проход, нажала на ноутбуке «Послать», и в считаные секунды письмо упало на почту ее начальнику в Лос-Анджелесе. Парень у окна ерзал и гадал, сколько еще сможет вытерпеть, прежде чем придется попросить весь ряд встать и пропустить его в туалет. За ним, запрокинув голову и раскрыв рот, громко храпел «пассажир крупного размера», заранее попросивший у стюардесс удлинитель ремня безопасности. По проходу мимо них топал младенец. Мама поддерживала его за вытянутые над головой ручки в легкой качке самолета.
А по другую сторону двери пилоты в кабине общались с диспетчерами, меняя по необходимости высоту или скорость. Смотрели прогноз погоды и обозревали открытое пространство впереди – бесконечные пустыни и снежные шапки гор, сменяющиеся живописные пейзажи западной части Соединенных Штатов. Но пока самолет спокойно шел на автопилоте, по большей части они коротали время точно так же, как пассажиры. Бен читал книжку на планшете и время от времени с кем-то переписывался. Билл жевал злаковый батончик и готовился к компьютерной части экзамена для переподготовки, которая проходила каждые два года и должна была состояться через несколько недель.
Ноутбук Билла просигналил уведомлением об имейле. От Кэрри – но без темы или текста, просто фотография. «Странно», – подумал он, открывая вложение. Иногда она присылала снимки детей или событий, которые он пропускал в полете. Но из-за того, как они сегодня расстались, это было неожиданно.
Увидев снимок, Билл несколько раз моргнул, совсем перестав что-либо понимать. Он узнал и диван, и телевизор за ним. Узнал книги и фотографии. Узнал бутылку пива, которую оставил вчера ночью, когда они со Скоттом досмотрели, как команду «Доджерс» разгромили в шестом матче, и легко мог представить себе высокий дуб на заднем дворе, бросавший тень на пол залитой солнцем общей комнаты.
Все это было понятно.
А вот два человека, стоявшие в комнате, – уже нет.
Босые, с голыми ногами, с разведенными по сторонам руками; ладони робко раскрыты в немой мольбе к небесам. Он знал их лица, которые нельзя было различить из-за черных мешков на головах. Ему не надо было видеть розовый педикюр жены, чтобы понять, что это она, и точно так же он сразу узнал тощие ноги сына.
Билл наклонился вперед, пытаясь разглядеть, что надето на Кэрри. Это был какой-то странный жилет с карманами спереди и сзади, а из лежащих в них кирпичиков торчали разноцветные провода. Он уже видел такие жилеты в новостях – зернистые видеокадры, на которых смертники делают последнее заявление, прежде чем стать мучениками. Но в ту секунду он не мог понять, что именно видит, из-за необычности зрелища.
Во рту пересохло. Голова закружилась, и он оперся рукой на столик. Закрыл на пару секунд глаза, надеясь, что, когда их откроет, фотографии уже не будет. Или что он проснется и поймет: все это сон. Что он как-то сможет начать заново. Или просто – исчезнуть.
Когда он открыл глаза, его замутило.
Фотография жены в жилете смертника, стоящей вместе с сыном в их гостиной, никуда не делась.
Пришло еще одно письмо.
Надень наушники.
И тогда на экране высветился входящий вызов по фейстайму.
Глава третья
Билл полез в сумку в поисках наушников. С трудом попал металлическим штекером в отверстие впереди ноутбука и только со второй попытки смог вставить белый наушник в левое ухо – с той стороны, где не видел Бен. Дрожащими пальцами попытался принять вызов – курсор мотало по всему рабочему столу. Все-таки попав по зеленой кнопке, он наблюдал, как его собственное лицо переместилось в нижний левый угол.
На экране появился тощий человек с кустистыми бровями и темной шевелюрой. У него был светлый загар, губы сжаты в тонкую линию. Билл дал бы ему не больше сорока – лицо выглядело знакомым, но он не мог понять почему. Тот улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
На нем тоже был жилет смертника.
– Капитан Хоффман. Добрый день.
Билл промолчал. Раздался треск помех – ATC[2] прислало указания.
– «Коустал четыре-один-шесть», вас понял, Денвер, – ответил Бен, наклонившись вперед и меняя высоту. – Поднимаемся на три-семь-ноль.
Подкрутил ручку на центральной панели, пока цифры не показали 37 000, надавил на нее – и самолет в ответ медленно начал набирать высоту. Окинув взглядом горизонт, Бен подавил зевок и нырнул обратно в телефон.
Звонивший ухмыльнулся с экрана, на фоне слышался неистовый плач Элизы.
– Вы не один. Разумеется. Тогда давайте так. Когда будете отвечать, пишите на почту. Я буду говорить. А еще в вашей сумке есть защитная накладка для экрана ноутбука. Достаньте.
Сумка.
Сумка, которую этим утром Билл поставил перед ремонтником.
Он.
Стиснув зубы, Билл поискал в сумке. Вот как этот человек попал в дом и вот как доставил что-то в самолет. Когда Билл вошел на кухню, тот вышел – и тогда-то и подсунул что-то в сумку. Как там его звали? Кэрри вроде бы говорила. Билл не помнил, представился ему гость или нет.
Билл нашел тонкую прозрачную пленку и наклеил на экран. Начал печатать, теряясь от неизвестности. На том конце линии раздался писк. Билл следил за глазами гостя, пока тот читал сообщение.
Где моя семья?
– С ними все хорошо, – ответил гость. – Итак…
Билл не обращал на него внимания, печатая как можно быстрее.
Можно увидеть семью? Пожалуйста.
– «Пожалуйста»! Надо же, как вежливо. Но нет. Пока поговорим наедине.
Пока не увижу семью, нам не о чем говорить.
Гость закатил глаза.
– Ваше упрямство раздражает.
Он наклонился в сторону и поманил кого-то с кухни. Билл отчетливо увидел в его руке детонатор. Беспроводной, с пластмассовой крышечкой над красной кнопкой – грубое устройство, кустарного производства.
На экране появилась Кэрри с детьми, и Билл чуть не всхлипнул. Черные мешки с них уже сняли, но во рту у жены и у сына были кляпы, а руки – связаны. Элиза уже не плакала, и Кэрри с трудом удерживала ее на бедре – неловкая поза из-за связанных рук и жилета. Гость принес с кухни стул, жестом предложил Кэрри с малышкой сесть. Сам сел рядом, а Скотт остался стоять возле матери.
– Итак. – Гость уперся локтями в стол. – Вы не дурак, капитан Хоффман. Или можно на «ты»?
Билл только смотрел на экран. Гость улыбнулся.
– Понимаешь, Билл, самое очевидное ты наверняка уже понял. Давай сразу к сути. Ты разобьешь самолет, иначе я убью твою семью.
Кляп подавил возглас ужаса Кэрри – что-то между стоном и вскриком.
– Если кому-нибудь скажешь, – продолжал гость, – твоя семья умрет. Если пришлешь кого-нибудь в дом – твоя семья умрет. – Переложив детонатор из руки в руку, он повторил: – Все просто. Разбей самолет, иначе я убью твою семью. Выбор за тобой.
Внизу позвоночника сгустилась холодная боль. Билл молился, чтобы у него попросили только деньги, но понимал, что так просто не отделается. Стоило увидеть фотографию, как он
