полотенцем била, прутом или рукой, а в этот раз ремнём, - частила девочка. - А я испугалась, и больно было, и я в собачку превратилась. А мамка завизжала и стала кричать: «Демонёнок, демонёнок». Папка со двора прибежал и тоже стал кричать. А потом меня в чулан заперли, папка прямо за шкирку взял больно и туда бросил, я ударилась сильно. А потом я там обратно превратилась. Я кричала, что я уже не демонёнок, что я нормальная, а они не слушали. А потом пришёл жрец и стал кричать, что демону не того ребёнка отдали, напутали, а мамка сказала: «Ну так и эту отдайте», а папка плюнул и сказал: «Только зря эту захребетницу столько лет кормил». И меня так в чулане и оставили, а вечером связали и рот заткнули и понесли демону. Я так испугалась...
И, вывалив на нас наболевшее, Суози вновь разревелась. Но это хотя бы были слёзы не от ужаса, а от обиды.
- Не плачь, - Кроф обогнал Росса и, зажав волчью голову подмышкой, погладил малышку по спине свободной рукой. - Ты ж голодная, наверное, да? - девочка кивнула, продолжая тихонько плакать. - Домой придём, мы тебя накормим вдосталь. У нас там и супчик кроличий, с мясом, и картошечка с помидорами, и молочко от козочек. А хочешь, яичек тебе сварим?
- Хочу, - притихнув от его слов, кивнула малышка.
- А ещё тебя искупать надо, - деловито добавил братишка. - Знаешь, Уилли, мне кажется, ей старые вещи Поузи впору будут, она ж такая худенькая.
- У моей дочери будет сколько угодно платьев. И еды тоже, - хрипло выдавил Росс. К малышке он не приближался, помня её страхи, но было видно, что сдерживается он с трудом. Только неясно, чего ему хочется больше - обнять и утешить дочь или пойти и прибить кого-нибудь из её обидчиков.
- Верю, - кивнула я, оглядывая его крепкую, добротную одежду. Впервые обратила внимание, что полотно рубахи явно не домотканое, а жилет и штаны из кожи тонкой выделки. Да и сапоги явно не из свиной кожи. - Только сейчас при вас ни еды для неё нет, ни одежды. Накормим, отмоем, оденем, а там видно будет.
- Хорошо, - кивнул старик. - Далеко ещё?
- Не очень. Меньше, чем уже прошли.
- Ясно.
И дальше мы вновь какое-то время шли молча. Когда мы проходили границу наших владений, Росс напрягся.
- Магия... Я чувствую её здесь, но откуда?
- Отпугивающие артефакты, - пояснила я. - Бабушка расставила, чтобы никто её дом не нашёл. Люди к границе подходят, и дальше идти им не хочется - разворачиваются и возвращаются обратно.
- Да, знаю о таких. Но артефакты заряжать нужно, они вечно не работают. Давно вашей бабушки нет? Как я понимаю, более двух лет?
- Три года. А артефакты я подзаряжаю. У меня магия есть, бабушка меня обучала.
- И во мне есть, только мало, - вздохнул Кроф. - И в Поузи тоже. А в Джуни нет совсем. Бабушка говорит, что у многих людей магия есть, но они не знают, не развивают её, и она гаснет с годами.
- Действительно, есть магия, - старик приблизился ко мне и кивнул головой. Надо же, так почувствовал, а бабушка только при прикосновении могла.
- Бабушка говорила, что и в Суози есть, - продолжал Кроф. - Она многих детишек лечила, трогала и чувствовала, в ком есть магия, в ком нет. В моём близнеце сначала была, теперь уже нет. А я и водой могу управлять, и огнём, но только совсем немного. Но нам хватает.
Я оглянулась на своего, обычно молчаливого братишку. Не помню, чтобы он так много говорил, чаще помалкивал или отвечал на вопросы. Впрочем, он и не видел никого, кроме нас, своей семьи, а вот с незнакомцем разговорился.
Может, дело ещё в том, что это в принципе первый мужчина, с которым он познакомился?
- У нас, оборотней, тоже у кого-то больше магии, у кого-то меньше. И если не развивать её в ребёнке, тоже может исчезнуть, но мы подобного не допускаем.
- Да, бабушка рассказывала, - кивнул Кроф.
- У меня есть магия? - снова шепнула мне на ухо Суози. В её голосе звучало недоверие и желание поверить в чудо.
- Да, есть, - кивнула я. - И твой папа будет тебя обучать, чтобы ты смогла ею пользоваться, - с этими словами я обернулась и вопросительно посмотрела на оборотня. Тот кивнул.
- Разумеется, буду. Мои дочери ни в чём нуждаться не будут.
Я подавила готовые вырваться слова, что Поузи и прежде ни в чём не нуждалась, в отличие от второй его дочери. И если за Суози я была очень рада, ведь её жизнь изменится к лучшему, то будущая разлука с Поузи заставляла заранее сжиматься моё сердце. Я ж её как своего ребёнка растила, бабушка уже тогда была совсем старенькой, и все заботы о крохе я взяла на себя. А теперь...
Нет, не буду расстраиваться, не буду! Поузи попадёт в мир, прежде для неё закрытый. Как и Кроф, она ничего в жизни не видела, кроме нашего домика и леса вокруг него - редкие выезды на ярмарку не в счёт. Мы с Джуни могли выходить к людям, Поузи с Крофом - нет.
Вот почему я дружелюбно разговаривала с тем, кто вскоре отберёт у меня маленькую сестрёнку, сама его к ней веду - ради малышки Поузи, ради её будущего, нормальной жизни, которой я сама ей дать не могла. А я взрослая, я переживу.
- Вот и наш дом, - раздался голос Крофа.
Надо же, я так задумалась, что и не заметила, как мы прошли последнюю часть пути, и сейчас идём по удобной дорожке среди яблоневого сада, а в конце виднеется та крохотная, вросшая в скалу хижина, что стала нам всем домом и спасительным убежищем.
- Уилли, Кроф, вы вернулись? - Поузи бежала нам навстречу. Крепенькая, румяная, в чистой рубашечке и штанишках - она не любила платья, так же как и я, - волосы убраны в аккуратную косичку. Какой контраст с её
