Султана любили многие. Он открытый, добрый, мужественный, обеспечен, красив. До меня он был порядочным. А потом сошёлся со мной. Я для всех та, что соблазнила его.
А ведь он мог уже совершить никах, жениться на девушке своей веры. О таком завидном женихе мечтала любая добропорядочная мусульманка. А он выбрал меня. Никому не нужную сиротку.
Я видела взгляды женщин, когда мы куда-то ходили вместе. Девушки тайком смотрели на него и хотели такого в мужья, так же сильно, как и их матери. Для них я была помехой, конкурентной, которая даже ислам не хочет принять. НедостойУная.
– Звони Адлану! Или я подниму такой шум в аэропорту, что мало не покажется! – я впервые была такой смелой. Я должна защитить моего малыша. Фарид внял моим угрозам.
Он разговаривал на своем языке. Хотя я и жила в Чечне, язык так и не выучила. Он оказался слишком сложным для меня.
– На, – Фарид торжествующе передал мне трубку.
– Что значит ты не поедешь? – голос Адлана был ровным, но металлические нотки заставляли подрагивать кончики моих пальцев, а лицо побледнеть. Я сжала руки в кулак.
– Я. Не. Поеду! Ты не сможешь меня заставить!
– Уверена? Что если скажу, что у Фарида есть документы, что ты недееспособна. Что прошел суд и тебя признали психически-нездоровой? А я являюсь твоим опекуном.
– Что? Это невозможно!
– Ты долго лечилась у психолога, ты в зоне риска, как суицидник.
– Ты же знаешь это неправда! Я все тебе рассказала! Прошу, скажи что ты пошутил.
– Документы есть. Поддельные, и если ты не хочешь, чтобы я сделал настоящие, то садишь свою задницу в самолёт и летишь ко мне. Если нет, то документы станут настоящими. Ты не сможешь посмотреть на ребенка, не сможешь устроиться ни на одну работу. Так что? Мне давать ход делу по твоей недееспособности?
– Нет, – прошептала я, во рту пересохло. Я живо представила картину, как Адлан забирает у меня моего мальчика, а меня запирает в дурку.
– Скажи, ты будешь послушной девочкой и будешь меня слушаться? – его голос стал низким, в них я слышала его самодовольство.
– Буду, – прошептала, сильно сжимая руки в кулаки, отчего ногти больно впивались в кожу.
– Громче!
– Буду! И будь ты проклят, Адлан! Я все тебе рассказала. Была искренней, а ты направил это против меня. Ненавижу тебя! – ответом мне был его злобный хохот.
– Взаимно.
Глава 3
Мы едем по центральным улицам Грозного, которые мало отличаются от Московских. Приезжаем к торговому центру «Грозный-сити». Сюда мы с Султаном часто ходили. Он очень любил играть в бильярд. Иногда посещали в кинотеатр. В греческом ресторане он постоянно покупал мясо гиро. А я очень любила «Баскин Роббинс».
Мимо нас проезжают дорогие машины, по улицам спешат женщины, одетые в дорогую брендовую одежду, только ту, что позволяет Коран.Тоска по Султану наваливается на меня, пригибает к дорогому кожаному сиденью автомобиля.
Воспоминания печально-радостным калейдоскопом проносятся перед глазами, оставляют горечь на языке. Иногда, Фарид бросает на меня молчаливый взгляд. Он тоже винит меня в смерти Султана, держится отстраненно. Мы заезжаем в богатый поселок. Я слышала про него. Здесь не каждому желающему продают землю и дело не в деньгах.
Машина останавливается возле красивого забора из красного кирпича. Колонны забора венчают фонари в старинном стиле. Фарид сигналит и нас пропускают на территорию.
Дом огромный. Примерно в семьсот квадратов, в классическом стиле. Я вообще не видела в Грозном интерьер в стиле хай-тек, он здесь не в почете.
Мраморный белый пол дома начищен до блеска. Фарид заводит меня в роскошную гостиную. Многоуровневый белый потолок с хрустальной позолоченной люстрой. У огромного окна стоят полукругом диван и кресла из дорогого резного дерева. Напротив камин с фотографией главы республики в центре. По бокам отец Султана – Шамиль с супругой Лейлой. Я не успеваю рассмотреть фотографии, так как хозяйка дома идёт ко мне гордой походкой.
Лицо у нее строгое, но она очень красивое. Черные, чуть приподнятые брови, полные губы. Она похожа на царицу, в дорогом хиджабе, расшитом золотом, платье до пола, полностью скрывающее фигуру. Каблуки стучат по мрамору, с каждым её шагом мне все больше хочется сбежать отсюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Что ты тут забыла? – вместо приветствия говорит Лейла. – Мало того, что свела моего сына в могилу, так ещё смеешь появляться в моем доме? – я задыхаюсь от обиды. Каждый, кому не лень обвиняет меня в этом. Они все страдают, а я будто нет.
Но все же беру себя в руки и отвечаю холодным тоном.
– Здравствуйте, Лейла Ибрагимовна. Простите, но я тут не по своей воле. Так велел ваш сын, Адлан, – опускаю голову вниз. Не сдерживаюсь. Последнее время мое эмоциональное состояние оставляет желать лучшего.
Слёзы щипят глаза. Я так хотела познакомиться с родителями Султана. Что ж, мечты сбываются. Но она совсем не рада меня видеть. Становится тяжело, к горлу подступает тошнота.
– Примите мои соболезнования, – мне важно сказать это, а верить мне, или нет, решать ей.
– Я очень любила Султана.
– Как ты смеешь? Ты! Виновата в его смерти! Тебя он спас, ценой своей жизни. Сколько раз я просила сына, оставить тебя, найти приличную мусульманскую девушку. Но он не слушался меня. Впервые!
Посмотрела поверх её плеча. В комнату зашёл Адлан. С каждым его шагом гнетущая, давящая энергетика накрывала меня с головой. Я трусливо отступила назад. Он сверкнул в меня тем, взглядом, который переворачивает нутро и повернулся к Лейле.
– Мама, – как же быстро он меняется. Хамелеон. Рядом с ней он другой. Нежный, взгляд теплеет. Он становится похожим на Султана. Склонившись, целует протянутую Лейлой руку.
– Адлан. Скажи, пожалуйста, что делает в моем доме эта женщина? – она показала на меня пальцем, украшенным драгоценностями.
– Она останется здесь. До родов. Юля ждёт ребенка от Султана.
– Откуда мне знать, что ребенок действительно его?
– Пришли результаты ДНК. Ребенок – Султана. – лицо Лейлы озарила радостная улыбка.
– Замечательные новости! Так и быть, я потерплю её в своем доме несколько месяцев.Тяжело слушать, ощущать их благосклонность, чувствовать себя инкубатором, который выполнит свое предназначение, а потом его выкинут за ненадобностью.
Они заберут его! Я обхватила живот. Паника во мне набирает новые обороты. Тошнота подошла к горлу и я зажала рот рукой, чтобы только не замарать их дорогие полы.
– Туалет, – только и могла сказать.
– Идем, – Адлан взял меня за локоть, который я тут же выдернула. В туалете упала на колени, извергая вчерашний ужин. Адлан придержал мои волосы.
– Уйди! – не хотела, чтобы он видел меня в таком унизительном положение. – Просто оставь меня.
– Обязательно. Как только ты родишь.
* * *
Юля
Фарид стал моей тенью. Следит за каждым шагом, куда я, туда и он.
Вот и сегодня я гуляю вокруг дома, а он следует за мной. Я устала от заточения. Стараюсь не выходить из комнаты, чтобы не выслушивать от Лейлы какая же я дрянь.
Прошел месяц, а я так и не придумала, как сбежать отсюда. Адлан сторонится меня. Я даже пыталась усмирить свой гнев и попробовать поговорить с ним, рассказать про то видео. Но он отказывался меня слушать.
– Нам пора возвращаться, – закуталась в огромный шарф и раздражённо повела плечами. Даже он указывает мне что делать! Выгуливает, как собачку.
– Я сама решу, когда возвращаться!
– Ветер сильный. Вы можете заболеть. А это плохо для ребенка.
– Не указывай мне! Ты верный пёс Адлана. Вот и служи ему! А меня не трогай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Мне придется рассказать Адлану о вашем поведении и тогда он запретит вам прогулки.
– Как же вы все меня достали! – развернулась и пошла к дому. Во дворе появилась новая машина. Я знала кому она принадлежит. Эмину.
Мы вошли в дом. Фарида отвлёк другой охранник. Проходя мимо кабинета, услышала голос Адлана.
