Мастер Чень нахмурился и достал дыродел.
— Кошка Мэй! — прошипел он. — Я плохо стреляю, потому всажу тебе обойму, чтоб наверняка, Руфеса не спрошу! Бежать надо! Карателям наше единство очень удобно, да! Чтоб разом всех убить! У них бронированные леталки, у них взрывалки в каждой руке, скорострелы еще, отравные газы! Все помнят, как бунт давили? Разбегаться надо! На Арктуре станцию возврата быстро восстановят, я мастер-наладчик много чего, я понимаю! И забросят сюда карателей!
Хувентус посмотрел на его бешеное лицо, на Кошку Мэй — и тоже достал оружие…
Десять прицелов заметались, выискивая правильную цель.
— Убрать личное оружие! — приказал седой мужчина так властно, что все невольно подчинились. — Мы как заново родились, нам жить да жить! Кошка Мэй — администратор. Она сразу показала, что администратор, да-нет? Ее слушаться надо. Мы не знаем, что правильно, разбегаться или вместе держаться. Пока не знаем. Изучим мир, верно? И уйдем от места высадки, тоже верно. А Кошка Мэй скомандует, как уходить, что изучать. А потом, если решим, разбежимся.
— Командуй, Кошка Мэй! — подумав, согласно свел пальцы урод Чень. — Пока командуй, во всем тебе подчинюсь. Далеко побежим?
Боевики помолчали, обдумывая предложение, согласно свели пальцы… и мгновенно схватились за оружие, потому что Ян Хэк плавно развернулся и всадил заряд из игломета куда-то вверх.
В настороженной тишине стукнулся о землю комочек пластика и металла.
— Подгляд-глазок! — удовлетворенно сказал Ян Хэк. — Мастер Чень говорил, без подгляд-глазка пусть лоботомники в иные миры ходят. Я подумал: и перед нами должны были пустить подгляд-глазок. Мы же не лоботомники? И стал следить. Мы говорили, а он подкрадывался. А потом — пух-х, как сказал мастер Чень! Больше никто не донесет, куда мы убежали! Последняя ниточка на родину обрублена!
И Ян Хэк спокойно спрятал личное оружие.
— Братья! — вдруг растерянно сказал Толстяк Мень. — Получается, мы действительно сбежали? И нас не догонят? Так это… я счастлив, братья!
И толстяк пустился между деревьями в ритуальный боевой пляс.
Рядом с ним смеялись, размахивали пальцами и раскачивались беглые боевики, и среди них — правительственные чиновники. У правительственных чиновников, кстати, смеяться и плясать получалось даже лучше, чем у остальных. Уж очень им хотелось жить. Кошка Мэй — очень бдительная Кошка, это чиновникам было видно с первого взгляда.
Тем временем на родине
— Цайпань, — угодливо улыбнулся чиновник. — Фэй Цайпань, распределяльщик! Я из команды главного полицая округа плавней!
Распределитель средств полиции всего континента недовольно глянул на него.
— Не помню такого! — отрывисто бросил он. — Чего надо?
— У меня… я заявку вашей помощнице подложил, она сказала…
— Вот у нее и спрашивай! — отрезал распределитель и прошел мимо чиновника в телоподъемник.
Цайпань заискивающе посмотрел на помощницу. Светловолосая большеглазая куколка сочувственно ему улыбнулась и отрицательно качнула пальчиками. Никак. Не приняли заявочку-то! А как было б хорошо получить средства наблюдения да пораспределять! Уже и производитель заплатил ему в торбу, чтоб выбрал их модели, и низшие распределяльщики приготовились поделиться — а теперь что ж, теперь возвращать надо! Или придержать, вдруг да?.. Цайпань ожидающе поглядел на куколку. Та благосклонно водила ноготком по щеке, приоткрыв пухленькие губки и мечтательно глядя в потолок. Понятно. Приглашение к брачным играм недвусмысленное дальше некуда! Чиновник содрогнулся: это сколько ж ей лет, если осветлела?! Старая коряга, гриб-вонючка, а туда же, брачные игрища ей подавай! И ведь подаст! А куда деваться? Хочешь сладко жить, умей… да все умей! Заявочку-то не принимают! Пока не пройдешь помощницу — не примут! Ух. Вот пробьется наверх, он им всем такие игрища устроит!
Цайпань немного помечтал, как бы он поступил с подтянутой корягой на месте ее руковода — а потом подвесил подходящую улыбочку и засеменил на растерзание. Ай-хай, ну не убудет же от него? И, говорят, в главном округе даже у помощниц свои банные комнаты за рабочими кабинетами, и ничего такие комнаты! Ароматными палочками, говорят, отделаны, с намеком! Ну вот сейчас и увидит, к тому все идет! Потом сам всем говорить будет, что там да как. Вот только гриб-вонючка на настоящие игры настроилась, за заявочку-то, ее же уговаривать придется, соблазнять и подкупать — а к ней даже подходить противно, к подтянутой!
Но зато потом он шел на стоянку колымажек хозяином жизни — уверенный, молодой, расстегнув на груди дорогую чифу. [1] Пробегающие мимо работницы низших отделов завистливо поглядывали на него издалека. Приближаться и смысла не было — не их ранга тело! И колымажка [2] у него не простая, а с летательным допуском, и два живощита при ней мнутся, готовые вступиться за благодетеля, и водач колымажки презрительно посматривает на окружающих. Что мечтать, низшим работницам даже водач этой колымажки не по рангу!
Цайпань запрыгнул в распахнутую дверь колымажки и злобно ткнул водача в шею кулаком.
— Опять жара напустил, кастрат! — прошипел он. — Чтоб не напускал! Кастрат!
И еще ткнул, для доходчивости. Водач молча пригнулся, торопливо включил охлаждение в пассажирском салоне. Вот-вот. Слуг не гонять — расслабятся и обленятся! И пусть ветрохладняк восстанавливает норму за пять вдохов — нечего жару напускать!
Живощиты сидели спереди и лениво давали водачу советы — какой рукой руль держать, какой ногой педаль давить. Развлечение нашли, лоботомники, скучно им, видишь ли.
— Вы народ следите! — недовольно бросил им Цайпань. — Через плавни едем, не по предгорьям! И защиту поднимите! В плавнях с мозгами не дружат, закинут тухлую рыбу в салон — неделю отмывать будете!
— Пусть попробует кто! — веско сказал охранник. — Живому внутренности растопчем!
И гигант демонстративно приспустил защиту и привалился под встречный ветерок.
— Как профсоюзный бунт разогнали, храбрых не осталось! — поддержал напарника второй живощит. — Вон как идут по панелям, глаза прячут!
Цайпань совершил усилие, чтоб успокоиться. Живощиты были из серьезной организации и с Цайпанем держались нагло. Да и было б из-за чего спорить, они правы: вон как все глаза прячут! Хоть убивай кого, никто не глянет, не заступится! Вот-вот. Да и что открыто? Салон охранников и открыт. А Цайпань умный, Цайпань защиту у пассажирского салона никогда не опускает!
Машина встала на перекрестке. Закончился рабочий день, и толпа маскулинов перла и перла через улицу. И они еще и не спешили! Прямо перед лобовым щитом застряла парочка: молодой длинноволосый маскулин с паучками в ухе и жизнерадостная нюйка. Нюйка хлопала восторженно ресницами и заливисто смеялась. Маскулин провел пальцем по ее пухлой щечке — у нюйки чувственно затуманились глаза и подогнулись ноги. Юница, а уже из блудодеек! Блудодейки именно так на брачные игры и реагируют, и тело именно для этого модифицируют. Цайпань вспомнил некстати, как презрительно-холодная помощница выгнала его из банной комнаты — и освежиться не позволила, коряга старая!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
