– Ну и в чем тут криминал, Лева? Или я чего-то не уловил?
– Не уловил, Стас, – ответил Гуров. – Как всегда, ты не уловил очевидного. Случайных совпадений не бывает. Особенно если это случайное совпадение представляет собой чью-то смерть.
– Но ты же сам сказал, – Крячко выглядел обескураженным. – Судебно-медицинская экспертиза…
– Я помню, что я сказал, – оборвал его Гуров. – Только судебно-медицинская экспертиза – это наука. А есть еще чисто человеческий фактор восприятия. Эти медики, которые делали заключение по смерти Свешникова, не слышали накануне его голоса. А я его слышал.
– Но экспертиза – это факт, Лева. А против фактов не попрешь, – продолжал упорствовать Крячко.
По всему было видно, что Станиславу просто не хотелось влезать в новое расследование, в котором на первый взгляд и зацепиться-то было не за что, не считая хваленой интуиции напарника, и к тому же не санкционированное руководством. Они и так только что распутали сложнейшее дело, и Крячко мечтал о настоящем отдыхе, а не о походе в кафетерий, приткнувшийся на углу.
– Я хочу съездить в «Атлант» и осмотреться на месте. – Гуров словно подводил черту под дискуссией. Ставил жирную точку. – У тебя есть возражения против этого?
Станислав насупился:
– Возражения у меня, конечно, есть, но что толку-то… Ты же их все равно не примешь.
Гуров ничего не ответил. Мысленно он прокручивал в этот момент телефонный разговор со Свешниковым, состоявшийся два дня назад. Что могло насторожить его тогда, кроме странных интонаций в голосе Игоря? Что он сказал? Да толком ничего особенного. И это тоже было в высшей степени странно. Для чего тогда, спрашивается, он вообще звонил? Насколько Гуров помнил бывшего коллегу, тот никогда ничего не делал просто так. Любое его действие носило определенную смысловую нагрузку. И буквально через сутки после звонка Свешников погибает. На ринге, во время боя…
Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь грязно-багровый цвет на небосклоне. Ветер, разыгравшийся уже под вечер, согнал тучи, грозившие в любой момент разразиться затяжным дождем. В последний месяц практически ни одна ночь не обходилась без осадков. Гуров прикрыл боковое окошко.
Серое здание спортивного комплекса «Атлант» с конусообразной крышей и широкими аквариумными окнами встретило сыщиков закрытыми дверями. Соревнований сегодня не предвиделось, и в связи с этим пустовала даже парковочная стоянка комплекса, на территории которой в настоящий момент располагалось не более четырех автомобилей. Гуров без труда отыскал местечко для своего «Пежо» поближе к крыльцу. Они с Крячко решительно направились к парадному входу. Некоторые из окон здания были освещены, а это означало, что комплекс покинут сегодня далеко не всеми. Горело и окно директорского кабинета, место расположения которого Гурову было отлично известно. Ему уже приходилось общаться с Леонидом Велихановым. Он настойчиво постучал в дверь.
На призыв Гурова откликнулись не сразу. Ему пришлось постучать еще дважды, прежде чем ключ в замке повернулся и дверь распахнулась. Из темноты навстречу сыщикам шагнул широкоплечий охранник в синей форме, с пристегнутым к поясу оружием. Взгляд его был не особо приветливым, но Гуров сделал вид, что не заметил недовольства местного блюстителя порядка. Неторопливо сунув руку в карман, он достал свое служебное удостоверение, раскрыл его и сунул охраннику едва ли не под нос.
– Полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска, – солидно представился он, а затем мотнул головой в сторону нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу Станислава. – А это полковник Крячко из того же ведомства.
– И?.. – лениво бросил через губу охранник.
– Нам нужно увидеть директора комплекса.
– А он вас ждет?
С хорошими манерами парень явно знаком не был. Он даже не отступил в сторону, продолжая подпирать дверь массивным плечом и не позволяя визитерам пройти внутрь здания.
Крячко выступил вперед. Он был менее сдержан и терпелив, нежели его напарник, и с ходу перенимал стиль общения тех, кто демонстративно начинал хамить.
– Нас никогда никто не ждет, – он почти сошелся с охранником грудь в грудь, и тот, опешивший от такого неожиданного натиска, вынужденно шагнул назад. – И мы не нуждаемся ни в каком специальном приглашении. Ты глухой? Да? Мой напарник ясно сказал тебе, что мы из уголовного розыска. Хочешь остаться без работы, а заодно и схлопотать пятнадцать суток за неподчинение закону?
Крячко блефовал, но его блеф оказался удачным. Последние слова особенно сильно подействовали на охранника, и его отношение к визитерам кардинально изменилось. Нет, он не стал от этого вежливее или подобострастнее, просто молча посторонился, и Крячко, а следом за ним и Гуров оказались внутри здания. Станислав еще раз грозно окинул местного стража пронзительным взглядом с головы до ног и прямиком направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Гуров с улыбкой пожал плечами.
– Так получилось, – сказал он охраннику, цитируя фразу из какого-то фильма, и поспешил за напарником.
– Леонид Павлович… – начал было охранник ему в спину, но Гуров, не оглядываясь, оборвал его:
– Спасибо, мы сами найдем.
Он действительно помнил дорогу. Директорский кабинет находился в самом конце коридора второго этажа. Станислав уже ждал его у дубовых дверей. Гуров деликатно постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.
Леонид Павлович Велиханов, мужчина сорока с небольшим лет, имевший густую седую шевелюру и такие же седые брови, отвесно спускавшиеся к переносице, расположившись за рабочим столом, вел напряженный разговор по телефону. Держа трубку в правой руке, он время от времени подбрасывал левой вверх белые игральные кости и тут же проворно ловил их. Кивком Велиханов поприветствовал вошедших, улыбнулся и так же при помощи мимики дал понять, что дико извиняется, мол, неотложный разговор.
Гуров молча сел в кресло, закинул ногу на ногу и потянулся за сигаретами. Крячко поискал взглядом второе кресло или какой-нибудь стул, не нашел ничего подходящего и вынужденно разместился на низеньком диванчике у дальней стены кабинета.
– Вы в своем уме? – Велиханов не был раздражен, его голос звучал скорее устало. – Вы хоть сами понимаете, о чем сейчас говорите? У нас ЧП. Ясно? Нет, в ближайшее время никаких турниров не будет. Нет, ничего не будет… А при чем тут комплекс? Арендные помещения – это одно, а… Нет-нет, нас это тоже не касается. Я говорю только о тех турнирах, организатором которых являюсь лично… Господи, да поймите вы наконец… Алло… Алло? Вот черт! – Он недовольно швырнул трубку на аппарат и в очередной раз подбросил в воздух и поймал две игральные кости. – Такое ощущение, что они вообще ничего не хотят понимать. Кретины! – Велиханов спохватился, растянул губы в приветственной улыбке и протянул Гурову руку через стол. – Добрый вечер, господа. Искренне прошу меня извинить. После вчерашней трагедии телефон практически не смолкает. И, что самое ужасное, всем наплевать на то, что погиб человек. Их всех интересуют только глубоко личные вопросы.
– Как всегда, – Гуров пыхнул сигаретой.
– Лев Иванович, если не ошибаюсь?
Велиханов подбросил кости, поймал и с явной неохотой отложил их в сторону. Гуров машинально отметил, что оба кубика легли шестерками вверх.
– Не ошибаетесь, – ответил он.
– Как же, как же. Помню-помню…
– А это мой коллега, полковник Крячко.
– Очень приятно, – Велиханов не стал подниматься из-за стола, но очень дружелюбно при этом подмигнул Станиславу, который нахмурился в ответ. – Чем могу помочь, господа?
– Мы как раз по поводу вчерашней трагедии, как вы выразились, – Гуров пристально смотрел в глаза собеседника, словно рассчитывал прочесть в них какие-то его скрытые мысли. – А именно гибели Игоря Свешникова…
Полковника прервал телефонный звонок.
– Прошу прощения. Одну минуту, – Велиханов буквально сорвал трубку с рычагов, а другой рукой машинально подхватил со стола игральные кости. Белые кубики с черными вкраплениями взвились в воздух и упали обратно в мясистую ладонь Леонида Павловича. – Я слушаю вас! А-а, Женечка, ты! Здравствуй, дорогой. Слушай, мне сейчас не очень удобно разговаривать. У меня тут люди. Давай позже. Лады?.. Что?.. Нет… Да, я приеду. Обязательно. Ну… часикам эдак к двенадцати, – он покосился в сторону Гурова, и полковник не мог не заметить, как сузились при этом зрачки Велиханова. – Да, так и передай. Ладушки… Я тебе еще перезвоню, – на этот раз он сам положил трубку, и движения его уже не были такими нервными и стремительными. Однако кубики Велиханов не отложил и стал монотонно перекатывать их между пальцами. Я еще раз извиняюсь, господа. Ни минуты покоя. Так о чем мы?.. Ах да! Вы по поводу гибели Свешникова, – он провел пальцем по седым бровям. – Однако я не совсем понимаю… У меня сегодня с утра уже были ваши коллеги, может, не из того же самого ведомства, за это не поручусь, но… Я рассказал им все, что знал. А добавить… Добавить мне вроде как и нечего.
