Но разве большинство людей не попадают в ад? Я ничего не могла вспомнить. Рациональное мышление становилось всё более и более трудным, и неудивительно. Мне казалось, что я плыву по пронизывающе холодному ночному небу, где нет воздуха, чтобы дышать. Недостаток кислорода убьёт меня, или же это сделает холод. Мне не нужно было разбивать своё тело о камни.
Я перестала бороться за каждый вдох. Совсем перестала дышать. Я чувствовала, как горячие слёзы просачиваются из-под моих закрытых век. Я всегда избегала жалости к себе, но если я умирала, то могла позволить себе это. Слёзы текли по моему лицу, тая ручейками, которые снова замерзали. Мои глаза застыли на месте, тело оцепенело, и только по спине пробегало тепло.
И я сдалась.
* * *
Я ПРИШЛА В СЕБЯ ОТ ВНЕЗАПНОГО РЕЗКОГО ДВИЖЕНИЯ, когда земля резко задрожала под нашими ногами, и поняла, что мне уже не холодно. Рука, обнимавшая меня за талию, ослабла, и мужчина отступил назад, оставив меня слегка покачиваться.
Я открыла глаза. Мы были на пляже, окружённом мягким океанским туманом. Я опустилась на колени в песок, и меня тут же вырвало.
— Так бывает с некоторыми людьми, — раздался надо мной этот прекрасный, полный ненависти голос. — Я бы тебя предупредил, но ты была не в настроении слушать.
Я терпеть не могла, когда меня тошнило. Ещё хуже было то, что я терпеть не могла публику. Я попыталась заставить себя успокоиться. Желчь обожгла горло, и я снова закрыла глаза. Что он со мной сделал?
— Вставай, — сказал он. — Они уже идут.
"Кто идёт? — ошеломлённо подумала я. — И кого это вообще волнует?" Мне удалось поднять на него глаза, а потом я увидела позади него огромный дом. По другую сторону от меня плескался океан, впервые увиденный мною, и я изумленно загляделась им, временно забыв о своём несчастье.
Я сделала глубокий вдох, впитывая насыщенный солёный запах. Я почувствовала его вкус на губах, ощущала на своей коже, и впервые в жизни я полностью и отчаянно влюбилась. Как только я выберусь отсюда, я направлюсь к побережью. Вид и шум океана вкупе с его гипнотизирующим запахом были не просто соблазнительны, они просто вызывали привыкание.
Я неохотно отвела глаза и увидела небольшую группу людей, приближающихся к нам. Самые красивые мужчины, которых я когда-либо видела в своей жизни — и, не считая трёх лет моей полузабытой свободы, я привыкла к тому, что все были красивы, как кинозвезды. Эти существа были похожи на того, что привёл меня сюда, почти устрашающе изящны. Там было также три или четыре женщины, но это были обычные женщины, а не неземные красавицы. Я ломала голову в поисках объяснений, но так ничего и не придумала. Чем ближе они подходили, тем более великолепными казались мужчины, хотя ни один из них не был так красив, как тот безумец, который похитил меня. Конечно, эти люди помогут мне.
— Вставай, — сердито прошептал предполагаемый архангел Михаил.
Я бы так и сделала, но не была уверена, что мои трясущиеся ноги выдержат меня. Лучше остаться на коленях, чем упасть перед ними лицом вниз.
Мне удалось с надеждой поднять глаза, когда они остановились передо мной, и великолепный мужчина впереди, предположительно лидер, с мягкой, слегка полноватой женщиной рядом с ним, улыбнулся мне.
— Виктория Беллона, богиня войны, — сказал он, — Добро пожаловать в Шеол, обитель падших ангелов, и в свою жизнь в качестве супруги архангела Михаила.
Меня тут же снова вырвало.
ГЛАВА 5
МИХАИЛ МЕЛЬКОМ ВЗГЛЯНУЛ НА СВОЮ НЕВЕСТУ, а затем встретился со стальным взглядом Разиэля.
— Говорил тебе, это плохая затея.
Элли уже стояла на коленях рядом с Викторией Беллоной, убирая с её лица чёрные волосы и что-то ей бормоча. Девушка определённо не была счастлива, и если бы он был из тех, кто испытывает чувство вины, то мог бы позволить хоть малейшему намёку на это обеспокоить его. Он мог бы её предупредить. Он мог бы даже сделать что-то, чтобы смягчить неприятные последствия, которые полёт часто оказывал на людей. Богиня войны была не совсем человеком, но прямо сейчас её тело определённо было хрупким человеческим сосудом, а скорость и высота произвели ожидаемый эффект.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты должен был предупредить её, — Элли посмотрела на него с неодобрением.
Источник была не из тех, кто любит придираться к словам, и она с самого начала была против этой идеи, что должно было сделать их союзниками. Но она сдалась первой, и он не смог устоять против неё и её мужа. Не тогда, когда он знал, что они были правы.
— Ей ещё со многим предстоит столкнуться, обо всем предупредить невозможно, — холодно ответил он. — Мы готовы к ритуалу?
Девушка резко вскинула голову.
— Что?
Перед тем как подойти к ней, Разиэль бросил на него яростный неодобрительный взгляд.
— Добро пожаловать в Шеол, Виктория Беллона, — сказал он очень официально. — Добро пожаловать в дом Падших, в нашу семью, в наш союз против небесных армий, в брак с нашим братом Михаилом.
— Ох, чёрт возьми, нет, — выпалила его покрасневшая невеста, поднимаясь на ноги с помощью Элли. — Никто не спрашивал меня, хочу ли я подписываться на всё это. Я ухожу.
Разиэль и глазом не моргнул.
— И куда именно ты пойдёшь?
— Куда угодно, лишь бы не подальше отсюда.
— К сожалению, это твой единственный выход. Шеол, или возвращение к матери и опекуну на несколько дней, оставшихся до твоего двадцатипятилетия, по истечению которых она прикажет тебя убить.
— Педерсен мёртв. Самой же ей не сбросить меня с обрыва, — огрызнулась девушка.
— Убить тебя можно разными способами. Графиня любит ритуалы и наслаждается жертвоприношением со скалы, но она столь же эффективно может застрелить тебя и заставить слуг избавиться от твоего трупа.
Виктория сердито посмотрела на Разиэля, перенося на него часть ответственности Михаила. Теперь, когда она была здесь, в Шеоле, у него не было иного выбора, кроме как смириться с неприятным обстоятельством, которое меняло его видение, а он никогда не был человеком, который тратит время на борьбу с неизбежным. В его будущем были и более важные сражения.
— Я готов, — сказал он. — Хотя, мне кажется, богиня должна сама согласиться на это.
— Какая ещё богиня? — спросила девушка
— Он говорит о тебе, — успокаивающе сказала Элли. — Виктория Беллона, воплощение древнеримской богини войны.
Теперь Виктория Беллона свирепо смотрела и на Элли.
— И ты тоже, — сказала она с отвращением. — Что вы тут принимаете?
Для Михаила её вопрос прозвучал полной бессмыслицей, хотя Элли рассмеялась.
— Всё увидишь, — сказала она. — Потребуется время, но рано или поздно ты поймёшь, что наш безумный мир реален.
— И ты архангел?
Элли усмехнулась.
— Едва ли. В этом сексистском обществе только мужчины являются ангелами, и не все из них архангелы. Тебе достался последний холостяк. Архангел Михаил, воин Божий.
Девушка снова посмотрела на него. Она не была похожа на Викторию Беллону, особенно с её стройной фигурой и слишком красивым лицом. Виктория Беллона должна быть крепкой, с почти мужской фигурой, облаченной в римские доспехи.
Как она велела ему называть себя? Тори? Он будет стараться по возможности так не называть её просто потому, что это будет раздражать её. Он планировал выводить её из себя при каждом удобном случае.
Раздражение удержит ее на расстоянии, а ему это было необходимо. Он мог бы сказать, что он просто-напросто человек, но это было неправдой, и он едва ли мог винить свои слабости в том, что впал в немилость более двухсот лет назад, щёлкнув пальцами перед этими бессмертными.
Она была помехой, искушением, о котором он не хотел даже думать. Он уже чувствовал то, чего не хотел чувствовать. Если бы она была нытиком, он мог бы передать её кому-нибудь, способному успокоить её, например Элли или Рейчел, и не обращать на неё внимания. Но было что-то такое в том, как она смотрела на вещи, что-то такое в её ярко-зелёных глазах, что взывало к нему. И он не мог позволить себе прислушаться. Он и так уже потратил на неё слишком много времени.
