Символ вселенской власти, который им был так нужен, сейчас болтался на шее Балалайкиной и будоражил их внутренние чувства. Заветный предмет был почти рядом. Казалось, протяни руку, и можно лететь, исполнив свою миссию на этой бренной Земле. Но видя, что земляне сделали со здоровенным кузнецом Прохором, они в эту минуту не решались даже приблизиться к Машке.
– Так, босота, всем дрыгаться до потери пульса! Сейчас Колька Шумахер пойло привезет. Никто не расходится, будем водку кушать до самого Урала, – проорал скотник Сашка по кличке Зек. После слов, сказанных бывшим уголовником и ярым хулиганом, народ загудел еще сильнее в предчувствии общенародной халявной пьянки.
Пришельцы, видя, что народ вновь радостно засуетился и заликовал, тоже, как и земляне, воспрянули духом. Они, посчитали, что случилось какое—то всеобщее счастье, и божественная благодать спустилась на эту забытую правителем вселенной планету.
Пришельцам даже в голову не могло прийти то, что случилось буквально на их глазах. Вряд ли кто из гуманоидов даже не в кошмарном сне мог представить себе, что их погоня за символ межгалактической власти обернется для них чуть ли не войной с враждебным колхозным социумом. Даже телепатические возможности их высшего инопланетного разума не могли вскрыть затуманенного водкой русского сознания.
– Что, мужички, чирикаете, сейчас в честь Нового года будем водку откушивать! Колян, поехал ваш тазик на металлолом сдавать! – сказал Зек, и похлопал одного гуманоида по плечу.
Тут Зек вышел на сцену и начал свой рассказ:
– Братва! Лупим зенки на мою персону! Мы тут с Шумахером за «самогнетом» катались. Смотрим, а возле дома Канонихи лежит какой—то странный бак, – сказал Зек. – Шумахер попробовал, а он железный. Колька потащил его к Гутенморгену на металлолом сдавать! Так что господа фермеры, не расходимся! Гуманитарный конвой со спиртными напитками уже вышел по месту нашего веселья!
– Ура! что есть мочи заорал собравшийся народ!
Балалайкина, перехватила микрофон у Саши Зека и ласковым голосом сказала:
– А сейчас господа, мы подведем итог конкурса карнавального костюма. Первое место, по мнению жюри, присуждается коллективу дома культуры Худолеевского сыроваренного завода. Ребята потрудились на славу и представили нашему вниманию костюмы представителей внеземной цивилизации. Поприветствуем номинантов на первое место, —сказала Максимовна и захлопала в ладоши.
Тут Балалайкина вспомнила эти странные лица, которые занимались хищением на её огороде сельскохозяйственной продукции. Она поняла, что гуманоиды вернулись ни с целью участия в конкурсе карнавального костюма, а с целью вернуть тот предмет, который стал её трофеем. Желания возвращать им лунный камень у нее не было. Это была компенсация за капустные кочаны, которые раздавил их инопланетный таз. Пока она была среди людей, вряд ли пришельцы отважились напасть на неё. Да к тому же влюбленный Коля по кличке Крюк всегда был с ней рядом, и вполне мог защитить слабую женщину от посягательства этих странных существ.
– Жюри награждает представителей Худолеевского сыроваренного завода, ценными подарками. Так поздравим же номинантов бурными аплодисментами, – сказала Машка и захлопала.
Народ, последовав её примеру, зарукоплескал. Бурные аплодисменты уже через несколько секунд перешли в нескончаемые овации, и все как один обратили свой взор на представителей Художественной самодеятельности «Худолеевского» заводского клуба.
– Ну что стоим?! Кого ждем, – обратился Саша Зек к «нубирийцам». Похлопав одного инопланетянина по плечу, он пригласил пройти на сцену.
Коля Крюк в образе деда мороза вынес на сцену огромный красный мешок. Кряхтя по Станиславскому, он достал из него три коробки с часами китайского производства и подал Балалайкиной. Машка вручила каждому гуманоиду по коробке, после чего, сказала:
– А теперь по русской традиции номинанты на первое место, должны испить русского напитка. Клюквенную настойку в студию, – сказала она. На сцену вышла Светка—пипетка. Она держала на подносе три граненых стакана с красной как кровь жидкостью. «Нубирийцы» прижимая коробки к груди, молча переглянулись.
Зал вновь загудел, вызывая пришельцев на бис. Из общей массы звуков, послышалось до боли знакомые русские слова.
– Пей, до дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей, до дна! Пей до дна! Пей до дна! – призыв этот нарастал лавинообразно, подключая к многоголосию еще больше и больше участников. И вот уже стекла в клубе затряслись от хорового исполнения русского заклинания.
– Пей, до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Пришельцы поняли чаяния землян, и взяв с подноса стаканы, принялись в знак уважения к аборигенам глотать клюквенный самогон. Максимовна, не теряя времени даром, взяла этот процесс под свой контроль.
– До дна господа! До дна, – повторила она, придерживая каждого за локоток. После того как гуманоиды осушили посуду, народ грянул громкое – ура!
Глава четвертая
Как Коля «Шумахер» НЛО продал
Звук трактора и свет фар в окнах заставил Семена «Гутенморгена» оторваться от торжественного тоста по случаю нового года. Он поставил на стол, доверХу наполненный бокал с шампанскими, сказал:
– Господи, кого это еще там черт принес?
Не радуясь визитеру «Гутенморген», вышел из—за стола, и направился встречать нежданного гостя. Выйдя на улицу, Семен увидел Кольку Шумахера, который улыбаясь на ширину своего рта, показал ему предмет похожий на оцинкованный таз размером более шести метров диаметром.
– Во, видал! Принимай, Семен, железину! Такого железа еще у тебя, еще не было, – сказал Шумахер, хвастаясь находкой.
– Ты, Колян, не мог потерпеть до утра? Новый год же! – сказал Гутенморген.– Я уже за столом сидел и слушал приветствие Президента Утина, а, ты, мне весь кайф испортил! Как я, на ночь глядя, этот тазик буду взвешивать? Его же болгаркой или сваркой еще на куски порезать надо.
– Ты, Семен, основные бабки потом отдашь— как разрежишь! А сейчас бери его! Спрячь в свой ангар! Не дай бог, кто—то его в район упрет, там он будет больше стоить, —сказал Шумахер улыбаясь!
– А что это за хрень такая? – спросил Семен, откусывая моченое наливное яблочко.
– Это, Семен, межгалактический дирижбабель, изготовленный из молочной ванны Худолеевского сыроваренного завода. Ты Кулибина из Худолеевки знаешь?
– Ну знаю! Он в моем металлоломе частенько себе детали разные выискивает! – ответил Семен Гутенморген, ощупывая блестящие бока огромной тарелки.
– Он это сделал! Решил нас перед Новым годом как лохов развести. Он там своих карапузов типа в «инопланетные» тряпки нарядил. Ну, типа они инопланетяне., а теперь Хочет первое место получить в конкурсе карнавального костюма!
– Во, как, – сказал Гутенморген, – а мы чем хуже?!
– Ну и я говорю, что наши мужики и бабы не хуже худолеевских! Митяй в репку нарядился. Приклеил к шапке банный веник, ходит по клубу и всем говорит, что это у него ботва из макушки растет.
– А, ну так бы и сказал— сказал Семен Гутенморген. – А я думаю, что это за хреновина такая? Я тебе сейчас для начала дам тысяч десять. А потом, когда разрежу его автогеном и перевешу, то получишь еще. Но это уже только после нового года будет. Сейчас тебе на самогонку хватит. Опохмеляться числа третьего приходи. Я раньше сам никак не оклемаюсь! – сказал Гутенморген.
– Заметано, братэла, – сказал Колян Шумахер, и, выдыхая винные пары, крепко обнял Семена.
Сунув деньги во внутренний карман фуфайки, он запрыгнул в трактор и, нажав на газ, с пробуксовкой полетел обратно к Таньке Канонихе за ее «животворящим бальзамом».
Несмотря на свой восьмой десяток Танька Канониха, была баба очень крепкая. Каждый день без всякого страха перед участковым полицейскийом, она гнала свой знаменитый на всю округу наичистейший самогон. Ее младший сын, который работал когда—то на военном заводе, из стратегического ракетного сплава изготовил ей настоящий самогонный аппарат для дополнительного приработка к ее скудной пенсии. Что было внутри него, была настоящая военная тайна. По конверсии в период перестройки эти самогонные аппараты были названы «мини спирт заводами». Хотя весь процесс перегона браги в спирт ничуть не отличался от древней деревенской технологии.
Канониха гнала водку, как на продажу, так и для себя. Она была тоже не прочь выпить для «настрою». Какие снадобья и корешки старуха клала в напиток, никто из сельчан не знал, поэтому ее самогон всегда был исключительного качества. Односельчане так полюбили ее первоклассный продукт, что прозвали дом Таньки Канонихи «оздоровительным центром».
Как—то в один из дней, когда вся полиция района съехалась в Горемыкино для ареста уникального аппарата, народ встал стеной супротив законной власти. Грудью и вилами они решили защитить местного производителя «животворящего бальзама». Полиция, видя, что народ не простит им закрытие «спирт—завода», так и не исполнили служебного долга, и убралась восвояси. Напоследок, в знак примирения начальник полиции лично получил от Канонихи бутылку первоклассного напитка, который тогда и стал той «трубкой мира», испитой мужиками, окружившими хату Канонихи.
