так и не получилось съездить к Буревестнику. На мыс мы периодически приходим, просто так, посмотреть на океан и побыть вдали от посёлка, а вот не так давно возникшая семейная традиция ежегодно отправляться на вулкан в этом году едва не оборвалась.
Миллион лет назад мы любили ездить к подножию вулкана вместе с родителями, отец многократно был там вместе с учениками и вот теперь я показываю это место своим детям. Зачем, спрашивается? Подобных мест на острове очень много, добираться туда от Горного — проблематично, но именно эти изумрудные холмы притягивают нашу семью многие годы. Подходя к подножию вулкана, из человека обыкновенного вдруг проклевывается натуралист необыкновенный. А простой человеческий мозг, неотягащённый обилием знаний по устройству растительного и животногомира островов, вдруг взрывается множеством вопросов. Почему эти страшные и кривые деревья назвали берёзой? Пусть и каменной, но всё-таки. Почему к этому вулкану никогда не приходят медведи, которые обнаглели и лезут куда им только заблагорассудится. И, кстати, чем они вообще питаются на острове? Медведей, лисиц, норок, соболей хватает с избытком, а вот мышек-зайчиков днём с огнём не сыщешь. Уж не на тюленей ведь они охотятся.
Различные цветики-лютики заставляют останавливаться на каждом шагу и любоваться невиданной красотой, созданной затейницей природой. Даже Сашка, через пару часов после высадки из машины не берёт в руки фотоаппарат, а лишь молча бродит, щурится от яркого солнца и думает о чём-то своём.
А вот молчаливая мышка Анюта, которая может за вечер и пары слов не произнести, в одночасье превращается в весёлую щебетунью. Горным козлёнком скачет по склонам Буревестника, умиляется, восхищается, радуется, хохочет, дёргает нас с Сашкой за руки, чтобы мы скорее бежали к очередной находке и оценили её по достоинству, и бежит всё дальше, всё выше, пока ножки не устают окончательно, и мы не делаем привал, чтобы уже сидя слушать болтовню нашей Ани.
Порой мне кажется, что этот суровый великан-вулкан, наш дорогой Буревестник, меняет всех. Гуляя по его склонам я тоже меняюсь — собираю цветы в букет, пою старые песни, которые частенько слышала ещё от мамы, и с тревогой ожидаю встречи с «плитой директора», как обозвали когда-то ученики отца то место, где его видели в последний раз.
Я была ровесницей Ани, когда отец в последний раз повёл выпускников в поход. Как потом рассказывала мама, желающих набралось человек тридцать, и папа всем пообещал, что это великое восхождение обязательно состоится. Сколько было сборов! Палатки, компасы, котлы, спальники, спички, тушенка, макароны, одеяла, аптечка, фонарики, костровое снаряжение и ещё целая гора того, что ни к коем случае нельзя забыть.
Даже сейчас я хорошо помню, как папа всегда любил всё проверять и перепроверять. В доме всегда должен был быть идеальный порядок: лампочки все горят, электрические приборы исправно функционируют, планы все выполняются и перевыполняются. Слово «форс-мажор» считалось ругательным и во многих жизненных ситуациях — несуществующим.
Вот только одного папа явно не смог предугадать — того, что выйдя однажды из дома, он просто не вернётся обратно. Что тогда произошло с отцом, так никто и не выяснил. Спустя два дня после выхода из посёлка к школе прибежал один из учеников, отправившихся в поход, и сказал, что Андрей Станиславович пропал, и дети сами пытаются добраться до дома.
После всех поисков, которые были приняты односельчанами, ответа, куда делся директор школы так и не нашли. А ровно через год после пропажи отца, в результате очередного землетрясения здание школы, которой руководил отец, рухнуло, не погубив при этом ни одной души.
* * *
Не знаю, сколько я бы просидела такой расслабленной кашей, если бы не обнаружила свет в окнах Ефросиньи Александровны. Вот это новости! И чего это опять не спит наша бабушка?
Сбегав в комнату за телефоном, вернулась на балкон, с нетерпением ожидая, когда абонент наконец-то ответит на вызов.
— Ну и чего тебе, горемычная? — раздался весёлый голос противной старушки.
— Ефросинья Александровна, вы чего не спите? Болит что-нибудь? Может Тимофеевичу позвонить?
Раскатистый смех Тимофеевича был мне ответом на все вопросы.
— Иди спать, Светланка, — прокричал в трубку Пётр Тимофеевич, словно ему пятнадцать лет, а не семьдесят. И тут же добавил. — Я уж пригляжу за вашей бабушкой.
— Ну ладно, развлекайтесь, молодёжь, — прокряхтела я, вновь сползая по спинке стула, и щёлкнув зажигалкой, прикурила следующую сигарету.
— Светка, — вдруг раздался крик в телефоне, — ты что, курить там удумала?
— Да я так, чуть-чуть, — промямлила я. — Не спится.
— А я что говорила? Мужик тебе нужен! — блин, только не это. Неужели лекцию сейчас закатит? — Костиков от тебя слинял лет пять назад. А ты всё одна кукуешь. Ведь есть ещё нормальные мужики на острове, ты бы присмотрелась. И потом, Сашке ведь нужно и мужское влияние, а Анька твоя…
— Пш-пш… алло… Ефросинья Александровна… алло, что-то со связью, не слышу вас.
И повесила трубку. Ещё не хватало слушать ночью россказни о том, что не перевелись нынче мужики. Вам надо, вы их и ищите. А у меня на них времени нет, до начала учебного года неделя осталась, а там уж и вздохнуть будет некогда.
И потом я уже не верила, что мужчина может быть опорой. В нашей семьей мужиком была я, а обзаводиться грелкой в кровать просто для того, чтобы он по ночам храпел мне на ухо — так это лучше кота завести. Пользы больше. Я терпеть не могла все эти рассуждения о моей неустроенной личной жизни и старалась пресекать их на корню. Жаль это не всегда возможно.
Да и было ещё кое-что.
Я панически боялась вновь привязаться к острову. Просто зациклилась на том, чтобы слинять отсюда — Итуруп все больше и больше напоминал росянку, в изобилии растущую на южном побережье: такой же красивый и обманчивый. Туристы прут на остров, будто им тут мёдом намазано, но стоит одному незадачливому бедолаге зазеваться и он решится поселиться здесь, как можно ставить таймер и гадать, как быстро его сожрёт и отрыгнёт наш красавец.
Руки сами потянулись к сигаретам, брошенным на подоконник, но вместо того, чтобы закурить, титаническим усилием воли пришлось закрыть пачку и положить её на место.
До следующей бессонной ночи. Нет, ну какая я всё-таки молодец!
Глава 3
Нашу семейную вылазку на вулкан решила не откладывать и с самого утра принялась за сборы и
