Алеша понимающе кивнул.
— Теперь вы, наверно, рассматриваете эти съемки как трамплин в большое кино?
Собеседник озадаченно нахмурился.
— Какой трамплин? Мы прыжками не занимаемся.
— Я имею в виду, думаете ли вы о карьере актера?
— Не, — покачал Денис головой. — Меня чисто спортивная карьера интересует. Выиграю чемпионат России, потом чемпионат мира…
— А потом?
— Потом перейду на тренерскую работу. Растить молодые кадры.
— Чемпионат мира, — фыркнул в сторону Иван Рухадзе. — Размечтался.
— Внимание съемочной группе, — раздался усиленный громкоговорителем Митин голос. — Готовность десять минут!
— Все, братан, — Денис хлопнул корреспондента по плечу. — Потом добазарим. Работать пора.
— Вот так и существуем, — вздохнул Митя, подпустив в голос нотку благородной усталости. День медленно, как ленивая разъевшаяся черепаха, подползал к вечеру, друзья развалились в креслах-шезлонгах, потягивая пиво из жестянок («у меня в машине переносной холодильник — клевая вещь, теща подарила на прошлый день рождения»). — Девять дублей сняли, а все не то. Настоящего драйва нет, хорошей аппаратуры нет, да и актеры… Дерутся мастерски, а текст Денис произносит, как деревянный мальчик Буратино.
— Ну он же не профессиональный актер, — возразил Алеша. — И текста у него всего восемь слов.
— Оно конечно, — Митя сделал большой глоток. — Снимаем-то не «Войну и мир». Где тут развернуться по-настоящему…
— Ничего. Все великие начинали с малого.
Митя мгновенно приосанился.
— Да, ты прав. Вот поднакоплю денег, найду хороший сценарий, подберу актерский состав, профессиональную съемочную группу, а не этих дилетантов… Я еще всем покажу!
— Не сомневаюсь, — серьезно кивнул Алеша.
— Э, что это там происходит? — вдруг спросил Митя, выбираясь из кресла.
Алеша посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел. Расслышал только испуганный женский крик где-то за вагончиком.
Денис Сандалов, будущий чемпион мира, с трудом поднимался с земли. И держался ладонью за скулу, на которой расплывался багровый кровоподтек.
Дениса поддерживала за плечо китайская принцесса — ни дать ни взять мужественная санитарка на поле боя.
— Это еще что? — грозно вопросил Митя. — Кто это сделал, черт возьми?!
— Никто, — с приглушенной яростью буркнул Денис. — Сам упал. Вон о тот колышек споткнулся…
— О какой, в жопу, колышек?! — по-бабьи взвизгнул Митя. — Ты рехнулся, парень? Нам снимать еще минимум три дубля, а какой из тебя, на хрен, артист с такой блямбой?!
— Не смейте на него кричать… — всхлипнула принцесса. — Денис не виноват, это все он…
— Заткнись! — Денис сжал кулаки — казалось, он готов был заставить спутницу замолчать любым способом, включая физический. Дойди дело до подобного — принцессе пришлось бы туго.
Алеша тем временем медленно прошелся вдоль стенки вагончика, разглядывая примятую траву.
— А колышка никакого нет, — сообщил он.
— Слушай, ты… Я упал. Споткнулся и упал. Рассадил скулу вот об эту лестницу, понятно тебе? — процедил Денис сквозь зубы и повернулся к Мите: — Снимем мы твой дубль, не гоношись. Я гримерше скажу, она меня подрихтует. А к камере повернусь другим боком.
Алеша пожал плечами. Поднял глаза — и увидел вдалеке, шагах в тридцати, своего недавнего знакомого, которого Митя назвал Фаттеичем. Тот стоял, руки в карманах, чуть склонив голову набок, и смотрел куда-то перед собой. Спокойно и равнодушно, как смотрят в окно.
Понедельник, 01.30. Бар «Три богатыря»
Девушек было числом две. Черненькая в черном и рыженькая в небесно-голубом — обе до головокружения соблазнительные и в данный момент изрядно перепуганные. Обе живо поглощали безалкогольный коктейль, который принес бармен, декорированный «православной» бородой. Майор бдительно попробовал напиток, не обнаружил в нем спиртосодержащих ингредиентов и поставил перед свидетельницами.
— Они сказали, что снимаются в кино, — проговорила рыженькая.
— В рекламе, — поправила черненькая.
— Стоп, девочки, — строго сказал Оленин. — Давайте по порядку. Фамилия, имя, отчество. Сначала вы, — он ткнул ручкой в шатенку.
— Гаппи.
— По паспорту.
— Глафира Юрьевна Мельник. Глафирой называться как-то не айс, вот и придумала себе погоняло…
— Ясно. Ваше?
— Лодочкина Лариса Николаевна, — отрекомендовалась брюнетка. — Товарищ полицейский, нас, что, в чем-то подозревают?
— Пока не знаю. С потерпевшими познакомились здесь, в баре?
— Ну да. Мы в дартс играли, а эти подвалили… Нет, они ничего, не приставали, рук не распускали без команды… Потом говорят: давайте продолжим знакомство. Только нужно такси вызвать.
— Куда ехать собирались?
— Мы не помним, — подруги переглянулись. — Вроде в Сметанкино. А денег не оказалось. Они хотели… Но мы были против! Мы их отговаривали, честное слово! А они сказали: мол, мы только одолжим, культурно, без мордобоя…
— Подождите, — майор нахмурился. — Они собирались ограбить кого-то?
— Да нет же, — заторопились обе. — Только попросить. Типа в долг.
— Вот именно, что «типа», — хмыкнул Оленин. — Рассказывайте дальше. Только не врать!
— Ну, мы вышли вчетвером. Дошли до арки, Кит говорит: подождите, девчонки, мы знакомого встретили.
— Он сказал: спонсора. В смысле, того, у кого можно денег одолжить.
— Как выглядел этот «спонсор»?
— Не знаем. Там, под аркой, фонарь не горит, темно. Мы ждали, правда, Лар?
— Ага, — сказала брюнетка. — Минут десять. Или пятнадцать. Потом обиделись — думали, они от нас культурно срулили. Решили заглянуть — не караулить же их до утра, как дурам. Зашли в подворотню. А там…
Два мертвых тела в темноте, под дождем. Впрочем, нет, дождь начался позже, когда приехала оперативно-следственная бригада. Свернутая шея. Перелом кисти, ключицы, и носовая перегородка, воткнутая в мозг, как копье. Все это предполагало недюжинный шум, выкрики, звуки ударов — не может быть, чтобы двое здоровенных парней дали убить себя просто так. Даже с поправкой на количество выпитого.
Если только…
— А вы, милые дамы, не подмешали ли им что-нибудь в напиток?
Обе расширили глаза в благородном негодовании.
— Вы что?! Мы не из таких… У нас и в мыслях не было!
— Ну, это вскрытие покажет, — успокоил их Оленин. — Если у потерпевших в крови обнаружится клофелин или иная дрянь, пойдете как соучастницы.
Теперь девиц, кажется, проняло по-настоящему, поскольку они вцепились в майора мертвой хваткой.
