вам-то откуда известно про эту женщину, раз ее труп еще не нашли?
Господин Долговяз тяжело вздохнул и внимательно посмотрел на него:
— Я, почему-то, думал, что Вы, Петр Петрович, догадаетесь сразу. Ну, или в процессе моего повествования. Ведь со всеми героями моих историй Вы сейчас едете в одном поезде.
Господин Барахтин подскочил на месте. Ну точно! Этот обожженный мужик — это Коля, старуха со шкатулкой — Клавдия Степановна, женщина в траурной одежде — это Ольга, а рядом с ней сидела Зоя. Блондинка в красном платье — Инесса, а тот неопрятный паренек = Боря. И он едет с ними в одном поезде! Но куда?
— Неужели не понятно, куда вас всех везут? — словно прочитав его мысли ухмыльнулся Долговяз.
— Но причем здесь я? — испуганно спросил Петр Петрович.
— А вот это моя любимая история — протянул Владлен Самуилович, — И очень попрошу Вас, дослушать ее. Все вопросы и ответы потом.
И получив молчаливое согласие сникшего Петра Петровича, вновь заговорил:
— Итак, история седьмая, последняя. Жил один аудитор. Звали его Петр Петрович. Он считал себя профессионалом. Единственным в своем роде. Авторитетов не признавал, с прогрессом не считался. Какие такие инновации? Да тьфу на них. Он один знает эту работу и лучше всех ее выполняет. Остальные либо бездари, либо неумелая молодежь. Руководство, как могло, намекало ему, что нужно двигаться в ногу со временем и осваивать новые технологии, чтобы не тормозить процесс работы компании. Но Петр Петрович намеков не понимал. И тогда начальство решило вернуть его с небес на землю, оторвав его пятую точку от мягкого кресла в уютном офисе и отправив в заштатный городишко, с надеждой, что он всё поймет п начнет приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Но наш Петр Петрович решил всё по своему и, чтобы показать свою компетентность, просто сшельмовал. Он подделал отчетности в документации филиала, тем самым, как бы выявив нарушения. И радовался он безмерно. Но вот ведь беда, когда он ехал на вокзал в такси, то разбился насмерть.
— Неправда! — закричал Петр Петрович, вскакивая с дивана, — Может они все и мертвы, но я-то жив!
— Ой ли? — спокойно парировал его выпады Долговяз, — Давайте, Петр Петрович, вспоминайте.
Господин Барахтин начал лихорадочно вспоминать весь сегодняшний день. Вот он выходит из гостиницы, садится в такси на заднее сидение. Дорогу перебегает собака. Шофер пытается выкрутить руль. Вспышка. И он горит в машине. Он один горит в машине заживо. Значит таксист не справился с управлением и они разбились. Они? Почему он помнит только себя в горящем автомобиле? Где шофер?
— Так, что же у нас под номером семь? А, Петр Петрович, — как в тумане услышал он голос Долговяза.
— Гордыня… — бесцветным голосом отозвался он и упал обратно на диван.
Вот почему ему все время было так жарко и не хватало воздуха. Потому, что он сгорел. Петр Петрович с тоской посмотрел в окно и тут же подскочил на месте. В отражении стекла на него смотрело обожжённое лицо. Он взглянул на руки. Они все были изуродованные страшными рубцами от ожогов. Петр Петрович сник и, опустив голову, обреченно пробубнил:
— Значит мы все умерли. А Вы везете нас, грешников, в ад.
— Не совсем… — лукаво улыбнулся Долговяз, — Не хотел я никому об этом рассказывать, но Вам покажу.
— Покажете? — поднял на него взгляд Петр Петрович.
— Позвольте Вашу ладонь? — Долговяз уже тянул к нему руку.
И только Петр Петрович коснулся руки Долговяза, в голове стали всплывать одна за другой картинки.
Вот он видит Николая, шатающегося, с бутылкой в руке и, пытающегося сфокусировать пьяный взгляд на одном из окон первого этажа. Он ехидно улыбается и достает зажигалку. Пытается ее зажечь. Останавливается и трясет головой. После убирает зажигалку обратно в карман и снова смотрит на окно, приговаривая:
— Очень нужно руки об тебя марать. Сам сдохнешь.
И, тут словно услышав какой-то шум у подъезда, переводит взгляд в ту сторону и кричит:
— Эй! Ты чё там делаешь, мужик? Опять велосипеды воруешь? А-ну, выходи!
И не получив ответа, двигается в сторону подъезда, бормоча себе под нос:
— Ну щас ты у меня получишь… Я тебе покажу, паскудник…
И вдруг застывает на месте и, взгляд его становится вмиг пустым и стеклянным. Петр Петрович смотрит туда, куда уставился Коля и видит Долговяза. Тот, не отрываясь смотрит на Николая и, Петр Петрович чувствует запах бензина. Обернувшись на Николая, он с ужасом смотрит на то, как Коля обливается бензином и чиркает зажигалкой. Жуткий крик боли.
И вот он уже в шикарно обставленном офисе с панорамными окнами и широким балконом. На светлом кожаном диване лежит мужчина средних лет, полноватый с лысиной, в светлых брюках и белой рубашке. Он мотает головой из стороны в сторону и мычит.
Над ним склоняется Инесса, в том же красном платье, в котором ее запомнил Петр Петрович. Она напугана и всё время повторяет:
— Данил Сергеевич! Что с Вами? Вам плохо? Может скорую?
В это время в офис входит модельного вида брюнетка, лет тридцати с бокалом в руке и скучающим выражением на лице.
— Ну, и зачем ты меня звала? — томно протянула брюнетка, — праздник в самом разгаре.
— Извините, Тамила Вячеславовна, но тут Ваш муж… — всё тем же перепуганным голосом лепечет Инесса, — Я думаю ему плохо. Может «Скорую помощь» вызвать?
Брюнетка переводит скучающий вид на мужа и кривится:
— Опять наотмечался, — потом, уже обращаясь к Инессе, всё тем же скучающим тоном произносит, — Ты же у нас, Инночка, недавно работаешь. Вот и не привыкла еще. Ничего страшного. Отоспится пару часиков и, будет как новенький.
Но Инесса уже ее не слышит. Она, как заворожённая, смотрит в сторону стола. Петр Петрович переводит в ту же сторону и, к своему ужасу, видит Долговяза, который сидит, развалившись, в кожаном офисном кресле и неотрывно смотрит на Инессу.
Переводя непонимающий взгляд со стола на Инессу и обратно, брюнетка спрашивает девушку:
— Ты куда уставилась?
И тут Инесса резко разворачивается и быстрым шагом идет к балкону. Распахивает балконную дверь и, не сбавляя шаг, подходит к краю и переваливается через перила. Петр Петрович слышит крик брюнетки, но он уже не там.
Он стоит во дворе возле добротного деревянного дома. Поздний вечер. Солнце уже скрылось за горизонт. Рядом с забором стоит Ольга. На ней всё тот же черный брючный костюм, только
