Беляев-старший. застыл как изваяние посредине комнаты. На нем были только трусы и носки. Держа в левой руке несколько долларовых купюр, Борис Олегович смотрел на них с таким видом, будто бы видел доллары впервые.
— Боренька, не молчи! Ответь что-нибудь! — с мольбою взирала на мужа Нина Ивановна.
— Папа, тебе что, плохо? — спросил Олег.
Лицо Беляева-старшего вдруг сделалось пунцово-красным. Однако он по-прежнему не произносил ни слова. И продолжал с интересом разглядывать доллары.
— Вызывай, Олег, «Скорую*! — закричала Нина Ивановна. — У отца, по-моему, гипертонический криз.
Мальчик кинулся к телефону, но дойти не успел. Его остановило громоподобное восклицание папы:
— К черту «Скорую помощь»! Олег вернулся в спальню.
— Нина! — протянул жене деньги Борис Олегович. — Это что, пятьсот долларов?
— Боренька, ты бы полежал, — ответила Нина Ивановна.
— Тебя о чем спрашивают? Отвечай, сколько тут долларов? — взревел муж.
Жена взяла у него из рук деньги.
— Тут, Боренька, только пять долларов, — пересчитала купюры мама Олега. — Пять однодолларовых бумажек.
— Значит, со зрением у меня, по крайней мере, все в порядке, — с некоторой даже радостью отметил глава семейства Беляевых. — И с головой вроде тоже. Я уж было решил, что схожу с ума.
.— Почему? — хором осведомились жена и
сын.
— Потому что совсем недавно их было пятьсот, — указал на купюры папа Олега.
— Как это пятьсот? — удивилась Нина Ивановна.
Лицо Беляева-старшего вновь стало краснеть.
— Боренька, только ты не волнуйся, пожалуйста, — скороговоркой проговорила Нина Ивановна. — Лучше пойдем ужинать.
— У меня только что было тут пятьсот долларов, — повторил папа Олега.
— Но это пять долларов, — отозвалась жена. — Может, ты, Боренька, перепутал?
— Я никогда ничего не путаю! — мигом вскипел глава семейства Беляевых. — А однодолларовых купюр у меня вообще не было!
— Как же они к тебе попали? — заинтересовался Олег.
Отец какое-то время молчал. Затем выкрикнул:
— Ограбили! Меня ограбили эти подлецы!
— Какие подлецы, Боренька? — всплеснула руками Нина Ивановна.
— В Склифосовского! — совсем разбушевался отец.
— Я так и знала! — навернулись слезы на глаза у Нины Ивановны. — Давно уже замечаю, что у тебя со здоровьем плохо! И вот ты уже втайне от меня обращаешься к врачам. Скажи, Боренька, что с тобой?
— К черту врачей! — затопал ногами Борис Олегович. — Говорю же, меня ограбили.
— Наверное, в частную клинику обращался, — высказал предположение сын. — И там с него чересчур много денег содрали.
— Никуда я не обращался! — налились кровью глаза у Бориса Олеговича. — Я шел домой от метро «Проспект Мира»! По Грохольскому переулку!
— Значит, здоров, — испытала большое облегчение Нина Ивановна.
— Отстань от меня, пожалуйста, со своим здоровьем! — простонал муж. — Если так дальше пойдет, я скоро вообще умру!
— Боренька, объясни по порядку! — уже не знала, что и подумать, Нина Ивановна.
— Как я могу объяснить, если вы с Олежкой меня все время перебиваете! — продолжал бушевать Борис Олегович. — Повторяю: меня ограбили!
— Где? — спросила жена.
— В Грохольском переулке. Возле института Склифосовского.
— Там, где корпус реанимации? — решил уточнить Олег.
— Именно! — вдруг громко расхохотался отец. — Реанимировали мои денежки!
— Ты имеешь в виду врачей? — окончательно запуталась Нина Ивановна.
— При чем тут врачи? — Беляев-старший. в изнеможении опустился на пуфик возле туалетного столика.
— А тогда кто же, если в реанимации? — так и не доходило до жены.
— Во-первых, не в реанимации, а возле, — уточнил папа Олега. — А во-вторых, не врачи, а бандиты. Все началось с того, что передо мной упала толстая пачка долларов…
— Все ясно, — перебил Олег. — Можешь дальше не продолжать.
— Тебе ясно, а мне, например, нет, — покачала головой мама. — Продолжай, Боренька.
— Нет уж. Пусть лучше наш сын продолжит, раз он такой умный, — посмотрел на Олега отец.
— Умный — не умный, а знаю, — отозвался Олег. — Перед тобой шел парень, а потом предложил тебе поделиться находкой. Надеюсь, ты отказался, папа?
— Олег! — возмутилась Нина Ивановна. — Как ты можешь? Естественно, твоему отцу чужих денег не нужно.
— Ну, в общем-то, я хотел отказаться, но не успел, — смущенно отозвался Борис Олегович.
— Как не успел? — осуждающе посмотрела на него Нина Ивановна.
— Да молодой человек был очень напористый, а я от неожиданности растерялся, — принялся объяснять семейству Беляев-старший… — Я и рта не успел раскрыть, а парень уже говорит; «Давайте-ка посчитаем, сколько там денег».
— А деньги были в полиэтилен завернуты? — задал новый вопрос Олег.
— Нет, — покачал головой отец. — Толстая пачка. Сложена вдвое. И перетянута резинкой.
— Ясно, — несколько удивился Олег. — Видимо, это другой вариант.
— Что значит «другой вариант»? — насторожился отец. — И вообще, откуда ты все это знаешь?
— От майора Василенко, — уже клял себя за болтливость Олег. — Он говорит, по Москве много сейчас таких банд орудует.
— Нина! — с трагическим видом простер руки к жене Борис Олегович. — Haш оболтус-сын вместе со своими друзьями опять во что-то влез.
— Неправда, Боренька, — встала на защиту сына Нина Ивановна. — Олежка целый день занимался.
— Я занимался! — немедленно подтвердил сын.
— Чем на мальчика нападать, — подхватила Нина Ивановна, — лучше рассказывай дальше.
— Дальше случилась полная чушь, — выдохнул Борис Олегович — Появился еще один тип. Он якобы искал свои деньги. А первый, который вроде нашел, пачку долларов спрятал в карман и молчит. А я думаю: «Выдавать неудобно. Пусть разбираются сами». Тут второй мне и говорит: «Я видел издали. Вы, кажется, мои деньги подняли. Покажите, что у вас в карманах». Я разозлился и говорю: «Вот у меня пятьсот долларов Если не верите, можете обыскать». Мужик только взял у меня кошелек, как первый парень попытался удрать. Тот его почти сразу догнал и нашел свои деньги. Потом мне кошелек отдает. И в извинениях рассыпается. «А с тем, — говорит, — мы сейчас разберемся». И куда-то его увел. Я в кошелек заглянул. Вроде купюры все на месте. Тут меня клюнуло: «А ведь он не имел права меня обыскивать». Я хотел напоследок ему об этом сказать. Оглядываюсь, а их уже нигде нету.
— Значит, они твои деньги подменили! — всплеснула руками Нина Ивановна.
— В том-то и дело, — очень тихо проговорил Беляев-старший… — Просто фокусники какие-то. Они словно меня загипнотизировали.
Тут из передней послышалось два настойчивых звонка.
Вульф с лаем кинулся к двери.
— Кого еще там несет? — раздраженно спросил Беляев-старший..
— Сейчас посмотрим, — побежал открывать Олег.
Едва он распахнул дверь, в квартиру ввалился Лешка Пашков.
— Ну, главный детектив, рассказывай! — и Лешкин рот чуть ли не до ушей растянулся в радостной улыбке.
— Тише ты! — попробовал урезонить его Олег.
— Чего тише! — обиженно воскликнул Пашков. — Мог бы, между прочим, и сам позвонить. Я же все видел!
— Дуррак, — прошипел ему в ухо Олег. — У меня предки дома.
Но было поздно. Беляев-старший., заподозрив неладное, уже стоял в передней.
— Значит, все-таки вновь за свое, — кинул он уничтожающий взгляд на сына. — На носу два последних экзамена, а этим снова не терпится? Мало вам было приключений!
— По-моему, папа, сегодня приключения были у тебя, — возразил Олег.
— А что случилось? — немедленно заинтересовался Лешка.
— Не твое дело! — грянул Беляев-старший… — И вообще, что тебе у нас понадобилось?
— Я это… — пытался исправить положение Лешка. — Насчет геометрии.
— А кто главный детектив? — пронзил его недоверчивым взглядом Борис Олегович.
— Шерлок Холмс, — ляпнул первое, что пришло в голову, Лешка.
— Нина! — возопил Борис Олегович. — Они меня, кажется, считают за полного идиота!
— Боренька, успокойся! — в который раз за сегодняшний вечер принялась урезонивать мужа Нина Ивановна.
— В могиле я успокоюсь! — в сердцах крикнул Борис Олегович.
— Лучше давай ужинать, — поманила его на кухню жена. — А вы, ребята, расходитесь, — повернулась она к мальчикам. — У нас сегодня тяжелый день был.
— А по геометрии один билет неправильный, — решил доиграть до конца Пашков. — Давай, Олег, с твоими по-быстрому сверимся.
— Знаю я, как они сейчас сверятся, — проговорил уже из кухни Борис Олегович.
— Не мешай мальчикам заниматься, — призвала его к порядку Нина Ивановна. — Только
быстро, Олег! — крикнула она сыну. — А то ужин стынет. И так уже второй раз приходится разогревать.
