– Вряд ли подобное упрямство будет способствовать нашему дальнейшему сотрудничеству! – В голосе посетителя недвусмысленно зазвенел оружейный металл. – Элементарное мальчишество, игра в принципиальность…
Он был тучен, на грани нездорового излишка веса – и в своем тысячедолларовом костюме напоминал рассерженного бегемота. Нога в ботинке из некоего экзотического материала нервно подрагивала, галстук переливался матовыми бликами.
– Надеюсь, вы не хотите обидеть моего молодого коллегу? – Собеседник, напротив, упрятан был в серый пиджак и такого же цвета отечественные брюки из расположенного неподалеку универмага. Без особых примет: профессионал выделил бы только излишне оттопыренные уши. Нельзя сказать, чтобы и эта реплика сочилась нежностью.
Третьим в комнате присутствовал Владимир Александрович Виноградов, тот самый – считавший основным местом своей службы должность заместителя редактора «Криминального обозрения».
– Я никого не хочу обидеть, – справившись с собой, веско провозгласил толстяк. При этом он исподлобья взглянул на Виноградова. – Мы все деловые люди… Представляете, во сколько теперь обойдется доведение акции до логического завершения? Придется вытаскивать дамочку из тюрьмы или беседовать с ней… особыми методами прямо там! Это очень хлопотно.
– Да, вероятно. – Всем своим видом Владимир Александрович демонстрировал, что проблемы гостя их практически не волнуют. С точки зрения ушастого, партнер несколько переигрывал, но толстяк уже поддался на провокацию.
– Напрасно улыбаетесь! – Если бы не комплекция, он уже давно бы вскочил и ходил из угла в угол по комнате. – Напрасно… Мы вынуждены будем из-за ослиного упрямства ваших людей тратить огромные суммы. Видимо, стоит их вычесть из оставшейся части гонорара, как считаете?
– Не советую.
– Вот как? Почему же это? – Гость воинственно тряхнул подбородком. Но сделал он это, скорее, по инерции, уже осознав невыгодность и зыбкость своей позиции.
– Просто – не советую.
Ушастый произнес свою реплику так, что некоторое время все трое молчали. Потом заговорил Виноградов:
– Мы продолжим беседу? Или расстанемся.
– Извините. Погорячился… – Чувствовалось, что подобная капитуляция далась толстяку с огромным трудом.
– Ничего, бывает! – Уши старшего коллеги Виноградова примирительно пошевелились и замерли.
– Давайте определимся. Во избежание, так сказать… – Владимир Александрович явно говорил с гостями без особого почтения. – Мы не бюро услуг по подготовке разборок. Мы даже не берем на себя функции правосудия! Мы просто помогаем этому правосудию осуществиться.
– Это я слышал. Еще при первой встрече, – поморщился толстяк. Он уже забыл, когда с ним разговаривали подобным тоном. Даже вице-премьер не позволял себе, а этот сопляк!..
– Жаль! Жаль, что не сделали соответствующих выводов… И прошу вас – не перебивайте, хорошо? Вот и договорились. – Виноградов демонстративно буравил взглядом одну из пуговиц на расплывшемся животе собеседника. – Так вот… Вы обратились к нам с проблемой. В упрощенном виде она выглядела следующим образом. Некая гражданка, пользуясь собственными незаурядными способностями и разгильдяйством кое-кого из высокопоставленных чиновников и членов Совета директоров, нагрела вашу банковскую ассоциацию на круглую сумму в… несколько миллионов долларов. Пострадали, естественно, прежде всего юридические лица, но и частных вкладчиков оставили с носом. А среди них были та-акие лю-юди…
Владимир Александрович закатил глаза, представив себе череду генеральских погон, демократических кремлевских бородавок и надушенных, известных всей стране по кино– и телевизионным экранам женских бюстов.
– Большие, одним словом, люди. От которых обещаниями не откупишься. Что-то пришлось заплатить сразу, что-то – отсрочить… А дамочка тем временем – испарилась! Вместе со счетами в неизвестной стране, чемоданом наличности и документами на неустановленное имя. Дело, конечно, возбудили уголовное! Но денег-то получать все равно оказалось не с кого, не так ли?
– Вы это кому объясняете – мне? – прохладно поинтересовался гость.
– Да нет, зачем же… Просто хочется искреннего понимания и взаимной ответственности. Итак! Вы лично, от имени ассоциации, обратились к нам. Почему?
Рыхлые плечи поднялись и опустились.
– Всем известно, что… – толстяк обвел взглядом офис, – …что эта фирма специализируется на определенного рода услугах.
– Правильно. Мы делаем то, что не хочет – или не может – сделать официальная правоохранительная система. Многие вроде вас, приходя сюда, считают фирму чем-то вроде «эскадронов смерти», этаким полубандитским синдикатом криминального толка. Отнюдь нет! Просто кто-то же должен помогать правосудию, верно? Пусть иногда пренебрегая некоторыми незначительными буквами закона – но исключительно ради торжества его духа.
– Тем не менее я хочу знать – почему вы мне эту стерву не отдали? Остальное, простите, – сотрясение воздуха.
– Мы не работаем на клиентов! Мы работаем на правосудие – правда, в интересах клиентов. Почувствуйте разницу… Приходится помогать торжеству справедливости на коммерческой основе. Возьмем, например, ваш конкретный случай. Ассоциации банков до зарезу нужно вернуть свои деньги. Ни милиция, ни всемогущая госбезопасность помочь не в состоянии. Вы официально объявляете награду за содействие в установлении местонахождения отъявленной негодяйки, где бы она ни находилась. Более того, отдельная премия предназначается тому лицу или лицам, которые окажут правоохранительным органам содействие в задержании находящейся в розыске обвиняемой. Заметьте – правоохранительным органам! Очень благородная миссия… Мы вызвались помочь. Сумма, указанная в газетах, выглядела внушительно, она вполне могла впечатлить начальника РУВД или частного сыщика-энтузиаста, но для серьезной работы ее явно было недостаточно.
– Насчет денег у нас противоречий и не было! – На финансовом поле гость чувствовал себя куда увереннее, чем в дебрях криминала.
– Ну в таких делах не торгуются! Тем более – с нами, – подал голос ушастый.
– Хм… Тридцать процентов от определенной следствием суммы ущерба. Прилично!
– Да, – с удовольствием констатировал Виноградов. – Причем половина вперед. Вы же сразу согласились? И оплатили?
– Это был риск. Под мою ответственность.
– Ну, не совсем под вашу, – показал осведомленность ушастый. – Собиралось Правление ассоциации, есть секретный протокол.
– С вами трудно иметь дело!
– Зато приятно. Срок был месяц? Мы доставили ее еще до конца третьей недели.
– Куда доставили-то? Куда? Плевать я хотел на всех этих ваших следователей, прокуроров… Баба нужна мне! Я платил, а не государство! – Все-таки запасы выдержки у толстяка исчерпались. – Я этой суке матку выверну, лично! Она все счета назовет, каждую заначку до центика… Умолять будет, чтоб только сдохнуть позволили.
– Видите ли… Дальнейшая судьба разнообразных негодяев нашу организацию интересует в наименьшей степени.
– Да, – поддержал старшего коллегу Виноградов. – Наша задача выполнена, а уж с правоохранительными органами разбирайтесь сами.
– Вы представляете, сколько мне теперь будет стоить вытащить эту стерву из следственного изолятора? Нет, конечно, мы и это сделаем, никуда она не денется, – но зачем лишнее платить? Всяким тварям взятки…
– Даже слышать не хочу! – отгородился ладонями ушастый. – Просто не верится, что в милиции еще встречаются факты коррупции.
Толстяк чутко отреагировал на издевку:
– Во-от как? Слышать не хотите… Ладно! – Он сосредоточился и оторвал себя от кресла. Сначала живот, потом уже все остальное. – Счастливо оставаться.
– У вас есть претензии по объему, качеству и срокам выполнения оговоренных ранее услуг? – Виноградов дал возможность гостю сделать шаг в сторону двери и только после этого остановил его вопросом.
Сорокапятилетний доктор права, депутат и президент Банковской ассоциации региона помедлил, потом выдохнул:
– Нет. Формально – нет!
– Когда нам прислать человека за деньгами?
– Оставшуюся сумму гонорара вы получите на следующий день после того, как я смогу побеседовать с вашей бывшей подопечной… в неофициальной обстановке.
– Принимается. – Владимир Александрович не сомневался, что это произойдет в ближайшие дни. – Вне зависимости от результата?
– Как и договаривались.
Не подавая никому руки, толстяк вышел из комнаты. На экранчике монитора возникла его удаляющаяся по лестнице глыба.
– Пусть идет! Все в порядке, – сообщил охране ушастый. Потом отпустил кнопку селектора и, дотянувшись до массивной, под старину, напольной лампы, выключил упрятанный в нее высокочувствительный микрофон. – Запись окончена…
