Светлую вечную Стабрадзе
С прекрасной дочкой своею!
Обе великой опорою мне
Вы будете в жизни отныне".
Стабрадзе отвечала ему:
"Успеха тебе мы желаем!
Трудно придётся тебе, герой,
Бороться со злыми врагами,
Что подползают исподтишка,
Как Спидала-ведьма и Кангарс.
Зеркальце это маленькое
Я дам тебе, витязь, на счастье,
И как начнут тебя одолевать
Враги твои, ты покажи им
Зеркальце это, и мигом они
Рассеются перед тобою!"
Зеркальце из ларца своего
Стабурадзе достала
И отдала его Лачплесису
С наказом беречь пуще глаза
Лачплесис поблагодарил
Ее за подарок чудесный,
Девушку также просил что-нибудь
Ему подарить на прощанье.
Девушка, с кос своих бисерную
Сняв ленту, украсила ею
Шапку высокую Лачплесиса
И так, заалевшись, сказала.
"Дара чудесного нет у меня,
Но, шапку твою украшая,
Другом отныне считаю тебя
И счастья тебе я желаю!"
Витязь был тронут подарком её,
Не знал, что сказать в благодарность.
Тут ему добрая Стабрадзе
Сказала "Спешить надо, витязь!
Вверх, на скалу я тебя поведу,
Как Перконс великий велел мне.
Лаймдотой34 девушку эту зовут,
И скоро ее ты увидишь
Лента же девушки бисерная,
С волос ее снятая русых,
Тебе еще лучше, чем зеркальце,
В опасное время послужит
Ещё раз в воротах Лачплесис
На них поглядел, обернувшись.
Свет из бездонно-глубоких очей
Лаймдоты мягко струился.
Но в то ж мгновенье сознанье его
Затмилось, в воротах чертога
И мёртвою каменной глыбою
Упал он на влажную землю.
Даугавы крутообрывистое
Прибрежье заря осветила.
Небо сияло безоблачное
И вёдреный день обещало.
Но вот из-за леса окрестного
Тучка взошла небольшая.
Ехал старик перед тучей, с бичом,
Верхом на коне длинногривом35.
В воздухе прямо над Стабрагсом
Коня осадил он седого,
Щёлкнул бичом, и сверкающие
Ударили молнии в землю.
Гром загремел, перекатываясь
По небу от края до края.
Тяжко потрясся Стабрагс, и вот
Встал к жизни разбуженный Лачплесис.
Всё им недавно испытанное
С трудом, словно сон, вспоминал он.
Но, всё припомнив, уверился он,
Что явь, а не сон, это было.
Два незабвенные образа:
Ярко врезались в память:
Спидала - злобно коварная
И Лаймдота - чистое сердце.
Слово себе он крепкое дал:
От первой подальше держаться,
А заслужить уваженье второй
Достойными славы делами.
Вниз по теченью идя, увидал
Люди стоят у парома.
Переправляться хотели они,
Да взяться за вёсла боялись.
Надобно было и Лачплесису
На тот переправиться берег.
Выгресть один посулился он им
На быстрине близ порогов.
Люди, поверив, уселись в паром,
А Лачплесис взялся за вёсла.
Но, словно спички, в руках у него
Тяжёлые вёсла сломались.
И подхватило их яростное
Теченье, к порогам помчало.
Путники перепугавшиеся,
К смерти готовясь, молились.
Не до того было Лачплесису,
Грести он ладонями начал.
Сильно, глубоко взбуравя волну,
Он плот удержал на стремнине.
Был он могучей стремнины сильней
И вскорости к берегу выгреб.
И удивлялись спасённые им
Столь дивной неслыханной силе.
Юноша, видом величественный,
Огромнейших несколько брёвен,
Словно тростинки держа на плече,
На подвиг глядел с крутояра.
Ношу оставя свою, он сошёл
С обрыва и витязю молвил:
"Люди зовут меня Кокнесис36,
И здесь я считаюсь сильнейшим,
Брёвна таскаю для крепости я
Из близрастущего леса.
Рою я рвы, насыпаю валы,
Бревенчатый тын воздвигаю,
Так как убежище надобно нам
От всяких бед и напастей".
Лачплесис поклонился ему
И также назвал своё имя.
Молвил, что, к Буртниекса замку спеша,
Он в старом лесу заблудился.
И заключили они меж собой
Дружбу и вместе решили
Путь продолжать, чтобы выучиться
Премудрости в Буртниекском замке.
Спидала... Можно ли ужас её
Представить, когда на рассвете
Витязя в добром здоровье она
В воротах своих увидала.
И попросила колдунья отца,
Чтоб сам он двух юношей принял,
На сердце плохо, мол, нынче у ней,
Мол, в спальню пойдёт она, ляжет.
Старый же Айзкрауклис радовался,
Увидев живым и здоровым
Гостя. Хотел он уж весть посылать
Тревожную в Лиелвардский замок.
Но не хотелось и Лачплесису
Со Спидалой встретиться снова,
И он прощенья у Айзкраукла
Просил, что остаться не может,
Что, мол, и так задержался он здесь,
И дальше пора ему ехать;
Молвил, что он заблудился в лесу,
А Кокнесис из леса вывел,
Айзкрауклис покрутил головой
В недоуменьи, но всё же
Витязю вывесть коня он велел,
И тронулись други в дорогу.
Спидала вслед им глядела в окно,
Глаза её гневом пылали.
"Скачи хоть до солнца! - шептала она.
Тебя я настигну повсюду!"
Юноши сутки в пути провели
И славного замка достигли.
Буртниекс приветливо встретил гостей,
Спросил, кто они и откуда.
Передал витязь поклон от отца,
Сказал, что учиться он прибыл.
Буртниекс любезно их принял тогда
Учениками в свой замок.
ЛАЧПЛЕСИС. СКАЗАНИЕ ТРЕТЬЕ
Мрачно шумящим бором покрыты Кангара горы,
Недра болотные дышат туманами между холмами,
Прячутся в дебрях дикие звери, гады и змеи
Ползают в топях, филины воют и плачут ночами.
Страшно бедному путнику в этих краях заблудиться.
Возле тропиночки узкой, на самом краю болота,
Кангарса уединённая в чаще усадьба стояла.
Только что Кангарс простился с последним из приходивших
Нынче к нему за советом или за помощью в разных
Жизненных трудных делах, за лекарствами от недугов,
Только солнце зашло, дверь он запер, зажёг свой светильник,
Пересчитал все подарки, что днём принесли ему люди,
Всё уволок в кладовую, к добру запасённому прежде.
Там сундуки и лари стояли, до крышек набиты
Золотом и серебром, жемчугом и ценной пушниной.
"Мд-да! - святоша бурчал, на богатства свои любуясь.
Впрочем, не слишком ли дорого я от них откупился?
Нагцепурс требует страшного... Впрочем,- что ж я? - об этом
Больше никто не узнает. Ведьмы, боясь властелина,
Слова не скажут. И почитать попрежнему люди
Будут меня за святого. А в глупости их и в доверни
Выгода скрыта моя. Дурачки мне нужнее, чем эти,
Как бишь их?.. - родина, совесть, народ! Не хочу быть героем,
Ради народа и родины всякие беды терпящим..."
Так бормотал негодяй, любуясь своей кладовою,
Кутаясь в тёплый кафтан. Ветер выл и шумел над горами.
Глухо на западе слышался Перконса гром отдалённый.
Кто-то в наружную дверь постучал. В удивлении Кангарс,
Кто мог так поздно стучать? - открыл крюки и засовы.
Спидала быстро вошла, но не в образе ведьмы, а в милом
Женском наряде, какой все скромные девушки носят.
"Здравствуй! - сказала. - Ты, гостей, наверно, так поздно
Нынче не ждал?" "Не ждал, - отвечает ей Кангарс, - тем боле
Рад я соседку прекрасную видеть! Ну, как живётся?"
"Плохо живётся! - ответила дева. - Похоже, что сами
Мощные боги орудуют против меня! И решила
Я с тобой посоветоваться; может быть, если вместе
Действовать будем, скорей своих целей достигнем".
Спидала тут рассказала ему, что Лачплесис-витязь
Ночью недавно тайком пробрался в Чортову яму
И свидетелем был всех их мерзостей. После же, в омут
Брошенный, чудом каким-то остался в живых и доныне
Жив и здоров, а теперь он находится в Буртниекском замке.
Сумрачно Кангарс слушал её, охваченный страхом,
Вот он свидетель живой, в его тайну проникший, отсюда
Слава дурная в народе пойдёт... И сказал он
Спидале: "Ты поступила умно, сообщив мне об этом!
Вижу, судя по всему, что боги его охраняют.
Витязь, хранимый богами, опасным противником будет.
Хитрые средства должны мы придумать, так чтобы сам он,
Славы ища, на себя навлекал бы смертельные беды.
Есть у меня на уме два способа, очень пригодных,
Чтоб его погубить! Вот один: много лет уже не был
Калапуйс, эст-великан, во владеньях латышских. Пошлю я
Весть великану на озеро Пейпус37, что время настало
Очень удобное, чтобы напасть на наши селенья,
А латышей подговаривать буду ответно на эстов
Выйти войною. Понятно, что Лачплесис - витязь отважный,
Дома не высидит, а на войну отправится вместе
С Буртниексом. Тут-то его и смерть ожидает. Уж если
Встретится с Калапуйсом он - конец ему. Нет для эстонца
В землях латышских противника". Спидала уже собиралась
Кангарса благодарить, как внезапно слепящею вспышкой
