В лесу было довольно шумно, а всё из-за птиц. Разные крылатые существа сидели на ветвях восточных деревьев гроздьями и распевали, и голосили на разные лады, мотивы и голоса приятной и не очень песней. Одни пыжились, гордо выставляя вперёд яркую грудку и показывая своё главенство, другие делали больший акцент на голос, если не могли блеснуть размерами или цветом; третьи расправляли яркие и красивые, будто веера, хвосты или крылья, или трясли головой, заставляя солнце играть в их ярких коронках из перьев.
Царица и князь с удивлением озирались по сторонам, любуясь на восточных красавиц. Но когда впереди послышалось заливистое журчание воды, они в миг позабыли обо всём и бросились вперёд. Перед ними посреди восточного леса проложила своё русло река Желаний, несшая свои воды к Тёплому морю Ямлеза.
* * *
Цель была достигнута. Прозрачная вода из волшебной составляющей реки Желаний, сотворённой ещё при создании мира, была у брата с сестрой. Подняв стеклянный флакон с волшебной жидкостью на солнце, князь смотрел, как лучи вечернего светила играли и переливались в чистейшей чудесной воде. А Володар думал… Он только сейчас начал думать, размышлять над тем фактом, что он станет отцом. Он долго не хотел делить любовь Эльвы, но теперь, когда в его руках было то, что даст им детей, князь уже начинал привыкать к мысли, что в Велиградском княжеском доме будет уже не два жителя…
— Слушай, можешь помедленнее? — рявкнула сбоку Евдокия, которая наконец смогла догнать брата, который шёл довольно быстро и только сейчас остановился. Девушка явно не горела желанием снова бегать. Её с прошлого раза ещё ноги не слушались и бежать отказывались напрочь. Вокруг брата и сестры снова были люди. Она вернулись на пристань. — Долго же мы там пробыли. Уже вечер.
Володар посмотрел на запад.
— Да, вечер, — рассеянно произнёс он. Царица закатила глаза.
— Не волнуйся, кузен. Всё пройдёт лучше некуда… Ну, ладно, если сомневаешься, помолись.
Князь улыбнулся, взглянув на девушку. Но улыбка эта была какой-то другой. Озорства в ней не было. Только какой-то свет, если вы понимаете, о чём я говорю…
— Ты права, Дусь. Просто непривычно…
— Непривычно, — с ноткой издевательства повторила царица. — Зато представь, какой веселье у вас начнётся. На свет появится княжич или княжна, будете не спать по ночам, в конце концов у вас закончится терпение и вы обратитесь за советом к Машке или Анне, убедите одну из них рассказать, как обращаться с маленькими детьми, потом уговорите её посидеть с вашим чадом и на целый день сбежите куда-нибудь в лес на пикник… или, что вы там любите в лесу делать.
Тут на Володара напал смех. Спокойный, но такой заразный! Тут к ним подбежал матрос с «Пути». Молодой человек отвесил поясной поклон перед императрицей и князем.
— Царица-матушка, княже, капитан просит передать, что он не намерен ждать до завтра и желает отплыть как можно скорее.
Матрос вновь поклонился и убежал. Кузены переглянулись.
— Иди, Дусь. Ты хотела к Софии пойти, а я — домой.
Царица покачала головой.
— Нет. С ней мы ещё увидимся. Но тебя я оставлять не хочу в такой момент. Мне всё же ещё хочется видеть тот момент, когда Эльва расскажет о том, что в принципе не могло произойти между оборотнем и человеком.
Князь улыбнулся сестре, и вскоре они взошли на борт велиградского корабля, который быстро отчалил и направился туда, где перед ними лежал далеко-далеко впереди Обенская Империя. Когда «Путь» подошёл к выходу из гавани, на городской башне раздались тяжёлые и гулкие удары колокола, а потом раздалась пальба из пушек. Евдокия и Володар, стоявшие на палубе обеспокоенно и заинтересованно посмотрели туда.
— Странно, — нахмурился князь. Люди на берегу похоже догадывались о причине. Всё вокруг погрузилось в зловещее молчание. Царица посмотрела на брата, а потом пошла на капитанский мостик.
— Капитан, что случилось?
Мужчина посмотрел на царицу и пришедшего за сестрой князя и пожал плечами. Не знал. Когда они проплывали мимо какого-то ямлезского судна, с него донёсся громкий и насмешливый крик. Говорил человек с ужасным акцентом, что выдавало в нём явно непривыкшего к чужому языку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эй, вы! Северъяне! — кузены и капитан оглянулись на звук. — Да-да, вы! Правильно делаете, что уходите. Убирайтесь с нашей земли.
— Да как ты… — капитан уже было собрался поставить на место наглого крикуна, но царица его усмирила, положив руку мужчине на плечо. Он устыдился, но гнев его не утих. Все трое молчали.
— Кончилась ваша власть. Передайте вашим правъителям, что их сестра, София отправилась на тот свет!!! Ведь в честь этого и палили пушки…
Что кричал ямлезец дальше, ни Евдокия, ни Володар не слышали. Умерла. Её больше нет… Царица закрыла лицо руками, скрывая слёзы безграничного горя. Князь сжал зубы, силясь сдерживать эмоции, которые, тем не менее, яснее слов выразились на его лице.
Турмания София, дочь короля Дария Обенского, умерла в сорок девять лет.
Глава 6. Наследие двух турманий
Тяжёлая душная жара, стоявшая в воздухе, тяготила больную душу. Редкий ветерок с трудом мог принести облегчения, а рассеять горькие мысли и подавно. Мария до сих пор с трудом верила в то, что произошло. Софию похоронили сегодня утром. Младшая царица же себя ощущала безвольной куклой, без эмоций и души. У неё не было сил ни на что: слёзы и неизбывное забрали все. Голова нестерпимо болела после четырёх дней непрерывных рыданий. Лицо опухло.
Новый порыв ветра немного освежил разгорячённую кожу. Девушка сидела на скамье в саду. Ровно держать спину не хватало сил, и она облокачивалась на спинку скамейки. Руки сложены на коленях, глаза смотрят в никуда. Со стороны могло показаться, что это статуя. Только ни у одной статуи не может быть столько горя и безнадежности во взгляде.
Тяжело терять близких. Мария надеялась, что не испытает этого так скоро. Но пришедшее в ей в Фингард письмо заставило её собраться в ту же минуту и приехать как можно быстрее. Она успела как раз за три дня до смерти сестры. В последний день, ей сообщили, что турмании стало хуже. Мария бежала со всех ног в покои сестры, и она успела. София умерла через час у неё на руках.
Похороны состоялись ещё через три дня. Мария еле стояла на ногах. Красные глаза, после бессонных ночей, проведённых в слезах, её доконали. Турмания Эсманур испугалась тогда, что младшая царица, чего доброго, рухнет, так как она тогда была больше похожа на привидение, и старшая сестра Адиля шла с Марией, держа её за руку.
Раздались шаги, и в саду показалась одна из рабынь турмана Адиля. Она присела, сложив руки перед собой и склонив голову, и снова выпрямилась.
— Госпожа…
Мария вяло подняла голову, но на рабыню не оглянулась (та стояла позади царицы).
— Чего тебе? — спросила она. Язык плохо слушался, а голос слегка охрип.
— Повелитель Вас зовёт…
Мария, собравшись с духом, поднялась на ноги и довольно быстро для своего состояние пошла прочь из сада. Она не обращала внимание на встречных ямлезцев. Кто провожал её с сочувствием, кто со злорадством — царица сохраняла даже в трауре и чёрном своём облачении прямую осанку и благородство, а самообладание ни на миг ей не изменило.
Стража пропустила её без вопросов и лишь молча отсалютовала госпоже и девушке-элитарию из полка, в котором они сами когда-то учились. Мария остановилась перед дверями, услышав в покоях турмана жаркий спор. Прислушалась — спорят Арслан и сын Марихан, царевич Мурад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да как ты смеешь, щенок? Разве так говорят со старшим братом?
— То, что ты мой брат по крови, не делает тебя моим братом по душе, трус!!!
— Я — БУДУЩИЙ ТРУМАН!!! — в ярости крикнул Мурад, и от его голоса задрожали стены.
— Не спеши, отец ещё не выбрал, — ответил Арслан более спокойно, но в его голосе можно было прочесть явное раздражение и злость. Он не мог забыть той ненависти, что питала мать Мурада к Софии.
