Невинный котёнок. Я рассмеялся от этой мысли. Мой котёнок. Теперь она принадлежит мне.
Я собирался сыграть на ней точно, как на скрипке.
И она будет наслаждаться этим.
ГЛАВА 4
АЙЛА
Алессио отступил, и я почувствовала, как под его пронзительным взглядом моё тело расслабляется. Ощущение, словно я, попав в плен пристального внимания русского, больше не принадлежу сама себе.
Облизнув внезапно пересохшие губы, я заметила, что Иваншов следит за каждым моим движением. Глядя мне в глаза, мужчина медленно, повторяя за мной, провёл языком по губе. И это было настолько чувственно, что мне пришлось отвести взгляд.
Почему он так на меня действует? В один миг Алессио словно жаждет убить меня, а в другой — безудержно поцеловать. Возможно, для него всё это не более чем игра?
Я усмехнулась. Конечно же игра. Это то, как Алессио Иваншов поступает. Я слышала, что говорят о нём. Алессио мастерски, как по нотам, сыграет с тобой. А затем, добившись желаемого, не задумываясь, вышвырнет. Или убьёт.
Для него я всего лишь пешка. Так что придётся просчитывать свои действия. Если Алессио затеет игру — тогда стоит принять её правила, потому что, так или иначе, но я должна выбраться отсюда живой.
— Николай, — внезапно крикнул Алессио.
Его грубый голос вырвал меня из мыслей, и когда дверь за спиной распахнулась, я подпрыгнула от неожиданности.
Быстро развернувшись, я увидела застывшего на пороге громадного мужчину. Он, расставив ноги на ширине плеч, занял собой почти весь дверной проём. У Николая были очень коротко острижены волосы. Его лицо с правой стороны, ото лба и до подбородка, пересекал глубокий шрам. И от того мужчина выглядел ещё более агрессивно. Николай облачён в чёрный костюм-тройку, похожий на костюм Алессио. У него в кобуре было два пистолета.
Наёмник с ненавистью посмотрел на меня, я задрожала всем телом.
— Николай, покажи Айле комнату рядом с моей. Теперь она принадлежит ей, — уже привычным строгим тоном произнёс Алессио.
Мой отец и Альберто использовали тот же тон, приказывая своим людям. Это значит, что они хотели беспрекословного и безотлагательного подчинения.
— Когда она обустроится, ты должен отвести её к горничным. Айла будет работать с ними, — продолжил русский. На лице Николая всё это время была бесстрастная маска. У него не дёрнулся ни один мускул. И я уверена, мужчина даже не моргал.
Алессио замолчал, и Николай, резко кивнув, принялся ждать, когда я выйду. Оглянувшись на Иваншова, я заметила, что тот, смотрит на меня, выжидая, что я буду делать дальше.
— Что я… эм-м-м… Что я должна буду делать?
Я начала запинаться. В комнате с двумя огромными и сильными мужчинами, я чувствовала себя жертвой. Возможно, так оно и было.
Алессио подошёл ближе — между нами остался всего дюйм. Наклонившись, он прошептал мне на ухо:
— Всё, что бы я тебе ни велел.
От его слов сердце в моей груди ускорило свой ритм, и я поспешно отступила назад.
— Извини? — с волнением уточнила я.
— Сегодня горничные сами найдут тебе задание, — сказал Алессио, вновь шагнув ближе. — Но, если я захочу, чтобы ты сделала что-то другое… — не сводя с меня пристального взгляда, мужчина замолчал. — Тогда я дам тебе знать.
Едва ли его слова хоть как-то успокоили меня. По правде говоря, я стала нервничать ещё больше. И то, как он закончил свою фразу — очевидно, мне даже не стоит пытаться возражать. Что бы ни захотел Иваншов — я должна буду сделать это. Без лишних вопросов.
— Николай, уведи её. У меня дела, — скомандовал Алессио, отступая назад.
Русский так и не отвёл взгляд, и я почувствовала, как Николай оказался рядом. Он был так близко, что я ощущала его дыхание на своей шее. Вздрогнув, я шагнула вперёд, ближе к Алессио. Мне никуда не деться — я оказалась в ловушке. Между двух агрессивных мужчин, которые порождают во мне желание сбежать и спрятаться.
— Пойдём, — сказал Николай. Его голос неприятно резал слух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Посмотрев на Алессио, я увидела, как он кивнул, словно давая мне разрешение идти. Николай, грубо схватив, начал тянуть меня из комнаты. Его хватка оказалась настолько крепкой, что я почувствовала, как немеет рука.
Учитывая сколько ссадин на моём теле — у меня болело всё от кончиков пальцев на ногах и до макушки. Внезапно меня охватила слабость и закружилась голова.
Я запнулась о свои же ноги, но, услышав, как заворчал Николай, быстро выпрямилась. Тяжело сглотнув, я изо всех сил старалась идти ровно, в то время как мужчина силой тащил меня в комнату, соседнюю с комнатой Алессио. Когда Николай открыл дверь и толкнул меня внутрь, я ахнула от того, что тело охватила непередаваемая боль. В помещении было темно, но внезапно включился свет. И я вновь ахнула, но уже совершенно по другой причине.
Спальня оказалась огромной — по крайней мере раза в три больше моей собственной. Но лучшее, что было в ней — великолепный вид, открывавшийся на красивый сад за домом. Подойдя к окну, выглянув наружу, я почувствовала умиротворение. На какой-то миг я почувствовала себя свободной.
И я задалась вопросом: когда весь мир вокруг рушится, как что-то, словно полная противоположность моей жизни, может выглядеть таким безмятежным.
— Прими душ, а затем я отведу тебя вниз к горничным. Одежду тебе принесут, — вернул меня в реальность голос Николая.
Обернувшись, я увидела застывшего у порога наёмника. Он стоял, скрестив руки на груди, отчего его мышцы казались ещё более внушительными.
Я тяжело сглотнула комок в горле. Стоило мне кивнуть, Николай шагнул назад и закрыл за собой дверь.
Присутствие мужчины подавляло, так что, освободившись от него, я не сдержала вздох облегчения. Оглянувшись, я увидела кровать, которая, казалось бы, занимала едва ли не половину комнаты. По обе стороны от неё стояли ночные столики, слева же от меня расположился шкаф, выполненный в том же стиле. Как и в комнате Алессио, у изножья была банкетка с парочкой подушек по краям.
Подойдя к кровати, я опустилась на неё, немного подпрыгнув на матрасе. Приятное стёганое одеяло под ладонями казалось таким мягким, что единственным моим желанием было лечь и уснуть.
Тело казалось вялым, и в итоге усталость взяла надо мной верх. Зевнув, я медленно легла на кровать, прижимаясь к мягкому покрывалу, чувствуя, как расслабляются мышцы. От ощущения тепла и уюта мои глаза медленно закрылись.
«Всего несколько минут», — подумала я.
***
Я проснулась в ту же секунду, когда распахнулась дверь. Она с силой ударилась о стену, и я, не в силах подавить дрожь, подпрыгнула на кровати. Я всё ещё чувствовала слабость — меня даже немного вело из стороны в сторону.
После сна картинка перед глазами казалась смазанной, и мне пришлось моргнуть несколько раз, привыкая к свету. Когда зрение наконец сфокусировалось, я тяжело сглотнула. На пороге застыл Николай — мужчина выглядел угрожающе злым.
— Ты должна была принять душ, — процедил он сквозь зубы. Наёмник вошёл в комнату, гулко ступая по деревянному полу. — Послушай: Босс приказывает — ты подчиняешься. Не создавая проблем. Поняла?
Не в силах выдавить из себя хотя бы слово, я просто кивнула.
Николай пугал меня. Судя по его виду, он терпеть не мог, когда ему пытались пудрить мозги. Но, что главное, мужчина выглядел как убийца. И, если я не ошибаюсь, то даже как наиболее жестокий убийца. Здесь все такие. В этой жизни нет места невинности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина молча указал на дверь слева от меня. Нервничая, я подошла к ней. Из-за его присутствия моя кожа казалась сверхчувствительной.
Открыв белую дверь, увидев за ней ванну, душ, шампунь и мыло — на глаза навернулись слёзы. Убежав из дома, я думала, что мне придётся жить на улице и отстаивать свою жизнь; что я буду отчаянно нуждаться в предметах первой необходимости.
