— Я не рассказываю сказки, Барридж, поэтому лучше ни о чем не спрашивай, — произнес Финеас.
Камердинер усмехнулся:
— Нет, милорд, разумеется, нет, но бьюсь об заклад, сказка могла бы получиться очень интересной.
— Не важно. Я ждал тебя, чтобы ты привел меня в порядок.
Брови камердинера взлетели вверх, под аккуратно причесанные волосы.
— Мои извинения, милорд, я не знал, что нужен вам. Разумеется, я в любую минуту готов к вашим услугам, достаточно просто позвонить, — многозначительно добавил он и сосредоточенно начал складывать порванные бриджи. Финеас не сомневался, что тот прячет насмешливую ухмылку. Вероятно, Барридж решил, что хозяин так напился, что не сумел отыскать чертов звонок.
Блэквуд провел годы, создавая репутацию лучшего распутника Лондона, и теперь даже собственные слуги в это верили. Иногда это чертовски раздражало. Он играл свою роль настолько искусно, что уже и сам толком не понимал, которая половина его личности является настоящим Финеасом. Кто он: развратник, игрок, соблазнитель юных и пожилых дам — или все еще порядочный человек, которому пришлось выполнять для короны грязную работу?
Финеас досадливо откинул одеяло и неуклюже сел. Глаза Барриджа расширились, он с трудом сдержал смех, сделав вид, что закашлялся, и Финеас сердито сверкнул на лакея глазами.
— Просто сними его с меня. Он докучает мне уже давным-давно!
Барридж тотчас же подскочил и попытался расстегнуть пряжку, удерживавшую меч на бедре Финеаса, повозился несколько минут и поднял виноватый взгляд.
— Простите, сэр, но она держится очень крепко. Может быть, немного заржавела. Позвать мистера Крейна?
Финеас сердито дернул ремень. Последнее, что ему сейчас требовалось, — это суровая рожа дворецкого, заставшего его в таком виде и сразу подумавшего о самом худшем.
— Нет. Сначала я оденусь, а потом сам найду Крейна.
— Да, милорд. Что вы наденете? Собираетесь сегодня утром выходить куда-нибудь? Может быть, покататься верхом в парке? — спросил лакей, подходя к гардеробной.
— Да, — буркнул Финеас, все еще дергавший меч. — Хотя если подумать, то нет. По крайней мере не раньше, чем сниму эту чертову штуку.
Полчаса спустя он уже находился в салоне, одетый в желтовато-коричневые бриджи, начищенные до блеска гессенские сапоги и накрахмаленную белую льняную рубашку. От сюртука пришлось отказаться, чтобы слуги смогли помочь ему снять меч, прицепившийся к нему, как страстная любовница, не желающая получить отставку. Крейн сдался после того, как двадцать минут унизительно дергал и крутил меч, и предложил послать за садовником. Тот явился, вооруженный поразительным набором инструментов.
Финеас притворялся, что читает газету, и всячески старался сохранить достоинство, в то время как слуги ползали рядом с ним на коленях, пытаясь освободить хозяина от меча. Если бы предок, владевший когда-то этим оружием, еще был жив, Финеас проткнул бы его проклятой штукой насквозь. Разумеется, после того, как пытками вырвал бы у него секрет освобождения.
Вошла горничная с кофе и широко распахнула глаза при виде необычной картины. Финеас внимательно следил за тем, как она ставит поднос и наполняет чашку, перелив кофе через край, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Услышав резкий оклик Крейна, девушка торопливо ретировалась, но на минутку задержалась в дверях, прикусив губу.
— В чем дело? — рявкнул Финеас.
Все взоры повернулись к горничной. Та нервно присела в реверансе.
— Прошу прощения, милорд и мистер Крейн. Если позволите, я подумала, что Томас мог бы помочь, — произнесла она.
Крейн нахмурился.
— Лакей?
— До того как он поступил на службу, он… гм… обладал особыми талантами с замками, — объяснила девушка, начиная краснеть.
— Ты хочешь сказать, он взломщик? — спросил Финеас.
Горничная побагровела.
— Больше нет, милорд! Я хочу сказать… он наверняка помнит кое-что из своего прежнего ремесла, но, конечно, никогда больше его не применял. — Она замялась. — Ну, то есть если вам самим не потребуется и вы ему не прикажете.
Крейн выпрямился.
— Довольно, Мэри!
Финеас взглянул на садовника. Тот рассматривал лежавший у его ног топор, единственный инструмент, которым он еще не воспользовался.
— Пошлите за Томасом, — устало распорядился Финеас и холодно посмотрел на садовника. — Если и у него ничего не получится, можешь попытаться отрубить мне ногу.
Когда появился его дед и вошел в комнату без доклада, Финеас сидел в кресле, а трое слуг стояли перед ним на коленях и завороженно смотрели, как лакей Томас, бывший взломщик, трудится над пряжкой ремня.
— Что, черт возьми, тут происходит, Блэквуд? — сердито воскликнул герцог Каррингтон, уставив крючковатый нос на своего наследника и сердито сверкая глазами. Он не стал утруждать себя приветствием, и у Финеаса все внутри сжалось — он приготовился к очередной стычке. Следовало бы догадаться самому, что не бывает удовольствия без наказания, а Ясмина оказалась тем самым греховным капризом, за которым непременно следует возмездие.
Слуги, наталкиваясь друг на друга, вскочили и поклонились герцогу. Крейн отвлек внимание на себя.
— Позвольте доложить о прибытии его светлости герцога Каррингтона? — нараспев произнес он.
— Не трудись, старик, я уже здесь! — прорычал герцог.
Финеас небрежно скрестил ноги.
— Доброе утро, ваша светлость. Это пустяки, всего лишь неполадки в маскарадном костюме. Простите, что я не встаю.
Герцог широкими шагами подошел к нему и мгновенно оценил обстановку. Скользнув взглядом проницательных черных глаз по мечу, он гневно сверкнул ими на Финеаса.
— Это меч Арчера, болван, а не маскарадный костюм! А ну, прочь отсюда все, пока вы его окончательно не испортили! Это бесценная фамильная реликвия, захваченная у Азенкура одним из первых членов семейства Арчеров!
Конечно, Финеас уже много раз слышал эту историю. Арчер, бывший скромным лучником-наемником, в битве взял в плен французского рыцаря и поступил очень мудро, сохранив ему жизнь. Он получил его меч, богатый выкуп и благосклонность короля.
Дед протянул руку и нажал на большой рубин у рукоятки. Ремень расстегнулся. Дед подхватил его раньше, чем тот упал на пол. Слуги облегченно вздохнули.
— Все вон! — приказал Каррингтон и повернулся к внуку.
Слуги торопливо повиновались. Хорошо хоть, он дождался, пока за ними закроется дверь, хмуро подумал Финеас, а уж потом приступил к выговору.
— Полагаю, это не должно меня удивлять. Ты всегда слишком беспечно обращался с наследством, — начал герцог, взял нетронутую чашку кофе и отхлебнул. Поморщившись, он поставил чашку на место, пересек комнату и потянул шнур звонка. — Горячего кофе, — приказал он, после чего дверь мгновенно открылась. Финеас закатил глаза: очевидно, Крейн торчал под ней, дожидаясь возможности услужить герцогу.
