напоенный ароматом полей и леса, Ханет, наконец, почувствовал себя лучше. И все же его не оставляла мысль, что виселицы были плохим предзнаменованием. Оскат о предстоящей службе говорил туманно, а то и вовсе отмахивался: «Ни о чем не пожалеешь, будешь сладко есть, да и работать тяжело вряд ли придется. Узнаешь все, когда доедем, что заранее говорить, ведь еще неизвестно, к кому ты попадешь!» Приходилось мириться с таким ответом. Ханет до недавнего прошлого знал об ограх лишь из старых легенд, что рассказывала ему и сестренкам мать, считал их, как и драконов, существами скорее сказочными, чем настоящими, и их уж точно не думал когда-нибудь увидеть своими глазами…
Вынырнув из воспоминаний, так и не унесших его в сон, Ханет повернулся на бок, взглянул на Далия. Килдерейнец по-прежнему лежал на спине с открытыми глазами и, кажется, тоже грезил о чем-то. Ладно, раз уж они все равно не спят, отчего бы и не поговорить?
— А ты знаешь, зачем ограм люди надобны? — спросил Ханет Далия. — И отчего везут туда одних мужчин? Чем ограм женщины не по вкусу?
— Наверное, действительно не по вкусу. Огры ведь людоедки… ты не знал? — Далий повернул к нему голову и улыбнулся. — Не пугайся, говорят, сейчас они людей редко едят. Только по большим праздникам, да и то лишь тех, кто нарушил закон. Мы же не собираемся его нарушать, верно? Значит, бояться нечего.
— Должно быть, не собираемся, — вновь обретя способность говорить, пробормотал Ханет. Пожалуй, сумма, которую Оскат дал в задаток его матери, была вовсе не так велика, как ему казалось прежде… — Не хотел бы я, чтобы меня сожрали! Лучше бы нам тогда рассказали об этих законах поскорее, коли так.
— Расскажут, конечно. А насчет женщин я пошутил. На самом деле… Ну, зачем им женщины, когда они там все женщины сами? А мужчин у них нет… — Далий замялся и покраснел до ушей.
— Погодь, погодь… — Ханет приподнялся на локте. — Как же это нету? Откуда же тогда огры-то берутся?
— Вылупляются из яиц, как драконы. Драконы, да будет тебе известно, уже много веков обитают в Самогловых горах, пересекающих восточную часть континента. Живут они сами по себе и охотятся на чудовищ в Проклятых землях…
— Да знаю я! — досадливо перебил Ханет. — Кто ж не слыхал про драконов? Но ведь у них-то и драконы есть, и драконихи!
Далий пожал плечами.
— Только не спрашивай, пожалуйста, откуда берутся огровы яйца, если там нет мужчин. На этот вопрос я тебе не смогу ответить.
— Ладно, — кивнул Ханет. — Слышь, а ты отчего так много знаешь про огров-то? Или… э-э-э… огрих?
— Правильно говорить «огра». Окончание для женского рода — «а». Огр — огра, а не огриха. Так говорить более уважительно. Если не хочешь, чтобы тебе голову откусили сразу же.
— А, понятно, чего ж тут не понять. Ну вроде как ежели женщина, то огра, а если баба — то огриха?
— Примерно, — тихонько вздохнул Далий.
— Ну так и? Они ж, огры энти, с самой Великой войны в своих Копях сидят и носа оттудова не кажут! Как-то ж прежде они без людей-то обходились, так зачем мы им вдруг понадобились?
Далий сел, сунув под спину подушку, и вновь закутался в одеяло.
— Раньше огры были кочевницами и жили на равнинах. Кое-что о них можно найти в старых книгах, написанных сразу после войны. У нас дома очень хорошая библиотека, занимает несколько огромных комнат… — Далий весело посмотрел на Ханета. — Ты, наверное, никогда столько книг не видел?
— Не видал, — согласился Ханет, решив не упоминать о том, что не знает грамоту. — И ты их перечитал все, книги энти?
— Нет, конечно, не все, но кроме чтения у меня не было особых развлечений. Зимы в Килдерейне долгие… Мы редко куда-то ездили, да и к нам гости почти не приезжали, так что я много времени проводил в библиотеке.
— А отчего редко куда-то ездили? — спросил Ханет, имевший самое смутное представление о том, как живут люди в других странах. Тем более, аристократы вроде Далия. — Килдерейн-то куда южнее наших островов, даже у нас нечасто бывает этак холодно, чтобы совсем уж не выйти из дому.
— У нас было слишком мало денег для того, чтобы мы могли позволить себе разъезжать по гостям или принимать у себя кого-то. Мама потихоньку продавала свои драгоценности — те, что не успел еще проиграть отец, но этого едва хватало на самое необходимое. Нам даже слуг пришлось уволить. Оставили всего несколько человек. Замок быстро пришел в упадок…
— И родители тебя послали ограм служить, чтоб дела свои поправить? — Ханет нахмурился. — Я матери и Йону Большерукому, капитану своему, сказал, будто нанимаюсь в команду к Оскату на корабль. Он так присоветовал, а я разумным счёл тогда. Ежели б они услыхали про Огровы копи, сроду не позволили бы ехать! Да я б и сам… До сих пор в толк не возьму, как у Оската тогда вышло заморочить мне голову? Как затмение какое нашло! Да, я хотел и хочу дом в городе, но и не скажешь тоже, что мы так уж бедны по деревенским-то меркам. Последние два года, с тех пор, как дар мой силу набрал, мы жили вовсе неплохо! Могли бы и лучше, да у нас лет пять погиб в шторм один из кораблей, много молодых парней не вернулось, а несколько семей и вовсе остались без кормильцев, вот мы и помогали вдовам, да сиротам. Мать сказала так: «Прежде нам помогли добрые люди, а теперь наш черед».
— Твоя почтенная матушка поступила весьма достойно. А в том, что касается твоего решения отправиться с Оскатом… Знаешь, вербовщики владеют способами убеждения. А, может, он подсыпал тебе что-то в еду или питье, если вы оказались вместе за одним столом. Однако моих родителей и убеждать не пришлось, вернее, не пришлось убеждать отца, а мама… Что ж, она согласилась, не было другого выхода. Но ты не думай, я совсем не против. На самом деле, — зашептал он, придвинувшись еще ближе, словно кто-то мог их услышать, — я не только из книг знаю об ограх. Мой отец повстречал как-то в игорном доме одного старого друга. Они не виделись очень много лет, и отец думал, что его друг переехал жить то ли в Табирнию, то ли в Лурию. И тут вдруг видит, как тот ставит на кон огромную сумму. После они разговорились, и отец спросил, откуда деньги. Этот господин ведь был из таких же обнищавших дворян, что
