ФСБ следила за Булкиным, а его люди взяли под опеку инженера. Поэтому на встрече, которая состоялась в тот день, оказалось тесновато. Прохоров заявился по обыкновению с сумкой – у них зарплату давали, как говорится, деньги к деньгам. Вел себя непонятно, путано – валюту взял, но понес ахинею насчет интересов обороны… А тут еще, видимо, кто-то из наблюдения прокололся. Или нет? Потом выяснится. Словом, Булкин заподозрил, что инженер просто «подложен» контрразведкой и что беседа их «пишется». Запаниковал, короче! Скомкал по-быстрому разговор и рванул обратно, в контору, благо встречались они там неподалеку от НИИ, перед набережной.
По пути успел-таки скомандовать «фас».
– На мокруху?
– Нет! Он говорит, что поручал только проверить содержимое сумки и самого обшмонать – на предмет радиомикрофона.
– Рисковал!
– Кто – Булкин? Нет! Ему своих «бойцов» жалко не было, все равно собирался сматывать. А соблазн убедиться, что подозрения не оправдались…
Виноградов не знал, верить ему или нет. В конце концов решил принять рассказ Костолевского к сведению…
Наружка ФСБ разделилась – основная группа продолжала пасти объект, а часть сил выделили для работы по его контакту. Таким образом, все произошло на глазах сотрудников: попытка отобрать сумку, случайная драка, убийство…
– И не вмешались?
– У них была другая задача. Сам же знаешь, как ребят из этой службы дрессируют.
– Ребят… И девчат? – припомнил показания свидетелей Владимир Александрович.
Костолевский проигнорировал вопрос, как очередную выходку плохо воспитанного дома школьника:
– Людей Булкина «довели» до встречи с хозяином. Засняли даже, как они сумку выкидывают… Мы подобрали!
– Спасибо. Я нашел.
– Пожалуйста… Начальство еще хотело денек поработать с объектом, у него намечалась контрольная встреча с одним дипломатом оттуда. Поэтому только вчера их и взяли, всех сразу. Согласись, твоя активность пришлась бы не совсем к месту.
– Допустим, – пожал плечами Виноградов. Потом поинтересовался: – Дело по Прохорову себе заберете?
– Не знаю. Как прокуратура решит.
– Раскололи того, кто резал?
– Естественно… Как это у вас говорят – раскрытие? Да, раскрытие! Оно тебе само в руки свалилось, радуйся.
Владимир Александрович кивнул, показывая, как он рад.
– Слушай…
– Да? – Вид у Костолевского был дружелюбный. Даже слишком, на взгляд Виноградова.
– Слушай. А ведь мы бы и сами, без вас… Мы бы их сами взяли! Может, правда, позже, но… Понял?
– А кто сомневался? – Собеседник смотрел на него так искренне, что Владимиру Александровичу захотелось запустить в улыбающееся лицо чем-нибудь потяжелее…
Октябрь 1995 года
